— Тогда ты присоединишься ко мне в могиле, — ответил Гавин.
Удерживая меч обеими руками, Демандред встал в незнакомую Гавину боевую стойку. Похоже, несмотря на кольца, он мог как-то следить за Гавином, но отвечал гораздо медленнее, чем следовало ожидать.
«Цветки яблони на ветру», три быстрых удара, вынудили Демандреда отступить. Несколько шаранских воинов поспешили на подмогу с мечами наголо, но Отрекшийся поднял руку в перчатке, велев им отойти. Он не улыбнулся Гавину — этот человек выглядел так, словно вовсе не способен улыбаться — но выполнил нечто вроде «молнии с тремя зубцами». Гавин ответил «вепрем, мчащимся с горы».
Демандред был хорош. Только благодаря ловкости, дарованной кольцами, Гавин едва избежал удара Отрекшегося. Они танцевали внутри небольшого круга голой земли, охраняемого шаранцами. Вдалеке громыхало, и железные шары ударяли в склоны холма, сотрясая землю. Осталось всего несколько драконов, способных стрелять, но, похоже, их огонь сосредоточили на этом месте.
Гавин крякнул, исполняя «бурю, раскачивающую ветку», чтобы сблизиться с Демандредом. Он должен оказаться как можно ближе к противнику, чтобы попасть мечом в подмышечную впадину или между швами брони из монет.
Демандред отвечал с мастерством и изяществом. Гавин вскоре взмок под своей кольчугой. Он чувствовал, что двигается сейчас быстрее, чем когда-либо, его реакции не отставали от стремительных движений колибри. Тем не менее его попытки не достигали цели.
— Кто ты, малец? — прорычал Демандред, отступая с поднятым мечом. — Ты хорошо сражаешься.
— Гавин Траканд.
— Брат маленькой королевы, — сказал Демандред. — Ты понимаешь, кто я.
— Убийца.
— А разве Дракон не убивал? — ответил Демандред. — Разве твоя сестра не убивала, чтобы сохранить, а точнее — захватить свой трон?
— Это другое.
— Все так говорят, — Демандред шагнул вперед. Движения его клинка были плавными, осанка царственной, а перемещался он свободно и быстро, словно танцуя. Он был мастером клинка. Гавин никогда не слышал о том, что Демандред был искусным фехтовальщиком, но он был лучшим из всех, с кем Гавин когда-либо сталкивался. Действительно лучшим.
Гавин исполнил «кота, танцующего на стене», красивый, размашистый удар, схожий с ударами Демандреда. Затем он перевел его в «танец змеиного языка», в надежде на то, что первый прием обманет противника и позволит обойти его защиту.
Что-то ударило Гавина, сбив его с ног. Он перекатился и вскочил. Дышать было трудно. Из-за колец он не ощущал боли, но, вероятно, ребро было сломано.
«Это камень, — понял Гавин. — Он при помощи Силы подхватил камень и кинул в меня». Демандреду трудно было поразить Гавина плетениями Силы из-за теней, но что-то тяжелое можно было бросить в тень и ударить его.
— Ты жульничаешь, — насмешливо сказал Гавин.
— Жульничаю? — переспросил Демандред. — А разве есть правила, маленький мечник? Я припоминаю, только что ты пытался ударить меня в спину, скрываясь в тени.
Гавин глубоко дышал, держась за бок. Железное ядро дракона ударило в землю совсем неподалеку и взорвалось. Взрыв разорвал на куски нескольких шаранцев, и их тела прикрыли Гавина и Демандреда от огня. Земля посыпалась вниз дождем, как вода нахлынувшей волны с палубы корабля. По меньшей мере один дракон все еще был боеспособен.
— Ты назвал меня убийцей, — сказал Демандред. — И это правда. Но также я твой спаситель, хочешь ты того или нет.
— Ты сумасшедший.
— Едва ли, — обойдя вокруг него, Демандред рассек воздух несколькими взмахами меча. — Человек, за которым ты следуешь, Льюис Тэрин Теламон — он безумен. Он думает, что сможет одолеть Великого Повелителя. Он не сможет. Это просто факт.
— Вместо этого, ты хочешь, чтобы мы примкнули к Тени?
— Да, — взгляд Демандреда был холоден. — Если я убью Льюиса Тэрина, после победы я буду вознагражден правом переделать этот мир по собственному желанию. Великому Повелителю нет дела до власти. Единственный способ защитить этот мир — разрушить его, а затем укрыть его народ. Это ли не то же самое, что, как утверждает ваш Дракон, он может сделать?
— Почему ты называешь его «моим» Драконом? — спросил Гавин и сплюнул кровью в сторону. Кольца… они толкали его вперед. Его конечности пульсировали от силы, энергии. Сражайся! Убивай!
— Ты следуешь за ним, — сказал Демандред.
— Нет!
— Лжешь, — сказал Демандред. — Или, возможно, тебя просто одурачили. Я знаю, что Льюис Тэрин возглавляет эту армию. Сначала я не был уверен, но не теперь. Это плетение вокруг тебя — само по себе доказательство, но есть и более весомое. Ни один смертный полководец не может обладать мастерством, которое я увидел сегодня; я встретился на поле боя с истинным мастером. Возможно, Льюис Тэрин носит Маску Зеркал, или, допустим, управляет армией, при помощи Единой Силы отправляя приказы этому Коутону. Неважно, я вижу правду. Сегодня я играю в кости с самим Льюисом Тэрином. Я всегда был лучшим полководцем, чем он, и докажу это здесь. Ты мог бы сказать это Льюису Тэрину, но ты не проживешь достаточно долго, маленький мечник. Приготовься, — Демандред поднял меч.
Гавин встал, отбросив нож и удерживая меч обеими руками. Демандред скользнул к нему, используя приемы, отличные от тех, которым учили Гавина. Впрочем, они все равно были достаточно узнаваемы, чтобы отвечать, но несмотря на всю его быстроту, Демандред вновь и вновь перехватывал его клинок, так, что тот уходил вбок, не причиняя вреда.
Но Отрекшийся не наносил удара. Он едва двигался, удерживая меч двумя руками, и отклонял в сторону все атаки Гавина. «Голубь в полете», «падающий лист», «ласки леопарда». Гавин рычал сквозь стиснутые зубы. Силы колец должно было хватить для победы. Почему их оказалось недостаточно?!
Гавин отступил на шаг, затем уклонился от еще одного кинутого в него камня. Камень прошел мимо в считанных дюймах. «Благодарение Свету за эти кольца», — подумал он.
— Ты мастерски сражаешься, — сказал Демандред. — Для человека из этой Эпохи. Но ты все ещё владеешь мечом, малец.
— А что еще мне остается делать?
— Стань мечом, — сказал Демандред, как будто удивленный, что Гавин не понимает этого.
Гавин зарычал и обрушил на Демандреда град ударов. Гавин по-прежнему был быстрее. Демандред не нападал, он защищался, хотя и не отступал. Он просто стоял, отражая каждый удар.
Демандред закрыл глаза. Гавин улыбнулся, затем нанёс колющий «последний удар чёрного копья».
Меч Демандреда стал размытым.
Что-то ударило Гавина. Он задохнулся, останавливаясь. Качнувшись, упав на колени и посмотрев вниз, увидел дыру в своем животе. Демандред пронзил его прямо через броню, затем вытащил клинок одним текучим движением.
«Почему я ничего не… почему я ничего не чувствую?»
— Если ты переживешь это и увидишь Льюиса Терина, — сказал Демандред. — Передай ему, что я очень рассчитываю на поединок между нами, меч против меча. Я стал лучше с тех пор, как мы встречались с ним в последний раз.
Демандред взмахнул мечом и поймал клинок между большим и указательным пальцем. Он провел по оружию, очищая сталь от крови и сбрасывая её на землю.
Меч скользнул в ножны. Демандред покачал головой, затем выпустил шар огня в дракона, ведущего обстрел.
Стало тихо. Демандред зашагал вдоль крутого берега реки, шаранская охрана окружила его. Ошеломленный, Гавин рухнул на землю, расплескивая свою жизнь по сожженной траве. Кровь лилась сквозь дрожащие пальцы, которые пытались удержать её.
Каким-то образом Гавин смог заставить себя подняться на колени. Его сердце рыдало, ему нужно вернуться к Эгвейн. Когда он пополз, кровь, вытекавшая из раны, смешалась с землей. Покрытый холодным потом, он заметил привязанных, ворошащих почерневшую траву кавалерийских лошадей примерно в двадцати шагах перед собой. После нескольких минут борьбы и усилий — невероятный промежуток времени, изнуривший его, — Гавин забрался на первую лошадь, которую смог найти и отвязать. Сгорбившись, в полубессознательном состоянии он цеплялся за гриву одной рукой. Собирая оставшиеся силы, Гавин ударил каблуком в ребра животного.
— Миледи, — обратился к Фэйли Мандевин. — Этих двоих я знал многие годы! Они не без темных пятен в прошлом, никто из тех, кто приходит в Отряд, не лишен этого. Но, Свет свидетель, они не Друзья Темного!
Фэйли молча ела свою полуденную долю, слушая возражения Мандевина со всем терпением, которое могла найти в себе. Ей бы хотелось, чтобы Перрин был здесь, чтобы у нее нашелся хороший аргумент. Она чувствовала себя так, словно вот-вот лопнет от давления.
Они были близки к Такандару, ужасно близки. Черное небо разрывали молнии, и уже дни напролет они не видели вокруг ни одного живого существа, опасного или нет. Не видели они также Ванина или Гарнана, хотя Фэйли каждую ночь ставила удвоенную стражу. Слуги Темного так просто не сдадутся.
Теперь она держала Рог в большой сумке, привязанной к запястью. Другие знали об этом и разрывались между гордостью за дело, которое было им поручено, и ужасом от осознания его важности. По крайней мере, теперь она могла разделить все это с ними.
— Миледи, — сказал Мандевин, преклонив колени. — Ванин где-то здесь неподалеку. Он очень хороший разведчик, лучший в Отряде. Мы не увидим его, пока он сам того не захочет, но я могу поклясться, что он следует за нами. Возможно, если я попытаюсь обратиться к нему, попрошу его рассказать, в чем дело, мы сможем в этом разобраться.
— Я подумаю над этим, Мандевин, — сказала Фэйли.
Он кивнул. Одноглазый мужчина был хорошим командиром, но воображения у него не больше, чем у кирпича. Простые люди видят и в других только простоту, и он не мог представить, что кто-то вроде Ванина или Гарнана мог служить в отряде так долго — причем служить усердно, вне всяких сомнений, чтобы избежать подозрений — только затем, чтобы теперь сделать нечто ужасное.
По крайней мере, теперь она знала, что тревожилась не без причин. Ужас в глазах Ванина, когда она застала его на месте преступления, сам по себе был достаточным доказательством, если мало было, что его застали с Рогом в руках. Она не ожидала тут наткнуться на двух Друзей Темного, и они обхитрили ее. Однако и они недооценили опасностей Запустения. Ей страшно было подумать о том, что случилось бы, если бы они не привлекли внимание той медведеподобной твари. Фэйли так и сидела бы в своей палатке, ожидая воров, которые уже скрылись с одним из самых могущественных артефактов в мире.