Авиенда. Ухаживает за детьми и поёт деревьям чоры. На самом деле, ничего странного в этом нет. Почему это не может доставлять ей удовольствие?
Но и это звучало фальшиво. Он считал, что из Авиенды выйдет прекрасная мать, но представить, как она стремится к тому, чтобы весь день играть с чужими детьми…
Ранд взглянул Илэйн в глаза, всмотрелся глубоко. За ними, там, в глубине, таилась тень. О, совсем невинная, но тем не менее это была тень. Похожая на… на то…
На тень в глазах Обращённого к Тёмному.
Ранд вскочил, отшатнувшись назад.
— Что ты здесь сотворил? — крикнул он в небо. — Шайи’тан! Отвечай!
Илэйн подняла голову. Она не испугалась — страха здесь не существовало.
— Шайи’тан? Клянусь, я помню это имя. Это было так давно. Порой я становлюсь забывчивой.
— ШАЙИ’ТАН! — взревел Ранд.
— Я НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ, СОПЕРНИК, — раздался далёкий голос. — ЭТО ТВОЁ ТВОРЕНИЕ.
— Вздор! — воскликнул Ранд. — Ты изменил её! Ты изменил их всех!
— А ТЫ ДУМАЛ, УДАЛИВ МЕНЯ ИЗ ИХ ЖИЗНЕЙ, ТЫ ОСТАВИШЬ ИХ ПРЕЖНИМИ?
Слова эти как громом поразили Ранда. В ужасе он отступил от Илэйн, которая встала, явно беспокоясь за него. Да, сейчас он это видел — нечто в глубине её глаз. Она перестала быть собой, потому что Ранд отнял у неё возможность быть собой.
— Я ОБРАЩАЮ ЛЮДЕЙ К СЕБЕ, — сказал Шайи’тан. — ЭТО ВЕРНО. ПЕРЕЙДЯ НА МОЮ СТОРОНУ ТАКИМ ОБРАЗОМ, ОНИ УЖЕ НЕ МОГУТ ВЫБРАТЬ ДОБРО. НО КАКАЯ В ЭТОМ РАЗНИЦА СОПЕРНИК? ЕСЛИ ТЫ ПОСТУПАЕШЬ ТАК ЖЕ, МЫ С ТОБОЙ — ОДНО И ТО ЖЕ.
— Нет! — вскричал Ранд, обхватив голову руками и падая на колени. — Нет! Мир без тебя был бы совершенным!
— СОВЕРШЕННЫМ. НЕИЗМЕННЫМ. РАЗРУШЕННЫМ. СДЕЛАЙ ЭТО, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, СОПЕРНИК. УБЕЙ МЕНЯ — И Я ПОБЕДИЛ. ЧТО БЫ ТЫ НИ СДЕЛАЛ, ПОБЕДА ЗА МНОЙ.
Сжавшись, Ранд закричал, когда на него накатила очередная атака Тёмного. Созданный Рандом кошмар взорвался, и ленточки света разлетелись, как струйки дыма.
Тьма вокруг него колебалась и дрожала.
— ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ИХ СПАСТИ.
Узор — светящийся, пульсирующий — вновь обернулся вокруг Ранда. Подлинный Узор. Истинное отображение происходящего. Создав образ мира без Тёмного, он создал нечто ужасное. Жуткое. Нечто хуже прежнего.
Тёмный ударил снова.
Мэт вышел из боя, забросив свой ашандарей на плечо. Кариду требовался шанс поучаствовать в бою, и чем безнадёжнее положение, тем лучше. Получите! Теперь уж он точно должен быть доволен. Он едва не пляшет и смеётся от радости! Его желание исполнилось. Свет, да он и правда рад.
Мэт присел на труп троллока — единственное, на что можно было присесть — и жадно прильнул к меху с водой. Он ощущал пульс битвы, её ритм. И он звучал безнадёжно. Демандред оказался умён. Он не клюнул на приманку Мэта у брода, где были оставлены незначительные силы. Он отправил туда троллоков, но придержал своих шаранцев. Если бы Демандред увёл их с Высот, чтобы напасть на армию Илэйн, Мэт бы перебросил свои войска на вершину, чтобы ударить в тыл армии Тени с запада и северо-востока. Сейчас Демандред старался обойти войска Илэйн с тыла, но Мэту удалось их на какое-то время задержать. Вопрос, насколько?
У Айз Седай дела шли неважно. Шаранцы выигрывали схватку.
«Моё везение, — подумал Мэт. — Сегодня мы нуждаемся в тебе как никогда. Не покидай меня сейчас».
Это будет достойный финал для Мэтрима Коутона. Узор видимо решил над ним посмеяться. Мэт вдруг ясно увидел всю глубину иронии — наделять его удачей, когда она ничего не значит, и оставить без неё, когда от неё всё зависит.
«Кровь и проклятый пепел», — подумал он, отбросив пустой мех, едва различимый в свете факела Карида. Сейчас он не был уверен, осталось ли при нём его везение. Такое порой случается, когда не знаешь, с тобой удача или нет.
Ладно, если у нас нет везучего Мэтрима Коутона, то, по крайней мере, остался упрямый Мэтрим Коутон. И сегодня он умирать не планирует. Ещё столько осталось станцевать, столько песен спеть и стольких женщин поцеловать. По крайней мере, одну.
Он поднялся и присоединился к остальным: Страже Последнего Часа, армии Тэма, Отряду Красной Руки, Порубежникам — ко всем, кого ему пришлось сюда притащить. Битва возобновилась с новой силой, им даже удалось отбросить шаранцев на пару сотен шагов. Но Демандред заметил это и стал отправлять троллоков, что сражались у реки, на бой вверх по склону. Склон был крутой, и по нему непросто было забраться, но Демандред знал, что ему нужно усилить натиск на Мэта.
Троллоки были настоящей угрозой. У реки их было столько, что они могли и окружить Илэйн, и одновременно сражаться на вершине. Если какая-то из армий Мэта дрогнет, с ним будет покончено.
Что ж, Мэт бросил кости и отдал приказы. Больше не оставалось ничего, только сражаться, истекать кровью и надеяться на лучшее.
С западного склона Высот, словно жидкий огонь, пронеслась вспышка света. В темноте осыпались пылающие капли расплавленного камня. Сперва Мэту показалось, что Демандред решил организовать атаку с того направления, но Отрёкшийся не оставлял намерения уничтожить андорцев.
Новая вспышка. В том месте, где сражались Айз Седай. Несмотря на тьму и дым, Мэт был уверен, что заметил, как шаранцы удирают с западной стороны Высот на восточную. Он понял, что улыбается.
— Смотри, — сказал он Кариду, похлопав его по плечу, чтобы привлечь внимание.
— Что это?
— Понятия не имею, — ответил Мэт. — Но раз шаранцам задали перцу, то я почти уверен, что мне это нравится. К бою! — Он повёл Карида с остальными в новую атаку на шаранцев.
Олвер шагал, сгибаясь под тяжестью примотанной к спине связки стрел. Она должна была быть взаправду тяжёлой — он на этом настоял. Что будет, если кто-то из прислужников Тени проверит их груз и увидит, что внутри его ноша набита лёгкими тряпками?
Сеталль и Фэйли вовсе не нужно поглядывать на него так, будто он вот-вот переломится пополам. Ноша была не настолько тяжёлой. Конечно, это не помешает ему выжать капельку сострадания из Сеталль, когда они вернутся обратно. Ему надо практиковаться в подобных вещах, а то ещё останется таким же безнадёжным, как Мэт.
Они двигались вереницей к складу, расположенному в Проклятых Землях, и по пути он признался себе, что не возражал бы, будь его тюк чуток полегче. И вовсе не потому, что он начал уставать. Как ему быть, если придётся сражаться? Нужно будет быстро избавиться от ноши, а этот тюк, похоже, был не из тех, что позволит сделать что-либо быстро.
Ноги покрыла серая пыль. Башмаков на нём не было, а его одежда сейчас и на тряпьё не годилась. Незадолго до этого Фэйли с Отрядом напали на один из убогих караванов, что тащились к пункту снабжения Тени. Драться почти не пришлось — вереницу измученных, полуголодных пленников охраняли всего три Приспешника Тёмного и лоснящаяся купчиха.
Многие из их грузов были отмечены знаком Кандора — красного коня. Да и большая часть пленников оказалась кандорцами. Фэйли освободила их и предложила отправиться на юг, но ушла лишь половина. Остальные настояли на том, чтобы присоединиться к ней и идти на Последнюю Битву, хотя Олвер видывал городских попрошаек, на которых было больше мяса, чем на этих бедолагах. По крайней мере, с ними караван Фэйли выглядел натуральнее.
Это было важно. Олвер поднял глаза: они подходили к складу, тропа была обозначена мерцавшими в холодной ночи факелами. Возле тропы, следя за вереницей проходящих людей, стояли несколько этих Айил в красных вуалях. Олвер вновь уставился под ноги, чтобы они не прочли в его взгляде ненависть. Он знал, что Айил доверять нельзя.
Пара охранников — не Айил, а другие Приспешники Тёмного — крикнули, чтобы вереница остановилась. Аравайн в одежде убитой ими купчихи вышла вперёд. Внешность Фэйли явно выдавала в ней салдэйку, и было решено, что она слишком заметная, чтобы играть роль торговки — Приспешницы Тёмного.
— Где ваша охрана? — спросил солдат. — Это ведь караван Лифы? Что случилось?
— Эти идиоты! — и Аравайн сплюнула на землю. Олвер подавил улыбку. Её манера держаться полностью изменилась. Она хорошо справлялась со своей ролью. — Они валяются мёртвыми там, где я их оставила! Говорила ведь не шляться ночью где ни попадя! Не знаю, что прикончило эту троицу, но мы нашли их на краю лагеря — раздутых, с почерневшей кожей. — Её явственно замутило. — Думаю, что-то сожрало их внутренности и отложило туда яйца. Нам не хотелось выяснять, что вылупится.
Солдат хмыкнул.
— А ты кто?..
— Пансай, — ответила Аравайн. — Деловой партнёр Лифы.
— С каких это пор у Лифы есть деловой партнёр?
— С тех пор, как я её прирезала и забрала её караван себе.
Всё, что они знали о Лифе, им рассказали спасённые пленники. Информация была очень скудной. Олвер почувствовал, что потеет. Охранник наградил Аравайн долгим взглядом и зашагал вдоль цепочки людей.
Солдаты Фэйли располагались вперемежку с пленными кандорцами. Они прилагали все усилия, чтобы выглядеть, как подобает их положению.
— Эй, ты, девка, — сказал охранник, указывая на Фэйли. — Салдэйка, да? — Он хохотнул. — А я-то думал, что салдэйская женщина скорее прирежет мужчину, чем даст ему захватить себя в плен. — И он пихнул Фэйли в плечо.
У Олвера перехватило дыхание. О кровь и проклятый пепел! Леди Фэйли этого точно не потерпит. Охранник хотел проверить, покорны ли пленники! Осанка и манеры Фэйли выдадут её. Она благородная леди, и…
Фэйли съёжилась, став меньше ростом, и что-то плаксиво пролепетала — Олвер не расслышал, что.
Когда он понял, что стоит разинув рот, то заставил себя его закрыть и уставился в землю. Как? Как Фэйли, настоящая леди, научилась повадкам слуги?
Охранник хмыкнул.
— Идите, — сказал он, махнув Аравайн. — Жди там, пока мы за тобой не пошлём.
Группа побрела к пятачку земли неподалёку, где Аравайн приказала всем сесть. Она стояла в стороне, скрестив на груди руки, и в ожидании постукивала по земле ногой. Громыхнул гром, и Олвер почувствовал странный озноб. Он поднял голову и уставился прямо в безглазое лицо Мурддраала.