У многие Малкири Лана было очень мало настоящей крови Малкири — они пришли к нему ради чести, а не за чем-то еще. Иное дело принц. Лан спрашивал его и его спутников, как они смогут присягнуть иностранному королю, каким бы дружественным он ни был.
И получил один ответ:
— Малкир представляет все Порубежье в этой войне, Дай Шан.
Молния сверкнула совсем рядом; удар грома обрушился на Лана словно нечто материальное. Мандарб едва шевельнулся. Животное было приучено к таким ударам. Высшая Гвардия собралась, и Андер взял знамя Лана, вставил его в гнездо на седле так, чтобы он мог нести его и вместе с тем сражаться мечом.
Приказ им пришел от Агельмара. Лану и его людям следовало быть в самой гуще атаки. Когда троллоки начнут наступление, тяжелая конница ударит по их флангам, чтобы остановить их продвижение. Лану и его людям придется столкнуться с врагом лицом к лицу.
Так предпочел бы действовать Лан. Но Агельмар имел свое видение сражения и не собирался так поступать. Лан и его войска должны удерживать центр поля перед холмами, замедляя продвижение троллоков, чтобы лучники сзади могли атаковать частыми залпами. Измотанные войска в основном будут стоять в резерве, чтобы не дать врагу обойти их с правого фланга. Река на левом фланге троллоков служила естественным сдерживающим барьером для них. Хороший план, если только какой-либо план можно считать хорошим, учитывая столь превосходящие силы противника. Тем не менее Лан не заметил у Агельмара никаких ошибок, Он жаловался на плохие сны в последнее время, но, учитывая какую войну они вели, Лан больше бы беспокоился, если бы ему не снились смерти и сражения.
Троллоки начали движение.
— Вперёд! — воззвал Лан, как только в воздухе зазвучали трубы, подыгрывая буре, грохотавшей в небесах.
Илэйн проезжала на Лунной Тени вдоль линии фронта недалеко от стен Кайриена. Армия стояла в соответствии с планами Башира, но она все еще волновалась.
Они сделали это. Быстрый марш вверх по реке вдоль дороги, чтобы подойти к Кайриену перед армией троллоков. Илэйн расположила свои силы далеко на северной стороне Кайриена развернувшись фронтом к троллокам, подходившим с этой стороны. Она также оставила несколько драконов и группу лучников ниже по реке, чтобы удержать троллоков, которые попытаются пересечь реку там. Они сразу же отступят на север, как только станет невозможно удерживать врага.
Нанести удар по армии впереди, затем по той, что позади. Это их единственный шанс. Родня была изнурена. Илэйн требовались множество врат, чтобы перемещать ее людей. Их усталость означает, что у Илэйн не будет направляющих в этом сражении. Женщины не могли сделать даже небольшие врата в Майен, чтобы отправить раненых для Исцеления.
Армия Илэйн была чуть больше, чем армия Тени, но ее люди были на грани своих возможностей. Напряжение перед грядущим боем заставляло усталых людей оседать прямо в рядах, их копья опускались. Даже у тех, кто более-менее стоял прямо, были покрасневшие от усталости глаза. Но у них по-прежнему были драконы Алудры. Этого должно было хватить.
Илэйн не спала этой ночью. Она потратила время на поиск вдохновляющих слов, слов, которые могли бы что-то значить в этот день. Но что вы скажете людям, когда все идет к концу?
Она остановила Лунную Тень перед солдатами Андора. Ее слова с помощью плетения услышит вся армия. Илэйн удивилась, увидев, что даже некоторые Айил подтянулись поближе, чтобы лучше слышать. Она не думала, что их заинтересуют слова королевы мокроземцев.
Только она открыла рот, чтобы произнести речь, как вдруг погасло солнце.
Илэйн застыла, потрясенно глядя вверх. Облака разошлись прямо над ними — они часто так делали, когда она была рядом: одно из проявлений связи с Рандом. И поэтому она надеялась на чистое небо и свет в этом сражении.
Солнце все еще светило в вышине, но что-то его загораживало. Что-то твердое и темное задерживало свет.
Солдаты смотрели вверх, поднимали ладони, на них неудержимо накатывала темнота. Свет! Как тут не задрожать от ужаса.
Она помолчала. Позади армии, на верхней части городских стен Кайриена, выстроились люди: дети, женщины и пожилые люди, вооруженные кухонными ножами и горшками, которые можно сбрасывать со стен на врага, если троллоки уничтожат армию и войдут в город. Едва хватило времени связаться с ними; город охраняли солдаты, которые более походили на скелеты. Теперь, когда тьма поглотила небо, их съежившиеся фигурки были едва видны сверху.
Эти стены создавали лишь видимость защиты. Они мало что значили, когда врагами были Повелители Ужаса. Ей нужно быстро разбить армию троллоков, а не укрываться, позволив им соединиться с большими силами на юге.
— Я должна успокоить и уверить вас, что все будет хорошо, — голос Илэйн громко разнесся над полем. — Но я не могу и не буду. Я не стану обещать вам, что земля наверняка выживет и Свет воссияет вновь. Ведь сказав так, я сниму с нас ответственность за будущее.
Этот бой — наш долг! Наша кровь, которая прольется в этот день. Мы пришли сюда, чтобы сражаться. Если этого не сделать, то земля умрет! Свет померкнет перед Тенью. Сегодня неподходящий день для пустых обещаний. Наша кровь! Наша кровь — это огонь, пылающий в нас! Сегодня наша кровь должна вести нас к победе над Тенью!
Она развернула свою лошадь. Люди отвернулись от тьмы наверху, перевели взгляды на Илэйн. Она сплетала высоко над собой, в небе, свет, который привлек их внимание.
— Наша кровь — это наша страсть, — закричала она. — Слишком часто я слышу от своих армий о необходимости стоять, сопротивляться. Но мы не можем просто оказывать сопротивление! Мы должны показать им наш гнев, нашу ярость за то, что они сделали. Мы не должны просто сопротивляться. Сегодня мы должны уничтожать!
Наша кровь — это наша земля. Это наше место, и мы требуем его! Для наших отцов и матерей, для наших детей.
Наша кровь — это наша жизнь. Мы пришли, чтобы отдать ее. По всему миру наши армии отступают. Но мы не будем отступать. Наша задача — пролить свою кровь, умереть, двигаясь вперед. Мы не будем спокойно стоять на месте, нет!
— Если мы хотим снова иметь Свет, мы должны завоевать его сами! Мы должны вернуть его и изгнать Темного! Он хочет, чтобы вы отчаялись, тогда выиграет эту битву, даже не начав ее. Мы не предоставим ему такого удовольствия! Мы уничтожим эту армию перед нами, а затем уничтожим еще одну за ней. И отсюда мы понесем нашу кровь — нашу жизнь, наш огонь, нашу страсть — всем, кто сражается. Отсюда распространится победа и Свет!
Она, честно говоря, не знала, какого ответа ждать на речь перед боем. Она прочла все великие речи, особенно те, которые произносили королевы Андора. Когда она была моложе, она воображала, что солдаты будут хлопать и кричать — обычный отклик на выступление менестреля в шумной таверне.
Вместо этого мужчины подняли к ней оружие. Обнажили мечи, подняли пики, а затем ударили ими о землю. Айил издали несколько возгласов, но андорцы смотрели на нее торжествующими глазами. Она вдохновила их, вызвав не возбуждение, а решимость. Это чувство подходило гораздо больше. Они забыли про темноту в небе и смотрели теперь прямо на врага.
Бергитте подошла к ее лошади.
— Это было неплохо, Илэйн. Когда ты её изменила?
Илэйн покраснела, думая о тщательно подготовленной речи, которую она зубрила прошлой ночью, повторяя её с полдюжины раз Бергитте. Это была красивая речь, с цитатами из речей королев разных веков.
Она забыла все слова той речи, когда пришла темнота. А взамен хлынули из нее совсем другие слова.
— Пошли, — сказала Илэйн, глядя поверх её плеча. Армия троллоков скапливалась прямо перед ней. — Мне нужно двигаться на позиции.
— На позиции? — спросила Бергитте. — Ты имела в виду, что тебе нужно вернуться в командный шатер.
— Я не пойду туда, — сказала Илэйн, разворачивая Лунную Тень.
— Кровь и проклятый пепел, ты не можешь! Я…
— Бергитте! — резко оборвала её Илэйн. — Я тут командую, и ты мой солдат. Ты будешь подчиняться.
Бергитте отпрянула, как будто её ударили.
— Командный шатер у Башира, — сказала Илэйн. — Я одна из немногих направляющих в этой армии, и я буду выжата и четвертована прежде, чем позволю себе отдохнуть в этой битве. Я стою тысячи солдат на поле боя.
— Малыши…
— Даже если бы у Мин не было того видения, я всё равно бы настаивала на участии в бою. Ты думаешь, дети этих солдат не подвергаются опасности? Многие из них прямо за стенами этого города! Если мы здесь потерпим поражение, они будут убиты. Нет, я не буду держаться в безопасности, и нет, я не буду сидеть и ждать. Если ты думаешь, что твоя обязанность, как моего Стража, остановить меня, то я разорву к чертям эти узы прямо здесь и сейчас и отправлю тебе к кому-нибудь ещё! Я не собираюсь провести Последнюю битву, развалившись в шезлонге и попивая козье молоко!
Бергитте умолкла, и Илэйн почувствовала через узы её потрясение.
— Свет, — наконец сказала женщина. — Я не буду тебя останавливать. Но ты, по крайней мере, согласна не лезть вперед во время первых залпов лучников? Ты можешь сделать больше добра после того, как пройдет первая волна стрел.
Она позволила Бергитте и ее охранникам идти впереди к тому склону холма, где стояли драконы Алудры. Талманес, Алудра и их команды ждали, их тревога и рвение были сильнее, чем у регулярных войск. Они тоже устали, но их мало использовали в лесных сражениях и при отступлении. Сегодня у них появилась возможность проявить себя.
План сражения Башира был таким же сложным, как и любой другой, в котором участвовала Илэйн. Большая часть армии располагалась почти в миле к северу от города, за развалинами Слободы у городских стен. Ряды солдат выстроились на восток от Алгуэньи, по склону холма, который спускался вдоль дороги к Джангайским воротам на равнинах, все время по направлению к развалинам дома ордена Иллюминаторов.
Отряды пехоты — главным образом андорцев и кайриенцев, но также немного гаэлданцев и белоплащников — стояли в резерве, выстроившись в виде полумесяца позади главных сил Илэйн. Шесть подразделений драконов развернулись на холме позади пехоты.