— Поэтому ты убиваешь волков?
Губитель опасно улыбнулся, лицо его было в тени. Из-за грозовых туч над головой и высоких стен из воды здесь, на дне, было тускло, хотя странный свет освещал это место в волчьем сне, как в Путях.
— Волки и люди лучшие охотники в этом мире, — тихо произнес Губитель. — Убей их — и ты возвысишься над ними. Не всем нам посчастливилось расти в уютном доме с теплым очагом и смеющимися братьями и сестрами.
Перрин и Губитель кружил друг против друга, вокруг них танцевали тени и всполохи молний, мерцающие сквозь воду.
— Если бы ты знал мою жизнь, — сказал Губитель, — то завыл бы от отчаяния. Безнадежность, агония… Но я быстро нашел свой путь. Мою силу. Здесь я король.
Он перепрыгнул разделяющее их пространство, превращаясь в размытый силуэт. Перрин подготовился, чтобы увернуться, но Губитель не доставал свой меч. Он врезался в Перрина, толкнув их обоих на стены из воды. Море пенилось и пузырилось вокруг них.
Тьма. Перрин создал свет, каким-то образом заставив светиться камни под ногами. Губитель одной рукой удерживал его плащ, а другой замахнулся на него мечом, который в темной воде двигался так же быстро, как и в воздухе, оставляя след из пузырьков. Перрин закричал, выпуская изо рта пузыри. Он пытался остановить удар, но руки двигались вяло.
На мгновение Перрин попытался представить себе, что вода ему не мешает, но разум отвергал эту мысль. Это было противоестественно. Этого не могло быть.
Когда меч Губителя был уже совсем близко, едва не вонзился в него, Перрин в отчаянии заморозил воду вокруг. Это чуть не раздавило его, но на мгновение задержало Губителя, позволив Перрину сообразить, что делать дальше. Он заставил свой плащ исчезнуть, чтобы не прихватить Губителя с собой, и переместился.
Перрин приземлился на скалистом берегу около крутого склона, наполовину разрушенного морской водой. Задыхаясь, он упал на четвереньки. Вода стекала с его бороды. Мысли точно оцепенели. Трудно было даже стряхнуть с себя воду и обсохнуть.
«Что происходит?» — подумал он, трясясь. Вокруг бушевал шторм, сдирая даже кору с деревьев, ветви давно были сорваны. Он просто так… устал. Опустошен. Как долго это длится, сколько времени прошло с тех пор, как он спал? Недели в реальном мире, но здесь, возможно, и не недели, верно? Это…
Море закипело, вспениваясь. Перрин обернулся. По крайней мере, у него остался молот, и он поднял его, чтобы встретить Губителя.
Волны набегали по-прежнему, но ничего из них не показалось. Внезапно гора за его спиной треснула пополам. Перрин почувствовал, как что-то тяжелое ударило его по спине, точно кулаком Он упал на колени, извиваясь и пытаясь разглядеть распавшийся надвое склон, Губитель стоял по другую сторону, накладывая на тетиву ещё одну стрелу.
Перрин в отчаянии переместился, резкая вспышка боли с опозданием прошла по всему его телу.
— Я хочу только сказать, что бои идут прямо сейчас, — сказал Мандевин, — а мы в них не участвуем.
— Где-нибудь всегда идут бои, — ответил Ванин, прислонившись спиной к внешней стене склада в Тар Валоне. Фэйли слушала их вполуха. — Мы свою долю работы в этой борьбе выполнили. Все, что я хочу сказать — я весьма рад, что меня та участь миновала.
— Люди умирают, — сказал Мандевин неодобрительно. — Это не просто бой, Ванин. Это же сам Та’рмон Гайдон!
— Значит, нам никто не заплатит, — предположил Ванин.
Мандевин вскипел.
— Платить… за сражение в Последней битве. Какой же ты негодяй! Этот бой означает саму жизнь.
Фэйли улыбнулась, просматривая записи учета поставок. Двое красноруких бездельничали в дверях, а слуги с Пламенем Тара Валона на одежде загружали фургоны Фэйли. Позади них возвышалась над городом Белая Башня.
Сначала её раздражали их шуточные перепалки, но Ванин с его колкостями напомнил ей Гилбера, одного из интендантов ее отца в Салдейи.
— Мандевин, — ответил Ванин, — сейчас ты говоришь совсем не как наемник! А если б лорд Мэт услышал тебя?
— Лорд Мэт будет сражаться, — сказал Мандевин.
— Когда будет должен, — сказал Ванин. — А мы не должны. Посмотри, эти запасы нужны, верно? И кто-то должен их охранять, так? Вот мы и делаем эту работу.
— Я просто не понимаю, почему именно нам поручили заниматься такой работой. Я должен помогать Талманесу руководить Отрядом, а вы все — охранять лорда Мэта…
Фэйли прямо-таки слышала, что он не договаривает: «Вы должны охранять лорда Мэта от Шончан».
Солдаты приняли как должное и исчезновение Мэта, и его последующее появление вместе с Шончан. Очевидно, они ожидали такого от «лорда» Мэтрима Коутона. У Фэйли были лучшие пятьдесят человек из Отряда, включая капитана Мандевина, лейтенанта Сэндипа и несколько красноруких, которых настоятельно рекомендовал взять Талманес. Ни один из них не знал, что их истинная цель — охрану Рога Валир.
Она бы увеличила число солдат раз в десять, если бы могла. Но и пятьдесят было достаточно подозрительно. Это были самые лучшие люди Отряда, многих сняли с командных должностей. Они должны были справиться.
«Мы едем не очень далеко, — думала Фэйли, проверяя следующую страницу учетных записей. Надо сделать вид, что она всерьез занята поставками. — Тогда почему я так волнуюсь?»
Ей надо только доставить Рог на Поле Мериллор, теперь, когда Коутон наконец объявился. Она уже отправила три каравана в другие места, используя одних и тех же охранников, так что нынешнее путешествие никоим образом не должно вызвать подозрений.
Она очень тщательно подбирала свой отряд. Большинство считали их просто наемниками, то есть самыми ненадежными и маловажными солдатами в армии. Но сколько бы она ни жаловалась на Мэта — а она не очень хорошо его знала, хотя и мнения Перрина о нем было достаточно — его люди всегда были ему верны. Люди, которые приходили к Коутону, были похожи на него. Они отлынивали от своих обязанностей и предпочитали играть в кости и выпивать вместо того, чтобы заниматься чем-то полезным, но, когда потребуется — каждый из них будет стоить десятерых.
На Мериллоре у Коутона будет возможность проверить Мандевина и его людей. Поэтому она могла доверить ему Рог. Конечно, с ней отправлялись и члены Ча Фэйли в качестве охраны. Она хотела иметь при себе хотя бы несколько человек, на которых она могла безусловно положиться.
Невдалеке из склада, грозя пальцем служанкам, вышла Ларас — толстая хозяйка кухонь в Тар Валоне. Женщина подошла к Фэйли, за ней следовал долговязый прихрамывающий юноша, который нес потрепанный сундук.
— Кое-что еще для вас, миледи, — Ларас указала на сундук. — Сама Амерлин вспомнила про него в последний момент. Что-то для ее детства?
— Это табак Мэтрима Коутона, — сказала Фэйли, скривившись. — Когда он обнаружил, что у Амерлин есть запасы табака из Двуречья, он потребовал продать табак ему.
— Табак, — в такое-то время, — Ларас неодобрительно покачала головой, вытирая пальцы о фартук. — Я помню этого мальчика. Я знала парочку таких, что постоянно ошивались возле кухни, точно бездомные собачонки в поисках объедков. Кто-то должен заставить его делать что-то полезное.
— Мы позаботимся об этом, — ответила Фэйли, поскольку слуга Ларас поместил сундук в личный фургон Фэйли. Она вздрогнула, когда он грохнул им об пол и отряхнул руки.
Ларас кивнула, и вернулась на склад. Фэйли прижала руку к груди. Философы утверждают, что у Узора нет чувства юмора. Узор и Колесо просто существовали, они ни о чем не заботились, не принимали чью-либо сторону. Тем не менее, Фэйли не могла отделаться от мысли, что Творец вроде бы улыбнулся ей. Она покинула свой дом, полная дерзких мечтаний, совсем ребенок, воображавший, что поиски Рога — ее великое призвание.
Жизнь отрезвила ее, протащила через тяжелые испытания, заставив все переосмыслить. Она повзрослела и поняла, что на самом деле важно. А теперь… Теперь Узор, неожиданно, почти равнодушно, швыряет Рог Валир к ее ногам.
Она убрала руку, сознательно отказываясь открывать сундук. У нее был ключ, который доставили отдельно, и, когда никто не сможет подсмотреть, она проверит и убедится, что Рог действительно в сундуке. Но не сейчас. Когда она останется одна и будет уверена, что это безопасно.
Она забралась в фургон и положила ноги на сундук.
— Все равно мне это не нравится, — продолжал твердить Мандевин около склада.
— Да тебе ничего не нравится, — ответил Ванин. — Посмотри, работа, которую мы делаем, важна. Солдаты должны есть.
— Наверное, — сказал Мандевин.
— Так оно и есть! — добавился новый голос. К ним присоединились Гарнан и еще один парень из Отряда Красной Руки. Ни один из трех, как заметила Фэйли, не стал помогать служащим грузить фургон. — Пожрать — всегда здорово, — продолжил Гарнан. — И ты у нас самый главный специалист по этому вопросу, Ванин.
Гарнан был крепко сбитым мужчиной с широким лицом и татуировкой в виде ястреба на щеке. Талманес клятвенно утверждал, что он ветеран, переживший две «шестислойных резни» и Хиндерстап, что бы это ни значило.
— Сейчас ты больно задел меня, Гарнан, — сказал Ванин сзади. — Ты на самом деле причинил мне боль.
— Сомневаюсь, — отозвался Гарнан со смехом. — Чтобы сделать тебе больно, сначала придется пробить толстый слой жира. Я не уверен, что даже мечи троллоков достаточно длинны для этого!
Мандевин засмеялся, и все трое двинулись дальше. Фэйли пролистала последние несколько страниц учетной книги и вылезла из фургона, чтобы позвать Сеталль Анан. Женщина помогала ей наладить снабжение. Но когда Фэйли очутилась на земле, она заметила, что не все солдаты Отряда ушли. Только двое. Портли Ванин все еще стоял неподалеку. Она увидела его и остановилась.
Ванин сразу же неуклюже заторопился вслед остальным. Неужели он наблюдал за ней?
— Фэйли! Фэйли! Аравайн говорит, что она закончила проверку списков грузов для вас. Мы можем трогаться в путь, Фэйли.
Олвер нетерпеливо взобрался на сидение в фургоне. Он очень хотел поехать с этим караваном, и члены Отряда убедили Фэйли позволить ему. Даже Сеталль посчитала целесообразным взять его. Видимо, все они боялись, что Олвер так или иначе все-таки найдет способ попасть на поле битвы, если не будет у них под присмотром. Фэйли неохотно согласилась взять его, чтоб был на побегушках.