ти Гавина.
— Мать! — сказала Лейлвин, потянув её за плечо. Женщина стояла рядом с ней. — Мать. Нам надо уходить! Айз Седай разбиты, шаранцы побеждают.
М’Хаэль заметил её. Он улыбнулся и шагнул вперёд, держа скипетр в одной руке, а другую вытянув по направлению к ней ладонью вверх. Что бы случилось, если бы он сжёг её Погибельным Огнём? Исчезли бы последние два часа. То, что она собрала Айз Седай, многие десятки убитых ею шаранцев…
«Просто плетение…»
Другого такого нет.
«Так не бывает, — подумала она. — Две стороны у каждой медали. Две половины Единой Силы. Горячее и холодное, свет и тьма, женщина и мужчина. Если существует плетение, значит должна быть и его противоположность».
М’Хаэль выпустил Погибельный Огонь, и Эгвейн сделала… что-то. Плетение, которое она испытывала раньше на трещинах, но гораздо большей силы и масштаба: удивительное, волшебное плетение, комбинация всех Пяти Сил. Оно скользнуло на место перед ней. Закричав, она отпустила его, будто из самой своей души, столб чистого белого света, который ударил прямо в центр плетения М’Хаэля.
Два плетения погасили друг друга, словно кипяток и ледяная вода, смешанные вместе. Мощная вспышка света поглотила всё вокруг, ослепляя Эгвейн, но она ощутила — что-то произошло в результате её действий. Укрепление Узора. Трещины прекратили распространяться, и что-то заполнило их изнутри, какая-то стабилизирующая сила. Заживление, как корочка на ранке. Не полное восстановление, но, по крайней мере, заплата.
Эгвейн закричала, заставив себя подняться на ноги. Она не встретит его на коленях! Она вытянула каждую каплю Силы, которую только могла удержать, и обрушила на Отрёкшегося со всей яростью Амерлин.
Два потока Силы испускали свет в противостоянии друг другу, земля вокруг М’Хаэля трескалась, а земля вокруг Эгвейн восстанавливалась. Она так и не поняла, что за плетение создала. Противоположность Погибельному Огню. Её собственное пламя, плетение света и воссоздания.
Пламя Тар Валона.
Они застыли в равном противостоянии на секунду, показавшуюся вечностью. В этот момент на Эгвейн снизошёл покой. Боль, вызванная смертью Гавина утихла. Он будет возрождён. Узор продолжит своё существование. То плетение, что она вызвала к жизни, успокоило её гнев и заменило его покоем. Она глубже погрузилась в саидар — сияющее успокоение, что вело её столь долго.
И зачерпнула ещё больше Силы.
Её поток энергии рассёк Погибельный Огонь М’Хаэля, как меч, разбрызгивая в стороны Силу, и прямо сквозь луч вошёл в протянутую руку М’Хаэля. Пронзив руку, он ударил ему в грудь.
Погибельный Огонь исчез. Зрачки М’Хаэля расширились, он споткнулся, широко раскрыв рот, и стал кристаллизоваться изнутри, словно превращаясь в лёд. Из него вырос прекрасный, переливающийся разными оттенками кристалл. Необработанный и сырой, будто из самого сердца земли. Каким-то образом Эгвейн поняла, что Пламя не имело бы такого воздействия на человека, который не отдался Тени.
Она цеплялась за Силу, которую удерживала. Зачерпнув слишком много, она знала, что если отпустит её, то останется выжженной, неспособной направить ни капельки. И в этот последний момент Сила захлестнула её.
Что-то вибрировало далеко на севере. Ранд продолжал свой бой. Расщелины в земле продолжали шириться. Погибельный Огонь, использованный М’Хаэлем и Демандредом сделал своё дело. Мир здесь разрушался. Чёрные трещины расходились по Высотам, и мысленным взором она увидела, как они открываются, как раскалывается земля, и как появляется пустота, затягивающая в себя всё живое.
— Следи за светом, — прошептала Эгвейн.
— Мать? — Лейлвин по-прежнему стояла рядом с ней на коленях. Вокруг них сотни шаранцев поднимались с земли.
— Следи за светом, Лейлвин, — сказала Эгвейн. — Как Престол Амерлин я приказываю тебе найти печати к Узилищу Тёмного и разбить их. Сделай это в момент, когда засияет свет. Только тогда это может спасти нас.
— Но…
Эгвейн свила Врата, и, обернув Лейлвин Воздухом, вытолкнула её в безопасное место. А затем освободила женщину от уз, обрывая их короткую связь.
— Нет! — закричала Лейлвин.
Врата захлопнулись. Чёрные трещины в никуда расползались по земле вокруг Эгвейн, которая осталась лицом к лицу с сотням шаранцев. Её Айз Седай доблестно сражались, но шаранских направляющих оставалось ещё слишком много. Они окружили её, некоторые с опаской, другие торжествующе улыбаясь.
Она закрыла глаза, зачерпнув ещё Силы. Больше, чем способна выдержать женщина, больше, чем следовало. Далеко за гранью безопасности, далеко за гранью благоразумия. Этот са’ангриал не имел барьера, чтобы не допустить подобного.
Её тело исчерпало себя. Она пожертвовала им, превратив в столп огня, выпуская Пламя Тар Валона в почву под ногами и в небеса над головой. Сила вышла из неё спокойным прекрасным взрывом, который пронёсся сквозь строй шаранцев и запечатал трещины, созданные во время её сражения с М’Хаэлем.
Душа Эгвейн отделилась от её исчезающего тела, опустившись на волну, которая несла её в Свет.
Эгвейн умерла.
Ранд закричал, отвергая это, в ярости, в скорби.
— Не её! ТОЛЬКО НЕ ЕЁ!
— МЕРТВЫЕ ПРИНАДЛЕЖАТ МНЕ.
— Шайи’тан! — крикнул Ранд. — Не её!
— Я УБЬЮ ИХ ВСЕХ, СОПЕРНИК.
Ранд согнулся, зажмурившись.
«Я защищу вас, — подумал он. — Что бы ни случилось, я прослежу, чтобы вы были в безопасности, я клянусь. Клянусь».
О Свет. Имя Эгвейн добавилось в список мёртвых. Список всё увеличивался, громом отдаваясь в его сознании. Его поражения. Столь много поражений.
Он должен был суметь спасти их.
Тёмный вновь и вновь атаковал Ранда, пытаясь одновременно разорвать его на части и раздавить.
О Свет. Только не Эгвейн!
Ранд закрыл глаза и рухнул, едва отразив следующую атаку.
Его окружила тьма.
Лиане подняла руку, прикрывая глаза от ослепительной вспышки света, которая на мгновение смыла со склона всю темноту, оставив лишь сияние. Шаранцы застыли на месте, превратившись в кристаллы. Их фигуры отбрасывали неподвижные тени.
Столб Силы поднялся высоко в небо, словно маяк, который затем угас.
Лиане рухнула на колени, опёршись о землю, чтобы не упасть. Слой кристаллов покрыл склоны, прорастая через обломки скал, застилая израненную землю. Открытые прежде трещины теперь заполнились кристаллами и походили на тоненькие ручейки.
Лиане поднялась на ноги и побрела мимо застывших на месте, впаянных в кристалл шаранцев.
В самом центре взрыва Лиане увидела хрустальную колонну, в обхвате размером с древний мирт, которая поднималась в небо примерно на пятьдесят футов. В самом её центре висел тонкий жезл, са’ангриал Воры. Самой Амерлин не было и следа, но Лиане знала.
— Престол Амерлин погибла, — закричала Айз Седай неподалёку, где-то среди превращённых в кристалл шаранцев. — Престол Амерлин погибла!
Грохотал гром. Сидящая у постели Берелейн подняла голову и встала. Рука Галада выскользнула из её пальцев, когда она направилась к окну в каменной стене.
Снаружи бушевало и билось о камни море. Казалось, оно ревёт в гневе — или, возможно, от боли. К облакам, на которые из-за молний ложился неверный свет, яростно летела белая пена. Пока она наблюдала, тучи в ночи, если это было возможно, сгустились ещё сильнее. Стало темнее.
До рассвета оставался ещё час. Но тучи были настолько черны, что она знала, когда взойдёт солнце, она его не увидит. Возвратившись к Галаду, она вновь взяла его за руку. Когда же Айз Седай придут исцелять его? Он всё ещё был без сознания и лишь что-то бормотал в бреду. Вот он повернулся, и на шее что-то блеснуло.
Берелейн запустила руку ему под рубашку и вытащила медальон в форме лисьей головы. Она потёрла его пальцем.
— …вернуть Коутону, — прошептал Галад, не открывая глаз. — Надежда…
Берелейн задумалась, чувствуя, как тьма за стенами, словно это сам Тёмный, окутывает землю, заползая в окна, просачиваясь под двери. Она встала и, оставив Галада, быстро зашагала прочь, унося медальон.
— Престол Амерлин погибла, — доложил Арганда.
«Кровь и проклятый пепел, — подумал Мэт. — Эгвейн. Неужели и Эгвейн тоже?»
Эта новость поразила его как обухом по голове.
— Что ещё хуже, — продолжал Арганда, — Айз Седай сообщают, что потеряли больше половины сестёр. Оставшиеся заявили… по их словам… они «не в состоянии направить Силы, даже чтобы поднять пёрышко». Они выходят из боя.
Мэт хмыкнул:
— Сколько шаранских направляющих они перебили? — спросил он, беря себя в руки.
— Всех.
Мэт посмотрел на Арганду и нахмурился:
— Что?
— Всех до единого, — ответил Арганда. — Всех, кто сражался против Айз Седай.
— Потрясающе, — произнёс Мэт. Но Эгвейн…
Нет. Не время об этом думать. Она и её люди остановили направляющих Шары.
Троллоки и шаранцы отступали, чтобы перегруппироваться. Мэт решил воспользоваться случаем, чтобы сделать то же самое.
Его армия, всё, что от неё осталось, была растянута по всем высотам. Он собрал здесь всех, кто у него остался. Порубежников, Принявших Дракона, огир Лойала, силы Тэма, Белоплащников, бойцов Отряда Красной Руки. Они упорно сражались, но противник слишком превосходил их числом. Людям Мэта и так приходилось несладко, отбивая атаки шаранцев, но когда троллоки пробились с восточного края высот, армии Света пришлось обороняться на два фронта. За последний час их оттеснили больше чем на тысячу шагов к северу, и тыловые шеренги почти достигли края плато.
Этот натиск будет последним. Конец битвы. Учитывая, что у шаранцев больше нет направляющих, его сомнут не сразу, но Свет… Ещё осталось так много растреклятых троллоков. Мэт отлично станцевал свой танец. Он знал это. Но всему есть предел. Даже возвращения Туон может оказаться недостаточно. Если оно состоится.