Мин скривилась и хотела было возразить что предсказания так не работают. Мэт поймал её взгляд и покачал головой, она прикусила язык.
К Туон ввели следующего, молодого солдата, Низкородную. У женщины была светлая кожа и недурное личико, хотя Мэт не слишком много мог разглядеть под доспехами. Мужские и женские доспехи не очень-то отличались, что он находил постыдным. Мэт спросил оружейника Шончан, не стоит ли особо подчеркнуть определенные области на женском нагруднике, если можно так выразиться, и оружейник посмотрел на него, как на придурка. Свет, у этих людей не было понятия морали. Человек должен понимать, с кем он сражается — с женщиной или с мужчиной. Это было правильно.
Поскольку Мин раздавала свои предзнаменования, Мэт устроился на стуле, закинув ноги в башмаках на стол с картами и нашаривая трубку в кармане. Она выглядела довольно симпатичной, та солдатка, хотя он и не видел некоторые весьма важные части. Она могла бы составить хорошую партию Талманесу. Парень провел слишком мало времени, рассматривая женщин. Он смущался рядом с ними, таков уж был Талманес.
Мэт сделал вид, что не видит возмущенных взглядов окружающих, когда откинулся на спинку стула, который упирался в пол только двумя ножками, пристроил пятки на столе и принялся набивать трубку. Шончан иногда бывали такими чувствительными.
Мэт не знал, что и думать о том, что среди шончанских женщин так много солдат. Многие из них походили на Бергитте, что не так уж плохо. Мэт скорее провел бы вечер в таверне с нею, чем половиной известных ему мужчин.
— Тебя казнят, — сказала Селусия, Голос Туон, обращаясь к солдату.
Мэт чуть не упал со стула. Он ухватился за стол, стоявший перед ним, передние ножки стула опустились на землю.
— Что? — вскрикнула Мин. — Нет!
— Ты видела знамение в виде Белого Вепря, — сказала Туон.
— Я не знаю, что это означает!
— Вепрь — символ одного из домов Гандоин, он один из моих соперников в Шончан, — терпеливо объяснила Туон. — Белый вепрь — предзнаменование опасности, возможно предательства. Эта женщина служит ему или будет служить в будущем.
— Вы не можете просто так казнить ее!
Туон моргнула, глядя на Мин. Казалось, в комнате потемнело и стало заметно холоднее. Мэт содрогнулся. Он терпеть не мог, когда Туон так вела себя. Этот её взгляд… казалось, он принадлежал совсем другому человеку. Человеку, лишенному сострадания. В статуе было больше жизни.
Рядом Селусия пошевелила пальцами, обращаясь к Туон. Туон посмотрела и кивнула.
— Ты моя Говорящая Правду, — сказала она Мин нехотя. — Ты можешь поправлять меня на людях. Ты видишь ошибку в моих решениях?
— Да, вижу, — сказала Мин тактично. — Вы не используете мои способности по назначению.
— А как следует их использовать? — спросила Туон. Солдат, которой вынесли смертный приговор, продолжала лежать ниц. Она не возражала — она не занимала того положения, которое позволило бы ей обратиться к императрице. Она занимала настолько низкое положение, что разговор с кем-то еще в присутствии Туон был бы оскорблением чести.
— То, что кто-то может сделать, еще не является основанием, чтобы убивать его, — сказала Мин. — Я не хочу выказать неуважение, но если вы собираетесь убивать людей из-за того, что я говорю вам, я не буду говорить.
— Ты можешь быть принуждена говорить.
— Попробуйте, — тихо сказала Мин. Мэт вздрогнул. Кровавый пепел, она выглядела такой же холодной, как Туон мгновение назад. — Давайте посмотрим, как Узор накажет вас, императрица, за издевательства над приносящей знамения.
И тут неожиданно Туон улыбнулась.
— Ты неплохо держишься. Объясни мне, чего ты желаешь, Провидица Судьбы.
— Я буду описывать вам свои видения — сказала Мин, — но с этого момента их толкования — будь они моими собственными или теми, что вы увидите в описанных мной образах — сохраняются в тайне. Лучше всего только между нами. Вы можете наблюдать за кем-то, основываясь на моих словах, но не будете наказывать такого человека — пока он не совершит нечто. Освободите эту женщину.
— Да будет так, — проговорила Туон. — Ты свободна, — выразила она своё повеление голосом Селусии. — Иди и будь предана Хрустальному Трону. За тобой будут наблюдать.
Женщина поклонилась еще ниже, и пятясь вышла из комнаты, не поднимая головы. Мэт заметил струйки пота, стекавшие по ее лицу. Так значит, она все же не статуя.
Он повернулся к Туон и Мин. Они все еще смотрели друг на друга. Ножей у них не было, но ощущение такое, будто только что кого-то зарезали. Если б только Мин научилась выказывать хоть некоторую толику уважение. Вскоре ему, похоже, придется вытаскивать эту упрямицу за воротник куда-нибудь подальше от Шончан, вот-вот она окажется буквально в шаге от палача, он не сомневался в этом.
Врата внезапно вспороли воздух в комнате именно там, где указала Туон. Неожиданно Мэт сообразил, почему она переместила свой трон. Если бы посланную дамани захватили и вынудили сказать, где сидит Туон, Айз Седай могли открыть врата именно в этом месте, разрезав ее пополам. Это было настолько маловероятно, что даже смешно — Айз Седай скорее бы научились летать, чем убили кого-то, кто не был Другом Темного — но Туон не хотела рисковать.
Врата открылись и продемонстрировали Совет Башни, восседающий в шатре. Перед ними в большом кресле расположилась Эгвейн. Это же настоящий Престол Амерлин, понял Мэт. «Кровь и пепел… она велела доставить его сюда».
Эгвейн выглядела измотанной, хотя и хорошо это скрывала. У других вид был не лучше. Айз Седай были на пределе. Если бы она была его солдатом, он никогда не послал бы ее в бой. Кровь и кровавый пепел — да если бы у его солдата был такой цвет кожи, точно у привидения, и такое выражение глаз, Мэт немедленно отослал бы парня отдохнуть недельку в кровати.
— Мы хотим знать цель этой встречи, — спокойно сказала Саэрин.
Сильвиана сидела на маленьком стуле около Эгвейн, а другие сестры расположился согласно своим Айя. Некоторые отсутствовали, в том числе одна из Желтых, как догадался Мэт.
Туон кивнула Мэту. Он должен был вести эту встречу. Он коснулся своей шляпы, салютуя Императрице, чем заслужил полуприподнятую бровь. Ее опасный взгляд пропал, хотя она все еще была Императрицей.
— Айз Седай, — сказал, вставая Мэт. Он снова коснулся шляпы, на сей раз приветствуя Восседающих, — Хрустальный Трон высоко оценил, что вы пришли в себя и позволили нам командовать битвой.
Сильвиана выпучила глаза так, как будто кто-то наступил ей на ногу. Краем глаза Мэт поймал подобие улыбки на губах Туон. Кровь и кровавый пепел, эти женщины должны лучше знать его и не поощрять аж так.
— Ты красноречив как всегда, Мэт, — сухо заметила Эгвейн. — Твой ручной лис все еще при тебе?
— Да, — ответил Мэт, — он расположился в уюте и тепле.
— Береги его, — сказала Эгвейн. — Не хотела бы я, чтоб тебя постигла участь Гаррета Брина.
— Так это действительно было Принуждение? — спросил Мэт. Эгвейн кивнула.
— Скорее всего, — подтвердила Саэрин. — Насколько мы можем судить, мне говорили, Найнив Седай умеет видеть плетения, накинутые на чужой разум, но больше никто из нас не обладает этим умением.
— У нас есть Целители, приглядывающие за Брином, — сказала коренастая доманийка Айз Седай. — В настоящее время мы не можем доверять ни одному их тех планов, что он разрабатывал, по крайней мере пока не определим, как долго он был под властью Тени.
Мэт кивнул.
— Звучит неплохо. Теперь, мы должны отвести наши войска от брода.
— Зачем? — требовательно спросила Лилейн, — мы хорошо укрепились здесь.
— Недостаточно хорошо, — ответил Мэт, — мне не нравится эта местность, а нам не следует сражаться на территории, которую выбрали не мы.
— Я не собираюсь отдавать Тени и клочка земли, — сказала Саэрин.
— Отдав клочок сейчас, к рассвету мы отвоюем два, — ответил Мэт. Генерал Галган что-то одобрительно пробормотал, и Мэт осознал, что процитировал Ястребиное Крыло.
Саэрин нахмурилась. Остальные, казалось, предоставили ей вести заседание. Эгвейн почти не участвовала в нем, сидя в глубине помещения, скрестив пальцы перед собой.
— Я, вероятно, должна вам сказать, — начала Саэрин, — что наш командующий был не единственной мишенью. Даврам Башир и лорд Агельмар также попытались привести свои армии к поражению. Илэйн Седай преуспела в битве, она уничтожила большие силы троллоков, но ей удалось сделать это только с помощью Черной Башни. Порубежники же были разгромлены, потеряв почти две трети своего войска.
Мэта пробрал озноб. Две трети? Свет! Они были одними из лучших среди войск Света.
— Лан?
— Лорд Мандрагоран жив, — ответила Саэрин.
Ну, хоть что-то.
— А что с армией, которая в Запустении?
— Лорд Итуралде пал в бою, — ответила Саэрин. — Кажется, никто до конца не знает, что с ним случилось.
— Это было очень тщательно спланировано, — сказал Мэт, размышляя. — Кровь и кровавый пепел. Они попытались сокрушить все четыре фронта разом. Я не могу представить, какой координации действий это потребовало…
— Как я заметила, — мягко вмешалась Эгвейн, — мы должны быть очень осторожны. Всегда держи этого лиса при себе.
— Что собирается делать Илэйн? — спросил Мэт. — Разве она не главнокомандующий?
— Илэйн Седай в настоящее время помогает порубежникам, — ответила Саэрин. — Она сообщила нам, что Шейнар почти потерян, и Аша’маны помогают переправить войска лорда Мандрагорана в безопасное место. Завтра Илэйн Седай собирается переместить всю свою армию через врата и удерживать троллоков в Запустении.
Мэт покачал головой.
— Мы должны действовать согласованно, — он колебался. — Можем ли мы привести ее сюда через врата? Или хотя бы связаться с ней?
Похоже, возражений не нашлось. Вскоре открылись еще один врата в палатке, где находились Эгвейн и Восседающих. Сквозь них шагнула Илэйн, раздавшаяся от беременности, с почти обожженными глазами. Позади нее Мэт мельком увидел сгорбившихся солдат, тащившихся через темное вечернее поле.