Они миновали рощу высыхающих деревьев, у которых из открытых ран на коре сочился сок. Он казался слишком красным. Слишком похожим на кровь. Один из возчиков каравана шагнул к дереву, чтобы приглядеться.
Вдруг высохшие, побуревшие лозы выстрелили из кроны, точно змеи, вцепились в человека. Олвер не успел и крикнуть, как возчик мертвым повис на ветвях дерева.
Все в ужасе замерли на месте. А дерево втянуло в себя мертвого человека через расщелину в коре. Проглотило его. Может, этот сок и на самом деле был кровью.
Олвер в ужасе глядел на это.
— Крепись, — сказала Фэйли с легкой дрожью в голосе. — Я говорила тебе не приближаться к растениям. Не трогать ничего.
Они продолжали двигаться, сбившись в кучу. Сандип, ехавший рядом, бормотал себе под нос:
— Это пятнадцатый. Пятнадцатый человек за эти несколько дней. Свет! Мы не сумеем здесь выжить!
Если бы это были троллоки! Как сражаться с деревьями и насекомыми? А кто бы смог? А вот с троллоками он бы поборолся. У Олвера имелся нож, и он научился нескольким приемам у Гарнана и Силвика. Олвер был невысок, но троллоки просчитались бы, решив, что он — легкая добыча. Он мог наклониться пониже и добраться до их жизненно важных органов прежде, чем они бы поняли, что случилось.
Так он уговаривал себя, чтобы руки не дрожали от страха, когда он направил Белу к леди Фэйли. Вдали он услышал хриплые звуки, похоже, кто-то умирал в муках. Олвер содрогнулся. Он уже слышал сегодня похожие звуки. Кажется, на этот раз они звучали поближе.
Сеталль бросила на него встревоженный взгляд, когда он выехал вперед. Все старались, как могли, удержать его подальше от опасности. Он держал себя в руках, стараясь не обращать внимания на эти ужасные хрипы в отдалении. Каждый считал, что Олвер хрупкий, но это не так. Они не заметили, как он вырос. По правде, он не любил думать о тех временах. Казалось, что он прожил три жизни. Одна с его умершими родителями, другая, когда он был одинок и нынешняя.
Случалось, он дрался с людьми постарше себя. Это была Последняя битва. Они повторяли, что каждый будет нужен. Ну, так почему бы не он? Когда появились эти троллоки, первое, что он сделал — это слез со своей тихоходной лошади. Он шагал быстрее, чем это животное скакало. А айильцы вообще не нуждались в лошадях. Олвер еще не упражнялся вместе с ними, но обязательно сделает это. Он так и собирался сделать. Он ненавидел всех айильцев, но более всего Шайдо, и ему надо было узнать все их секреты, если он намеревается убивать их.
Он бы пошел к ним и потребовал, чтобы его учили. Они бы взяли его и стали обращаться с ним плохо, но, в конце концов, они бы стали его уважать и позволили бы учиться вместе с их воинами. Он знал много таких историй. Такое случалось.
После того как он открыл все их секреты, он пошел бы к Змеям и Лисам и узнал бы, где находится тот Шайдо, который убил его отца. А потом он стал бы преследовать и убивать врагов, это было бы достойно новой истории.
«Я возьму Ноала, — подумал он. — Он везде бывал. Он может стать моим проводником. Он…»
Но Ноал погиб.
Пот скатывался по лицу Олвера, когда он смотрел на каменистую тропу впереди. Они снова двигались неподалеку от этих ужасных деревьев, но теперь их тщательно обходили. Рядом с тропой один из мужчин обратил внимание на большую лужу смертоносной грязи. Она выглядела коричневой и жирной, Олвер заметил несколько торчащих из нее костей.
Это место было ужасным.
Он думал, что Ноал был здесь. Ноал был везде, видел все. Он знал бы как вытащить их отсюда. Но Ноала нет. Олвер недавно услышал эту новость, среди прочих рассказов леди Морейн о том, что произошло в Башне Генджей.
«Все умирают, — подумал Олвер, глядя вперед. — Все…»
Мэт сбежал к Шончан, Талманес — сражается на стороне королевы Илэйн. Один за другим люди из отряда погибали от деревьев, грязи и монстров.
Почему все бросают Олвера?
Он потер свой браслет. Его дал ему Ноал незадолго до своего ухода. Сплетенный из толстых волокон, он напоминал те, что носили воины в дальних странах, так ему сказал Ноал. Это был знак человека, который видел сражение и остался жив.
Ноал… мёртв. Неужели Мэт тоже умрёт?
Олверу было жарко, он устал и был напуган. Он направил Белу вперед, и, по счастью, она послушалась, побежав быстрой рысью по склону так, что Олвер выбился из общего ряда. Они оставили фургоны и направлялись в место, которое называлось Проклятыми землями, для этого нужно забраться на холмы. Этим утром они вошли в проход между горами. Хотя было тепло, воздух становился холоднее по мере того, как они взбирались вверх. Он был не против. Хотя все еще пахло отвратительно. Точно от гниющих трупов.
Поначалу их отряд состоял из пятидесяти солдат и почти вдвое большего количества возчиков и работников. Были еще горстка таких, как Олвер, Сеталль и полдюжины личных телохранителей леди Фэйли.
Пока они потеряли в Запустении пятнадцать человек, включая пятерых убитых какими-то трехглазыми существами, которые напали на их лагерь вчера утром. Он подслушал, как леди Фэйли сказала, что им посчастливилось потерять пока только пятнадцать, могло быть и хуже.
Олверу это удачей не казалось. Это место было ужасным, и он хотел оказаться подальше от него. Пустыня не так ужасна, правда? Мужчины и женщины из Ча Фэйли вели себя как Айил. Немного похоже на Айил. Может они сделают так, как хочет Олвер, и станут учить его в Пустыне. Ему следует попросить их.
Он ехал еще с полчаса или около того. Ему удалось пробиться в передние ряды каравана. Замечательная кобыла у леди Фэйли, похоже, быстрая. Почему только Олверу не дали такой?
Фэйли привязала сундук Мэта к спине лошади. Первое время, Олвер радовался этому, так как полагал, что Мэту чертовски нужен этот табак. Мэт всегда, когда у него не было хорошего табака. Потом Олвер услышал, как Фэйли объясняла кому-то, что этот сундук просто оказался подходящим, чтобы сложить туда некоторые вещи. Она выбросила табак? Мэту это бы не понравилось.
Фэйли взглянула на него, и Олвер ухмыльнулся, стараясь по мере сил казаться уверенным. Не следует показывать ей, как он напуган.
Большинству женщин нравилась его улыбка. Он практиковался улыбаться, хотя не принимал ухмылочку Мэта за образец. Из-за нее Мэт всегда казался виноватым. Так надо улыбаться, чтобы не подпускать людей к себе, а Олверу нужна была такая улыбка, которая бы придавала ему невинный вид. А он и был невинным. По большей части.
Фэйли не улыбнулась в ответ. Олвер находил ее симпатичной, несмотря на этот нос. Она была не слишком мягкой. Кровавый пепел, но у нее такой взгляд, который и железо проест.
Фэйли ехала между Аравайн и Ванином. Хотя они говорили тихо, Олвер слышал все, что они сказали. Он заставлял себя смотреть в другую сторону, чтобы они не думали, будто он подслушивает. А он и не подслушивал. Он просто хотел быть подальше от пыли, поднимаемой другими лошадьми.
— Да, — шептал Ванин. — Возможно, и не похоже, но мы недалеко от Проклятых земель. Да сгори моя мать, я не могу поверить, что мы направляемся туда. Вы чувствуете воздух? Он стал прохладнее. Мы со вчерашнего утра не видели ничего мерзкого, кроме тех трехглазых существ.
— Мы близко, — согласилась Аравайн. — Скоро мы будем совсем рядом с Темным, на земле, где не растет ничего — ни порченное, ни хорошее, где нет жизни, нет даже отвратительных существ из Запустения.
— Я полагаю, это будет большое облегчение.
— На самом деле нет, — сказал Ванин, потирая бровь. — Потому что отродья Тени здесь более всего опасны. Если мы выживем, это случится только потому, что эта проклятая война продолжается. Отродья Тени заняты в сражении. Если повезет, Проклятые земли, кроме самого Шайол Гул, будут пусты, как кошель после сделки с проклятым Морским Народом. Прошу прощения за мой язык, миледи.
Олвер украдкой взглянул на приближающуюся горную вершину.
«Вот где обитает треклятый Темный, — думал Олвер. — И, наверное, Мэт здесь, а не в Мериллоре». Мэт велел ему держаться подальше от опасностей, но сам он всегда попадал в них. Олвер полагал, что Мэт просто скромничает, хотя это не делает ему чести. Иначе зачем говорить, что ты не хочешь быть героем, и тут же прыгать прямо в пасть смерти?
— А эта дорога? — спросила Фэйли у Ванина. — Ты сказал, что здесь недавно проходили караваны. Разве это не означает, что это место далеко не так пустынно, как ты столь красочно описал?
Ванин хмыкнул.
— Это место выглядит так, будто кто-то тут бывает.
— Да, через эту местность проходил караван, — сказала Аравайн.
— Я не знаю, хороший это знак или плохой.
— Я не думаю, что это хороший знак, — сказал Ванин. — Может, нам следует выбрать какое-нибудь местечко неподалеку и затаиться, выжидая? Он вздохнул, снова потирая бровь, хотя Олвер не понимал, почему. Становилось все холоднее, это ощущалось в течение всего дня. И, казалось, становилось меньше растений. Это как раз нравилось Оливеру.
Он оглянулся через плечо на деревья, которые убили уже несколько человек. Поблизости таких уже не было, не было их и дальше по пути их следования.
— Мы не можем позволить себе ждать, Ванин, — сказала Фэйли. — Так или иначе, я намерена вернуться в Мериллор. Возрожденный Дракон будет сражаться в Такан`даре. Вот куда нам следует идти, чтобы выбраться из этой глуши.
Ванин застонал, но Олвер улыбнулся. Он хотел найти Мэта и доказать, как опасен он может быть в бою. А тогда…
Ну, тогда, возможно, Мэт не оставит его, как сделали остальные. Это было бы хорошо, ведь Олверу была нужна помощь Мэта, чтобы преследовать Шайдо. После всего того, чему его обучили в Отряде, он был уверен, что никто не сможет им помыкать. А также в том, что никто и никогда больше не сможет забрать у него тех, кого он любил.
— В архивах есть записи, которые объясняют то, что мы видели, — Кадсуане взяла себе чашку чая, чтобы согреть руки.
Айильская девчонка, Авиенда, сидела на полу в палатке. «Я многое бы отдала за то, чтобы она была со мной в Башне», — подумала Кадсуане. Эти Хранительницы Мудрости… они сражались. Они умели сражаться, как лучшие женщины Башни.