Суан глубоко вздохнула, слова Эгвейн принесли настоящее облечение. На том уроке на корабле никто больше не присутствовал, кроме Эгвейн и Найнив. Но Суан, к сожалению, сказала об этом Шириам, Наставнице Послушниц, принадлежавшей к Чёрной Айя. Хотя она всё равно верила, что к ним вернулась настоящая Эгвейн. Легко создать поддельное лицо женщины, но залезть в её воспоминания — это уже совсем другой разговор.
Суан постаралась заглянуть Эгвейн прямо в глаза. Ходили разные слухи о том, что произошло в Чёрной Башне. Мирелле рассказывала об этом, о тех событиях, в которых участвовали её новые Стражи. Нечто тёмное.
Говорили, что можно определить по глазам. Она бы заметила перемены в Эгвейн, если бы таковые произошли, верно?
«Если же мы не сможем определить, — подумала Суан, — то мы все обречены». Ей придётся довериться Амерлин, как приходилось это делать раньше уже не раз.
— Соберите Айз Седай, — велела Эгвейн. — Генерал Брин, выполняйте приказы. Мы будем удерживать реку до тех пор, пока наши потери не станут совершенно невосполнимыми, и только тогда… — она замолчала. — С каких пор эти здесь кружат?
Суан кинула взгляд вверх на разведчика на ракене пролетавшего над головой.
— Все утро. Письмо у вас.
— Треклятый мужчина, — сказала Эгвейн. Сообщение Дракона Возрождённого, доставленное Мин Фаршав, было коротким.
«Шончан вступят в бой с Тенью».
По причинам, которые женщина не назвала, он послал к ним Мин. Брин тут же дал ей задание. Она работала писцом у тех, кто управлял снабжением.
— Вы доверяете словам Дракона Возрождённого о Шончан, Мать? — спросила Саэрин.
— Я не знаю, — сказала Эгвейн. — В любом случае выстройте наши боевые порядки, но поглядывайте на эти штуки вверху, на случай их нападения.
Когда Ранд вошёл в грот, что-то изменилось в воздухе. Тёмный только сейчас почувствовал его присутствие и был удивлён этим. Кинжал сделал своё дело.
Ранд шёл впереди, Найнив слева, Морейн справа. Пещера уходила вниз, и этот спуск свёл на нет всё то расстояние, что они поднимались к входу. Проход был знаком ему по воспоминаниям того, из другой Эпохи.
Было такое ощущение, словно грот поглощал их, заставляя спускаться вниз, к огням, что горели внизу. Оскалившийся клыкоподобными сталактитами свод пещеры, казалось, становился ниже по мере того, как они шли. Он опускался с каждым пройденным шагом. Он не двигался, и пещера не становилась уже. Она просто все время менялась, была то высокой, то низкой.
Грот был точно пасть, медленно сжимающая свою добычу. Волосы на голове Ранда коснулись верхушки сталактита, и Найнив присела на корточки, глядя вверх и приглушённо ругаясь.
— Нет, — останавливаясь, сказал Ранд. — Я не поползу к тебе на коленях, Шай’тан.
Пещера в ответ зарокотала. Тёмные своды, казалось, сжимались, давя на Ранда. Он стоял не двигаясь. Как будто он был застрявшей шестерёнкой, и весь остальной механизм нажимал на него, чтобы продолжать крутить стрелки часов. Он стоял спокойно.
Каменные своды содрогнулись, а потом отступили. Ранд сделал шаг вперёд и выдохнул, когда давление спало. То, что он начал, не могло быть сейчас остановлено. Промедление давило и на него, и на Тёмного; его противник был пойман в ловушку неизбежности точно так же, как и он сам. Тёмный не существовал внутри Узора, но Узор всё же оказывал на него влияние.
Позади Ранда, там, где он только что стоял, осталась небольшая лужица крови.
«Мне следует поспешить, — подумал он. — Не могу же я истечь кровью и умереть до того, как закончится битва».
Земля снова задрожала.
— Всё верно, — прошептал Ранд. — Я пришёл за тобой. Я не овца, ведомая на бойню, Шай`тан. Сегодня я охотник.
Дрожание земли походило на смех. Жуткий смех. Ранд не обратил внимания на тревожный взгляд Морейн, шедшей рядом с ним.
Они продолжали спускаться. Странное чувство пришло по узам. Одна из его женщин была в беде. Это Илэйн? Авиенда? Он не мог сказать. Извращенность этого места влияла на узы. Он двигался сквозь время иначе, чем они, и он потерял ощущение времени с тех пор, как они вошли. Он лишь чувствовал, что одна из них страдала от боли.
Ранд зарычал, прибавляя шаг. Если Тёмный как-то ранил их… Разве тут не должно становиться светлее? Они вынуждены были полагаться только на мерцание Калландора, через который Ранд тянул саидин.
— Где огни? — спросил Ранд, голос отразился эхом. — Расплавленный камень в конце пути?
— Огни были поглощены, Льюис Терин, — ответил голос из теней впереди.
Ранд остановился, затем шагнул вперед, Калландор вспыхнул, чтобы высветить коленопреклоненную фигуру на границе света и тьмы, голова склонена, меч, остриё которого упиралось в землю перед ним.
За фигурой было… ничто. Чернота.
— Ранд, — сказала Морейн, кладя ладонь на его руку. — Тёмный поднимается вопреки своим узам. Не касайся этой черноты.
Фигура встала и обернулась, теперь знакомое лицо Моридина отражало мерцание Калландора. Рядом с ним на земле лежала оболочка. Ранд не мог объяснить это иначе. Она была подобна личинке, которую некоторые насекомые сбрасывают после того, как они выросли, только эта была в форме человека. Человека без глаз. Одного из Мурддраалов?
Моридин посмотрел на оболочку, проследив взгляд Ранда.
— Сосуд, который больше не нужен моему хозяину, — сказал Моридин. Саа, отметка Темного, металась в его глазах, содрогалась, перемещаясь с безумной скоростью. — Это породило то, что у меня за спиной.
— За тобой — ничто.
Моридин поднял свой меч, держа клинок прямо перед своим лицом, отсалютовал.
— Точно, — его глаза почти полностью заливала чёрнота.
Ранд велел Морейн и Найнив отступить на несколько шагов назад, когда Моридин приближался.
— Ты требуешь поединка? Здесь? Сейчас? Элан, ты же знаешь, то, что я делаю — неизбежность. Задерживать меня не имеет никакого смысла.
— Никакого смысла, Льюис Терин? — засмеялся Моридин. — Если я тебя даже чуть-чуть ослаблю, разве не станет задача моего хозяина проще? Нет, я думаю, что должен преградить тебе путь. А если я выйду победителем, что тогда? Твоя победа не безусловна. И никогда не была такой.
«Я снова выиграю, Льюис Терин…»
— Ты можешь отойти в сторону, — сказал Ранд, подымая Калландор; мерцание его света искажало чёрный меч Моридина. — Я могу потерпеть поражение, также как и ты. Позволь мне пройти. Хотя бы раз сделай тот выбор, который должен сделать.
Моридин засмеялся.
— Сейчас? Сейчас ты просишь меня вернуться к Свету? Мне было обещано забвение. Наконец-то ничто, полное уничтожение моей сути. Конец. Ты не украдёшь этого у меня, Льюис Терин! Клянусь могилой, нет!
Моридин наступал, размахивая мечом.
Лан выполнил «вишневый лепесток целует пруд» — не простая задача верхом, так как эта позиция не была предназначена для седла. Его меч проткнул шею троллока, на несколько дюймов углубившись в кожу существа. Этого оказалось достаточно, чтобы зловонная кровь брызнула в стороны. Тварь с лицом быка бросила оружие, чтобы зажать рану на шее, и выдавила из себя какое-то бульканье — полу-крик, полу-стон.
Лан развернул Мандарба, когда второй троллок напал сбоку. Лан отсек ему руку, пока тот разворачивался. Троллок пошатнулся от удара, и Андер проткнул его сзади.
Андер приостановил свою лошадь рядом с Мандарбом, сквозь грохот битвы Лан услышал, как тяжело дышал его друг. Как давно они уже сражались здесь, в первых рядах? Руки Лана висели свинцовыми гирями на его плечах.
Так плохо не было даже во времена Кровавого Снега.
— Лан! — закричал Андер. — Они все идут!
Лан кивнул, а затем направил Мандарба на пару троллоков, которые полезли через трупы, чтобы атаковать. У этих двух были шесты с крюками. Не редкость для троллоков, они поняли, что пехота для них гораздо менее опасна, чем воины верхом на лошадях. Однако это заставило Лана задаться вопросом, не пытались ли они захватить его.
Он и Андер позволили троллокам подобраться поближе и атаковать, когда сбоку показались двое из Высшей Гвардии, собираясь отвлечь их внимание. Троллоки набросились на Лана, и гвардейцы ринулись вперед, обрубая древки их крюков.
Твари не остановились, тянули свои толстые грубые пальцы, стараясь стащить его с седла. Лан почувствовал гнилостный запах их дыхания, когда вонзил меч в горло одного из троллоков. Как же медленно действуют сейчас его мышцы! Андеру лучше быть начеку.
Неожиданно галопом примчался Андер, ударил бронированным крупом своего коня второго троллока, отбросил его в сторону. Тот споткнулся, и двое гвардейцев добили его топорами с длинными рукоятями.
Оба гвардейца были в крови, как и Андер. Как и сам Лан. Он лишь смутно помнил, что получил рану в бедро. Он так устал, что был уже не в состоянии сражаться.
— Отступаем, — неохотно объявил он. — Пусть кто-нибудь другой займет эту позицию.
Лан и его люди вели тяжелую конницу во главе атаки, оттесняя троллоков и рассекая их треугольное построение, разбрасывая в стороны, чтобы потом сокрушить фланговыми атаками.
Остальные кивнули, и он почувствовал их облегчение, как и свое, и пятьдесят с небольшим гвардейцев повернули назад. Они отступили, и группа шейнарцев заполнила этот пробел. Лан очистил свой меч от крови и вложил в ножны. Над головой сверкнула молния. Да, кажется эти облака сегодня ниже. Точно ладонь, медленная давящая на людей, пока они не умрут.
Несколько молний одна за другой разорвали воздух рядом с ними. Лан резко повернул Мандарба. Сегодня было много молний, но эти били уж слишком часто. В воздухе запахло дымом.
— Повелители Ужаса? — спросил Андер.
Лан кивнул, ища глазами нападавших. Но видел он только шеренги солдат и кишащие массы троллоков волнообразно несущиеся вперед. Надо было подняться повыше.
Лан указал на один из холмов и пришпорил Мандарба. Солдаты арьергарда, заметив, как он проезжает мимо, поднимали вверх руки и выкрикивали «Дай Шан». Их броня была заляпана кровью. В течение всего дня резервные отряды то выходили на передовую, то возвращались.