Мэт опустил подзорную трубу. Он потер подбородок, поправил шляпу и положил ашандарей на плечо.
— Дай мне пять минут, я сам гляну, — сказал он, а затем бросил Типуна в галоп вниз по склону, надеясь, что Туон отпустит его одного. На этот раз она это сделала, хотя, добравшись до подошвы холма, он живо представлял себе, как она там, наверху, внимательно, с любопытством наблюдает за ним. Похоже, все, что он делал, она считала интересным.
Мэт поскакал вдоль реки к месторасположению отряда Тайли. Грохот взрывов, болезненно отдававшийся в ушах, предупреждал, что он приближался к месту боевых действий.
Мэт повернул Типуна налево и поехал прямо к расположениям генерала.
— Тайли, ты Светом ослепленная дура! Почему ты торчишь здесь, вместо того, чтобы делать что-то полезное?
— Высочайший, — сказала Тайли, преклонив колени, — нам приказали оставаться здесь до тех пор, пока не вызовут.
— Кто велел тебе это сделать? И встань.
— Генерал Брин, Высочайший, — сказала она, поднимаясь. В голосе ее прозвучало раздражение, но лицо оставалось непроницаемым. — Он сказал, что мы только резервные силы и чтобы ни при каких обстоятельствах не уходили отсюда, пока он не отдаст приказ. Он сказал, что от этого зависит много жизней. Но посмотрите, Вы же сами видите, — сказала она, махнув рукой в сторону реки. — Сражение идет не лучшим образом.
Мэт был слишком поглощен Тайли и не обратил внимания на то, что делалось по ту сторону реки, но теперь он своим единственным глазом оглядел уже все поле.
В то время как дамани, казалось, по-прежнему сдерживали шаранских направляющих, обычные войска явно оказались в безвыходном положении. Оборона Брина на левом фланге ниже по течению реки была полностью разрушена, и шаранцы окружили солдат.
Где конница? Она должна была защищать фланги. Как и предсказывал Мэт, шаранские лучники переместились по полю и теперь обстреливали конницу Брина на правом фланге. Это все напоминало выдавливание прыща, и войска Брина в данном случае были гноем.
— Это какая-то проклятая бессмыслица, — прорычал Мэт. — Брин явно ведет армию к полному разгрому. Тайли, где сейчас генерал?
— Я не могу знать Высочайший, у меня есть шпионы возле него, но все еще нет от них никаких сообщений. Но я получила донесение, что наши войска потерпели неудачу к югу отсюда. Два больших конных отряда генерала Брина были полностью уничтожены шанарцами. Как мне сообщили, их задачей было оказать поддержку марат`дамани на холмах.
— Кровь и проклятый пепел, — оценил ситуацию Мэт. — Слушай меня, Тайли, мы не можем больше ждать. Вот что тебе нужно сделать. Пусть генерала знамени Макоти возьмет под свое командование отряд Второго знамени и отправляется прямо туда, в самую гущу. Его задача — обойти наши войска и ударить по шанарцам с тылу. А ты берешь под свое начало Третье знамя, и идешь на правый фланг. Уничтожь тех лучников и любого козлиного выродка, который тебе попадется. Я же возьму Первое знамя и прикрою левый фланг. Выполняй!
— Да Высочайший. Но вы ведь не собираетесь сами идти на поле сражения?
— Собираюсь. А теперь выполняй приказ Тайли!
— Простите, могу ли сделать одно замечание, Высочайший? Вы беззащитны, разрешите мне подыскать доспехи для Вас.
Мэт задумался на секунду и решил, что это разумное предложение. «Когда вокруг летают стрелы и размахивают мечами, ранить могут любого». Тайли позвала ближайшего офицера, который телосложением напоминал Мэта, и приказала ему раздеться. Его доспехи были ярко разрисованы, покрыты зеленым, красным и золотым лаком, а также отделаны серебром. Офицер просто потерял дар речи, когда Мэт отдал ему свою куртку:
— Вечером поменяемся обратно, но смотри, не испорть мою любимую куртку. Нет, шлем не нужен, обойдусь своей шляпой, — сказал Мэт, возвращая шлем офицеру.
— Высочайший, еще одно, эти марат`дамани… — начала было Тайли.
— С направляющими я сам разберусь, — прервал ее Мэт.
Она уставилась на него, как на сумасшедшего. Кровавый пепел, наверняка он таким и был.
— Высочайший! — пролепетала Тайли. — Императрица… — она замолкла, когда увидела выражение лица Мэта. — Позвольте, я дам вам хоть несколько дамани для защиты.
— Я позабочусь о себе сам. А эти проклятые женщины только будут путаться под ногами, — усмехнулся Мэт. — Ты готова, Тайли? Я хочу покончить с этим, и выпить кружечку эля перед сном.
— По коням! — скомандовала Тайли. Свет, ну и голосок у этой женщины. Тысячи солдат разом шлепнулись задницами в седла, это прозвучало как один отдающийся эхом хлопок, и вот уже все готовы, только ждут приказа, глядя вперед. Стоило отдать должное Шончан, они отлично подготовили своих людей.
Тайли отдала ряд приказов и повернулась к Мэту.
— Ждем Вашей команды, Высочайший.
— Лос кабадрин! — прокричал Мэт. Хоть большинство и не знало этих слов, но инстинктивно поняли, что они означали «Конница, вперед!»
Мэт послал Типуна вперед через брод и поднял ашандарей над головой, услышав, как загудела земля, когда Первое знамя сомкнуло ряды вокруг него. Звуки шончанских рожков раздавались вокруг, трубя сигнал атаки, и каждый рожок немного отличался от остальных, а вместе они сливались в прерывистый резкий звук, который разносился на большое расстояние. Стоявшие впереди солдаты Белой башни оглянулись и стали быстро расступаться, создавая проход для всадников.
Резко свернув влево, Шончан оказались в самой гуще шанарской конницы, которая громила пехоту Эгвейн. Шончан двигались так быстро, что они буквально вломились с налету в ряды шанарцев, хорошо обученные кони вставали на дыбы и передними копытами атаковали всадников. Боевые порядки шанарцев начали трещать по швам, шончанская конница смела их и продолжала двигаться вперед.
У шанарцев была отличная конница, которая знала, что делать на поле брани, но все же это были тяжелые всадники, каждый был закован в мощную броню и вооружен длинным копьем, которое идеально подходило для уничтожения вражеской пехоты, которую легко было пригвоздить им к земле. Но они были бесполезны в ближнем бою против подвижной легкой конницы.
Первое знамя было отборным подразделением, использующим разное оружие, и они были обучены сражаться вместе. Копья, брошенные передними всадниками со смертельной точностью, втыкались в забрала шанарцев, просто удивительно, как много копий попадало точно в цель, поражая врагов в лицо. Выскакивавшие из-за первых рядов всадники, вооруженные двуручными мечами с изогнутыми лезвиями, старались поразить врагов в уязвимое место между шлемом и верхней частью доспехов или рубили в грудь одетых в броню шанарских лошадей, скидывая их всадников на землю. Другие Шончан использовали загнутые пики, чтобы вытягивать шанарцев из седел, в то время как их товарищи били врага шипастыми булавами, так сминая броню, что двигаться в ней становилось почти невозможно. А когда шанарцы оказывались на земле, с трудом пытаясь подняться, на них нападали легко вооруженные кинжальщики, которые должны были поднимать забрала павших и бить узким кинжалом в открытые глаза. Копья шанарцев оказались бесполезны в таком сражении — собственно, они только мешали, и многие шанарцы погибли еще до того, как успели отбросить копья и вытащить мечи.
Мэт отдал приказ одному из кавалерийских эскадронов скакать вдоль берега до самого дальнего края левого фланга и там окружить шаранскую конницу. Теперь, когда шаранские копьеносцы уже не угрожали пехоте Белой Башни на левом фланге и солдаты снова смогли взяться за пики и алебарды плечом к плечу с шончанскими Вторым и Третьим знамёнами, линия обороны возле брода была понемногу восстановлена. Это было грязно дело, солдаты скользили по влажной земле, почва в пределах нескольких сотен футов вокруг была разворочена и повсеместно превратилась в болотистое месиво. Но силы Света стояли твёрдо.
Мэт окунулся в гущу сражающихся, и его ашандарей беспрерывно вращался. Однако он быстро обнаружил, что его оружие тут бесполезно; несколько его ударов попали в уязвимую плоть, но чаще всего его клинок отскакивал от доспехов противников, и он вынужден был изгибаться в седле, увертываясь от шаранских мечей.
Мэт медленно пробивался вперед через сражающихся и почти добрался до арьергарда шаранской конницы, когда понял, что трое сопровождавших его солдат выбиты из седел. Странно, еще минуту назад они были там. Двое других напряженно оглядывались по сторонам, и вдруг оба разом вспыхнули, завопили, корчась, рухнули на землю. Мэт глянул вправо как раз вовремя, чтобы увидеть Шончан, подброшенного невидимой силой футов на сто.
Когда он снова повернулся, то встретился со взглядом очень красивой женщины. Она была необычно одета в широкое черное шелковое платье, украшенное белыми лентами. Она была темнокожей красавицей, как Туон, но в ее резких, высоких скулах и широком чувственном рте не было тонкости, губы, казалось, постоянно дуются. А потом они изогнулись в улыбке, и эта улыбка отнюдь не претендовала на вежливость.
Когда она уставилась на Мэта, его медальон похолодел. Мэт вздохнул.
Его удача все еще была с ним, но он не хотел испытывать ее, ведь не станешь же загонять свою лучшую скаковую лошадь. В будущем ему еще не раз понадобится эта удача.
Мэт спешился и подошел к ней, женщина ахнула, пытаясь сплести другое плетение, широко раскрыв глаза от изумления. Мэт, крутанув ашандарей, подсек тупым концом ее по ногам. Потом перехватил оружие и треснул ее по затылку, когда она упала.
Она рухнула лицом в грязь. У Мэта не было времени вытаскивать ее, так как он уже сражался с дюжинами шанарцев. Десяток солдат Мэта окружили его, и он продолжал продвигаться вперёд. У шанарцев были только мечи. Мэт отражал их атаки и лезвием, и рукоятью, он и Шончан сражались яростно.
Бой превратился в сверкающую круговерть клинков, с его ашандарея разлетались комья грязи. Два солдата Мэта схватили упавшую вниз лицом женщину, чтобы она не задохнулась в грязи.
Мэт двинулся дальше.
Кто-то кричал, требуя подкрепления.