К счастью, прорвавшихся внутрь троллоков было не слишком много. Смертельного прохода и долгой осады хватило, чтобы сократить количество троллоков в Такан`даре. Скорее всего, их было столько же, сколько и защитников.
Это по-прежнему было опасно, но, по его мнению, Потерявшие честь, которые носили красные вуали, представляли намного большую угрозу. Они передвигались по долине, так же как и Айил. На просторном открытом поле смерти, плотно окутанном пологом тумана и клубами пыли, так что хоть глаз выколи — ничего не видно, Руарк начал свою охоту. Иногда он натыкался на отряды троллоков, но большинство из них шли под командованием Исчезающего, чтобы сражаться с регулярными силами тайренцев и доманийцев.
Руарк махнул своим братьям, и они двинулись сквозь вихри, крутившиеся на краю долины. Свету угодно, чтобы солдаты и направляющие удерживали путь на гору, где Кар`а`карн бился с Затмевающим Зрение.
Ранд ал’Тор должен завершить свою битву в ближайшее время, иначе, как подозревал Руарк, Тень вскоре захватит эту долину.
Он и его братья присоединились к отряду Айил, который танцевал свой танец копий с предателями, носившими красные вуали. Хотя многие из носивших красные вуали могли направлять, в этом отряде, похоже, таких не было. Руарк и ещё двое подпрыгнули в танце, пронзая копьями врагов.
Эти красные вуали хорошо сражались. Траск проснулся от сна жизни во время этой схватки, хотя он успел убить одного из красновуальных прежде чем упал. Танец закончился, когда оставшиеся красные вуали бежали. Руарк убил одного из лука, и Балдер попал в другого. Они никогда не стали бы стрелять в спину, если бы дрались с истинными Айил. Но эти существа были хуже, чем отродья Тени.
Трое оставшихся в живых Айил, которым они помогли, кивнули в знак благодарности. Они присоединились к ним с Балдером и вместе двинулись проверить защиту у Бездны Рока.
К счастью, солдаты здесь ещё держались. Большинство из них были Принявшими Дракона, которые пришли на битву последними и состояли, в основном, из обычных людей, мужчин и женщин. Да, здесь было несколько Айз Седай, даже немного Айил и пара Аша’манов. Однако сражалось большинство из них старыми мечами, которые не использовались годами, или тем, что было когда-то просто фермерскими инструментами.
Они сражались против троллоков, точно загнанные в угол волки. Руарк покачал головой. Если бы древоубийцы сражались так же беспощадно, то возможно Ламан все ещё правил бы.
С неба ударила молния, поразив защитников. Руарк моргнул от вспышки и отвернулся, стараясь рассмотреть окрестности сквозь бьющий по глазам ветер. Туда.
Братьям он жестом велел держаться сзади и наклонился. Взял серый, похожий на пепел, песок, покрывавший землю и растер его по одежде и лицу. Ветер подхватил несколько песчинок с его пальцев.
Зажав в зубах нож, он приник к земле. Его жертва стояла на пригорке, наблюдая за сражением. Один из этих, с красной вуалью, которая теперь была опущена, он ухмылялся. У этого существа не было заостренных зубов. Те, у которых были, могли направлять, некоторые без заостренных зубов тоже могли это делать. Руарк не знал, что это означает.
Этот парень был направляющим — он создал огненное копье и метнул его в тайренцев, сражавшихся неподалеку. Руарк медленно, но уверенно полз вперед, скрываясь между скал.
Ему пришлось смотреть, как красновуальный убивает защитника за защитником, но он не торопился. Он мучительно медленно полз, слушая шипение огня от плетений Единой силы, волнами ходившей вокруг направляющего, который стоял, заложив руки за спину.
Мужчина не видел его. Некоторые из них дрались как Айил, но не все. Они не так тихо преследуют цель, и, судя по всему, используют лук или копье не так хорошо, как следовало бы. Такие люди как тот, перед ним… Руарк сомневался, что им когда-нибудь нужно было двигаться тихо, подкрадываться к врагу, убивать оленя в чаще. Зачем им это, если они могут направлять?
Мужчина не заметил, как Руарк проскользнул мимо троллочьего тела совсем рядом с его ступней, а затем вытянулся и перерезал ему сухожилия. Красновуальный с криком рухнул, и, прежде чем тот успел направить, Руарк перерезал ему горло, а потом скользнул обратно в укрытие между двумя трупами.
На шум появилось двое троллоков. Руарк убил первого, повалил второго, пока он поворачивался, и они даже не успели его заметить. Затем он снова растворился в тенях.
Ни одного отродья Тени больше не возникло, и Руарк отступил назад к своим людям. Пригнувшись на бегу, он прошел мимо стаи волков, приканчивающих пару троллоков. Волки повернули к нему окровавленные морды со стоявшими торчком ушами. Они пропустили его и ушли, тихо скользя среди завываний бури, в поисках очередной жертвы.
Волки. Они пришли вместе с бурей, не приносившей дождя, и теперь сражались среди людей. Руарк не слишком хорошо представлял себе, как идет сражение. Он видел, что вдали некоторые из отрядов короля Дарлина все еще держали строй. Арбалетчики заняли позиции рядом с Принявшими Дракона. В последний раз Руарк видел, что у них почти закончились болты, а странные, изрыгающие пар повозки, что доставляли припасы, теперь лежали разбитыми. Айз Седай и Аша’ман продолжали направлять против нападающих, но уже не так интенсивно, как раньше.
Айил делали то, что умели лучше всего: убивали. До тех пор, пока эти армии удерживают путь, ведущий к Ранду ал’Тору, вероятно, этого будет достаточно. Вероятно.
Что-то ударило его. Задохнувшись, он упал на колени. Он глянул вверх, и кто-то прекрасный шагнул к нему из бури. У неё были поразительные глаза, хотя и слегка скошенные. Он никогда раньше даже не подозревал, до чего ужасны эти ровные глаза у всех остальных. Мысль об этом вызвала у него тошноту. И у всех остальных женщин слишком много волос на голове. Это создание с тонкими волосами куда более великолепно.
Она приблизилась — прекрасная, удивительная. Невероятная. Она коснулась его подбородка, когда он склонился на одно колено, ее кончики пальцев были такие мягкие и нежные.
— Да, ты сделаешь, — сказала она. — Иди ко мне, дорогуша. Присоединяйся к остальным.
Она указала на отряд, которые шел следом за ней. Несколько Хранительниц Мудрости, пара Айз Седай, мужчина с копьем. Руарк зарычал. Этот мужчина старается отнять у него расположение его возлюбленной? Он убьет его за это. Да он…
Его госпожа только посмеивалась.
— И Моридин еще считает это лицо наказанием… Ну, тебе ведь все равно, какое лицо я сейчас ношу, не так ли, дорогуша? — ее голос становился все мягче и в то же время жестче. — Когда я закончу, уже всем будет это все равно. И сам Моридин станет расхваливать мою красоту, когда увидит ее глазами, дарованными ему мной. Как ты, игрушечка моя. Как ты.
Она коснулась Руарка. Он присоединился к ней и к остальным и пошел с ними через долину, покинув тех людей, которых называл братьями.
Ранд шагнул вперед, перед ним потоки света слились в широкую дорогу. Его ноги ступили на блестящий, чистый камень, и он перешел из небытия в величие.
Дорога была достаточно широкой, чтобы шесть фургонов могли разъехаться одновременно, но не они заполняли дорогу. Только люди. Оживленные люди, в красочных одеждах, о чем-то болтали, звали друг друга, куда-то стремились. Звуки жизни заполнили пустоту.
Ранд повернулся, глядя на здания, возвышавшиеся по обе стороны дороги. Высокие дома с ребристые колоннами на фасадах. Длинные и узкие, они примыкали друг к другу и смотрели на проезжую часть. За ними виднелись другие архитектурные чудеса, множество куполов, разнообразные сооружения тянулись к небу. Это не было похоже на города, которые он когда-либо видел, хотя это была работа огир.
Точнее, частично работа Огир. Неподалеку рабочие восстанавливали каменный фасад, разрушившийся во время бури. Огир с толстыми пальцами раскатисто смеялись, когда работали рядом с людьми. Когда Огир пришли в Двуречье, чтобы воздать должное Ранду за его жертву, и намеревались построить здесь памятник ему, правители вместо этого попросили помощи по улучшению их города.
Все эти годы Огир и люди Двуречья тесно сотрудничали, так что теперь мастера Двуречья ценились во всем мире. Ранд шел по дороге среди людей всех национальностей. Доманийцы носили красочную, тончайшую одежду. Тайренцы — различия между простыми людьми и благородными исчезали все больше и больше с каждым днем — были одеты в мешковатые одежды и рубашки с полосатыми рукавами. Шончан в экзотических шелках. Порубежники расхаживали с важностью благородных. Встречались даже жители Шары.
Все прибыли в Эмондов Луг. Город теперь имел мало сходства со своим названием, но все же какие-то следы от былого остались. Деревьев и открытых зеленых лужаек здесь было больше, чем в любых других больших городах, таких как Кеймлин или Тир. В Двуречье уважали мастеров. А их стрелки были лучшими в мире. Элитный отряд двуреченских мужчин, вооруженных огненными палками, которые люди называли ружьями, служил вместе с Айил в их походах по поддержанию мира в Шаре. Это была единственная страна, где еще знали, что такое война. О, разумеется, кое-где постоянно возникали споры. Столкновение между Муранди и Тиром пять лет назад почти привело к первой реальной войне за целое столетие, начиная с Последней битвы.
Ранд улыбался, пока двигался сквозь толпу, он не распихивал ее, но с гордостью слушал радостные голоса людей. «Столкновение» в Муранди было довольно острым по меркам Четвертой Эпохи, но, по правде говоря, это был просто пустяк. Один раздраженный аристократ принялся стрелять в патруль Айил. Трое раненных, ни одного убитого, и это — самая опасная «стычка» за все годы, не считая компаний в Шаре.
Солнечный свет прорвался сквозь тонкий слой облаков, озаряя дорогу. Ранд наконец дошел до городской площади, которая когда-то была лужайкой в Эмондовом Лугу. Кто бы мог подумать, что Карьерная Дорога теперь будет настолько широкой, что по ней сможет маршировать армия? Он обошел вокруг массивного фонтана в центре площади, памятника, воздвигнутого Огир в память о павших в Последней битве.