В стороне Пилара, и пара других Коричневых, искусных в работе с землей, заставили землю расступиться под наступающими троллоками. А неподалеку Мирелле и множество Зеленых метали через реку огненные шары в плотные скопления троллоков, многие из которых, уже загоревшись, продолжали бежать еще некоторое время.
Троллоки ревели и выли, но продолжали неуклонно теснить защитников к реке. В одном месте несколько рядов конников Шончан выдвинулись вперед и пошли на троллоков в лобовую атаку. Это произошло так быстро, что многие из троллоков не успели даже поднять свои пики, как в их рядах образовалась большая брешь. Проведя молниеносную атаку, Шончан ушли в сторону и вернулись на свои позиции на реке.
Эгвейн не отпускала источник, заставляя себя работать до изнеможения. Но троллоки не сдавались. Они зверели все больше, с остервенением атакуя людей. Эгвейн отчетливо различала их рев сквозь шум ветра и воды.
Троллоки разозлились, да неужели? Они еще не знают, что такое злость до тех пор, пока не почувствовали на себе гнев Престола Амерлин. Эгвейн черпала все больше и больше Силы, пока не достигла предела своих возможностей. Она влила жар в бурю, и кипящая вода выжигала троллокам глаза, руки, сердца. Она осознала, что кричит. И держит ангриал Воры точно копье.
Казалось, прошло много часов. В конце концов, обессилев, она позволила Гавину уговорить себя немного отдохнуть. Гавин пошел за ее лошадью. Когда он вернулся, Эгвейн глянула на другой берег.
Без всяких сомнений, левый фланг ее армии был продавлен еще на тридцать шагов. Даже с Айз Седай, они проигрывали эту битву.
Давно пора ей разыскать Гаррета Брина.
Когда Эгвейн и Гавин вернулись в лагерь, она спешились и отдала лошадь Лейвлин, чтобы использовать ее для перевозки раненных. Их было еще очень много, раненных тащили через брод, подальше от сражения, окровавленных солдат с трудом удерживали на руках их друзья.
К сожалению, у нее не осталось сил для Исцеления, не говоря уже о вратах для отправки раненых в Тар Валон или Майен. Большинство не занятых Айз Седай на берегу реки выглядели не лучше.
— Эгвейн, — тихо сказал Гавин. — Всадник. Шончан. Выглядит как аристократка.
«Одна из Высокородных?» — подумала Эгвейн, стоя и глядя на другую сторону лагеря, туда, куда указывал Гавин. По крайне мере у него еще оставались силы, чтобы быть начеку. Почему некоторые женщины предпочитали обходиться без Стража, было выше ее понимания.
Приближающаяся женщина была одета в прекрасные шелковые шончанские одежды, и желудок Эгвейн подкатился к горлу. Эта роскошь обязан своим существованием направляющим, превращенным в рабов, смиренно повинующихся Хрустальному Трону. Женщина наверняка была одной из Высокородных, поскольку ее сопровождал отряд Стражей Последнего Часа. Нужно быть кем-то очень важным, чтобы…
— Свет! — воскликнул Гавин. — Это Мин?
Эгвейн разинула рот. Это была Мин.
Мин подъехала, хмурясь.
— Мать, — сказала она Эгвейн, склоняя голову, такая тоненькая среди своих каменнолицых охранников в черных доспехах.
— Мин, с тобой все в порядке? — поинтересовалась Эгвейн. «Осторожно, чтобы не выдать слишком много информации». Неужели Мин пленница? Разумеется, она не могла бы присоединился к Шончан, верно?
— О, все хорошо, — кисло отвечала Мин. — Мне всячески угождали, разодели в этот наряд и поднесли всевозможные изысканные кушанья. Надо только сказать, что у Шончан изысканный совсем не обязательно означает вкусный. Ты должна увидеть то, что они пьют, Эгвейн.
— У меня была возможность увидеть это, — сказала Эгвейн, не в силах избавиться от холодка в голосе.
— Ох. Да. Я помню. Мать, у нас есть проблема.
— Какая проблема?
— Ну, это зависит от того, насколько вы доверяете Мэту…
— Я готова положиться на него, когда он ищет проблемы, — сказала Эгвейн. — А также выпивку и азартные игры, независимо от того, куда он попадает.
— Доверите ли вы ему командование армией? — спросила Мин.
Эгвейн заколебалась. Доверит ли она?
Мин наклонилась вперед, бросив быстрый взгляд на Стражей Последнего Часа, которые, казалось, не собирались позволить ей приблизиться к Эгвейн.
— Эгвейн, — сказала она мягко, — Мэт считает, что Брин ведет твою армию к гибели. Он говорит… Он говорит, по его мнению, Брин — Друг Темного.
Гавин рассмеялся.
Эгвейн даже подскочила от неожиданности. Ей следовало ждать, что он разозлится, будет оскорблен.
— Гаррет Брин? — спросил Гавин. — Друг Тёмного? Я бы скорее поверил, что моя мать Друг Тёмного, чем он. Скажи Коутону держаться подальше от королевского бренди его жены; очевидно что он пьёт его слишком много.
— Я склонна согласится с Гавином, — медленно проговорила Эгвейн. И все же, она не могла полностью забыть про то, что творилось в армии. В этом нужно разобраться. — Мэт всегда лезет не в свои дела и любит давать советы когда его не спрашивают. Я понимаю, он просто хочет защитить меня. Скажи ему, что я оценила его… предупреждение.
— Мать, — ответила Мин. — Он говорил серьезно. Это не шутка. Он говорит, чтобы вы передали управление армией ему.
— Моя армия, — обреченно сказала Эгвейн.
— Да.
— В руки Мэтрима Коутона.
— Ммм… да. А еще я должна сообщить, что императрица передала ему командование всей шончанской армией. Он теперь генерал-маршал Коутон.
Та`верен. Эгвейн покачала головой.
— Мэт неплохо разбирается в военном деле, но отдать ему управление армией Белой Башни… Нет, это невозможно. К тому же армия подчиняется не мне, а Совету Башни. А теперь скажи, как убедить этих благородных господ вокруг тебя, что ты рядом со мной в полной безопасности?
Эгвейн не хотела союза с Шончан, но понимала, что без них ей конец. Она не могла рисковать их помощью ради спасения Мин, к тому же сейчас той ничто не угрожало. Конечно, если только Шончан не узнают, что Мин когда-то изменила своим клятвам в Фалме и сбежала…
— Не волнуйся за меня, — сказала Мин скривившись. — Я думаю, что мне лучше остаться с Фортуоной. Она… знает про некоторые мои таланты, благодаря Мэту. К тому же так я смогу помочь и тебе, и ей.
Сказано не без двойного смысла. Стражи Последнего Часа были слишком вымуштрованы и внешне никак не отреагировали на имя императрицы. Только их лица еще больше стали походить на вырубленные из камня. «Будь осторожна, Мин. Ты окружена осенними колючками», — подумала Эгвейн. Хотя Мин, похоже, это не тревожило.
— Вы хотя бы обдумаете то, что сообщил Мэт?
— Что Гаррет Брин Друг Темного? — ответила Эгвейн. Да это просто смешно. — Отправляйся обратно к Мэту. И пусть он передаст нам свои предложения по ведению боя. А сейчас мне надо отыскать своего генерала, чтобы подумать, каковы будут наши следующие шаги. «Гаррет Брин, где же ты?»
Черные стрелы были почти невидимы в полете, а потом они обрушивались сокрушительным валом, точно морские волны. Они били по армии Итуралде в долине Тарканд`ар, часть застревала в щитах, но некоторые находили живую плоть. Одна стрела воткнулась совсем рядом с полководцем, который стоял на вершине скалы. Но Итуралде не дрогнул. Он стоял с гордо поднятой головой, заложив руки за спину.
— Иногда они подлетают достаточно близко, — усмехнулся Итуралде.
— Извините, милорд, — ответил Бинд, Аша`ман, который должен был отклонять стрелы. И он их отлично отклонял, но иногда его взор стекленел, и бедняга начинал бормотать про то, что «они» «хватают его за руки».
— Держись, — сказал Итуралде.
У него раскалывалась голова. Ночные кошмары теперь казались реальностью. Троллоки пожирают его семью заживо, а он слишком слаб и не может им помочь. Он пытался бороться и плакал от бессилия, когда его жену Тамсин и детей жрали на его глазах, но в тоже время аромат вареного и печеного мяса казался таким соблазнительным…
Под конец кошмара он сам присоединялся к ужасной трапезе.
«Нужно выкинуть это из головы». Хоть это и было сложно, сны были слишком осязаемыми. Ему повезло, что началась атака троллоков, которая заставила его очнуться.
Он был готов к ночным боям. Его люди жгли костры на баррикадах. Троллоки все-таки прорвались сквозь колючие валы, но понесли при этом огромные потери. Теперь пехота сдерживала монстров в устье ущелья, не давая им пройти в долину.
Они с пользой провели эти дни, в течение которых троллоки с трудом прокладывали себе путь через все препятствия к выходу из ущелья. Вход в долину теперь был укреплен рядом земляных насыпей высотой по грудь мужчине. Они будут служить отличной защитой для арбалетчиков, если отряды копейщиков будут отброшены слишком далеко.
Итуралде разделил свою армию на части, примерно по три тысячи человек в каждой, и построил их в виде квадратов, каждая со своим оружием — копья, гизармы и арбалеты. Он расположил арбалетчиков спереди и на флангах, как стрелков в цепи, а авангард авангард составляли копейщики, примерно шесть плотных рядов. С двадцатифутовыми копьями. По опыту в Марадона он знал, что троллоков нужно держать на расстоянии.
Копья прекрасно подходили для этого. Квадратные построения Итуралде могли разворачиваться и вести борьбу по всем направлениям, если их окружат. Троллоки будут вынуждены сражаться рядами, но эти квадратные построения, если правильно ими воспользоваться, могли прорвать их ряды. После того, как ряды троллоков будут прорваны, Айил смогут спокойно добивать их.
Позади копейщиков он расположил пехоту с гизармами и алебардами. Иногда троллоки пробивались через копья, расталкивая их в стороны или придавливая весом своих тел. Тогда люди с гизармами выдвигались вперед между копейщиками и подрезали сухожилия прорвавшихся троллоков. Это давало время стоявшей впереди пехоте отойти и перегруппироваться, пока следующие ряды бойцов, в основном, пешие с копьями, продвигается вперед, чтобы заняться троллоками.
До сих пор это работало. Этой ночью у него было с дюжину таких квадратов, державших оборону перед троллоками. Они хорошо защищались, делая все возможное, чтобы сдержать растущий натиск. Троллоки бросились вперед на копейщиков, пытаясь сокрушить их, но каждый квадрат работал независимо от других. Итуралде не беспокоился о тех троллоках, которые прорвутся, поскольку они попадут в руки Айил.