У Демандреда был са’ангриал, причем могучий. Такой же могучий, как Калландор; возможно даже более мощный. Имея его, Логайн многое изменил бы в этом мире. Мир узнал бы о нём и о Черной Башне, и они все дрожали бы перед ним так, как они никогда не дрожали перед Престолом Амерлин.
Эгвейн провела атаку, подобно которой не было на протяжении тысячелетий. Айз Седай выбрались из своих полуразрушенных укреплений и вместе с ней двинулись вперед по западному склону обычным шагом. Плетения летали в воздухе, словно ленты на ветру.
Небо разорвали тысячи светящихся стрел, земля стонала и дрожала от ударов. Демандред продолжал вести огонь по андорцам по другую сторону плато, и каждый огненный взрыв заставлял воздух вздрагивать и рябить. По склону расползались черной паутиной трещины, но теперь из них тянулись какие-то отвратительные усики. Это ползло от разбитых на склоне камней точно зараза.
Воздух, напитанный Силой, был как живой, он был настолько сильно пропитан энергией, что Эгвейн казалось, будто все вокруг видят Единую Силу. Она вобрала в себя столько Силы, сколько могла удержать с помощью са`ангриала Воры. Она чувствовала себя так же, как во время сражения с Шончан, только лучше управляла теперь своей силой. Тогда ее гнев отягчали отчаяние и ужас.
На этот раз ею владело раскаленное добела чувство, подобное металлу, который кузнец раскаляет, прежде чем ковать его.
Ей, Эгвейн ал`Вир, была доверена забота об этих землях.
Она, Престол Амерлин, больше не боится Тени.
Она не отступит. Она не склонится, когда ее силы истощатся.
Она будет сражаться.
Она направила Воздух, создавая вращающийся вихрь из пыли, дыма и мертвых растений. Она удерживала перед собой эту воронку, заслоняясь ею от тех, кто наблюдал сверху, чтобы они не смогли определить ее точное местоположение. Молния с грохотом ударила возле неё, но она сплела Землю, разрывая скалу вглубь и поднимая из недр струю железа, которое застыло рядом с нею в форме шпиля. Молния ударила в него, не задев Эгвейн, а она послала вниз по склону ревущий вихрь.
Кто-то двигался рядом с ней. Эгвейн почувствовала, что приближается Лейвлин. Она… она доказала свою верность. Так странно. Хотя обретение нового Стража не уменьшило остроты ее боли от смерти Гавина, но все-таки несколько иначе, а помогло. Тот узелок на краю сознания Эгвейн сменился на новый, совсем иной, но такой же удивительно надежный.
Эгвейн подняла са’ангриал Воры и продолжила свои атаки, продвигаясь вверх по склону, Лейвлин шла рядом. Вперед, шаранцы устремились вниз, выдерживая напор ветров. Эгвейн ударила их лентами огня. Направляющие попытались напасть на нее сквозь вихрь, но их плетения затерялись, их глаза забило пылью. Трое обычных солдат напали сбоку, но Лейвлин быстро разобралась с ними.
Эгвейн собрала весь ветер вокруг и использовала его как собственные руки, подхватив направляющих и подняв их в воздух. Сверху на них обрушились молнии, захватив людей в огненные объятия, и обгоревшие трупы рухнули на склон холма. Эгвейн продвигалась вперед, она вела за собой армию Айз Седай, обрушившую на врага яростные огненные стрелы.
К ним присоединились Аша`маны. Они сражались то вместе с Белой Башней, то отдельно, но теперь они присоединились к ней. Дюжины мужчин присоединились к ней. Воздух словно загустел от Единой Силы.
Ветры прекратились.
Пыль внезапно опала, точно пламя свечи, накрытой одеялом. Никакая естественная сила не могла этого сделать. Эгвейн поднялась на скальную площадку и увидела наверху мужчину в черно-красном одеянии, стоявшего на скале, вытянув руку. Наконец она добралась до того, кто управлял этой Силой. Его Повелители ужаса воевали на стороне шаранцев, но она искала их предводителя. Таим. М`Хаэль.
— Он направляет молнию! — закричал мужчина за ее спиной.
Эгвейн немедленно подняла шпиль из железа и охладила его, чтобы оттянуть молнию, которая упала мгновение спустя. Она оглянулась. Предупредил ее Джахар Наришма, Аша`ман — страж Мерисы.
Эгвейн улыбнулась, глядя на Таима.
— Держите остальных подальше от меня, — приказала она громко. — Все, кроме тебя, Наришма и Мерисы, предупреждения Наришмы будут мне полезны.
Она собралась с силами и начала плести вихрь для изменника М`Хаэля.
Ила брела среди мертвых на поле боя рядом с руинами. Хоть бои и переместились вниз по реке, она слышала отдаленные крики и взрывы в ночи.
Она искала раненых среди павших, не обращая внимания на стрелы и мечи, когда их находила. Другие соберут их, хоть ей хотелось, чтобы и они не брали оружия. Ведь мечи и стрелы стали здесь причиной гибели многих людей.
Раин, ее муж, работавший рядом, переворачивал тела, чтобы послушать биение сердца. Его перчатки были выпачканы красным, и кровь испачкала всю яркую одежду, потому что, слушая биение сердца, он прижимался ухом к груди трупов. Убедившись, что человек мертв, они рисовали знак Х на его щеке, часто его же собственной кровью. Это избавляло от повторного осмотра.
Казалось, Раин постарел на десяток лет за последний год, и Ила чувствовала себя так, будто и она тоже постарела. Легко было следовать по Пути Листа во времена радости и мире. Но лист падает и при спокойном ветре, и в бурю, а посвящение требовало принимать и то и другое. Гонимые из страны в страну, страдающие от голода, когда земля умирала, они наконец пришли к мирной жизни в землях Шончан… Такой была их жизнь.
Но ничто не могло сравниться с потерей Айрама. Этот удар оказался намного сильнее, чем потеря его матери, доставшейся троллокам.
Они прошли мимо Моргейз, бывшей королевы, которая руководила рабочими и давала им распоряжения. Ила продолжала двигаться. Ее мало заботили королевы. Они ничего не сделали для нее или ее близких.
Рядом остановился Раин, поднял фонарь, чтобы рассмотреть полный колчан со стрелами, который был у солдата, когда он умер. Ила зашипела, подняла юбку, чтобы переступить труп и подойти к мужу.
— Раин!
— Тише, Ила, — он сказал. — Я не собираюсь их поднимать. Но я задумался.
Он посмотрел вверх, на отдаленные вспышки света внизу на реке и вверху на Высотах, где армии продолжали кошмар кровопролития. Так много вспышек в ночи, точно сотни пылающих молний. Уже было глубоко за полночь. Они много часов провели на этом поле, разыскивая выживших.
— Ты задумался? — спросила Ила. — Раин…
— А что им оставалось делать, Ила? Троллоки не последуют Пути Листа.
— Существует много мест, куда можно убежать, — сказала Ила. — Посмотри на них. Они пришли, чтобы встретить троллоков, когда отродья Тени едва покинули Запустение. Если бы все эти силы были потрачены на то, чтобы собрать людей и отправить их далеко на юг.
— Троллоки последовали бы за ними, — сказал Раин. — И что тогда, Ила?
— Мы сменили много господ, — отвечала Ила. — Тень, возможно, станет плохо обращаться с нами, но неужели она будет действительно намного хуже, чем другие?
— Да, — тихо сказал Раен. — Да, Ила. Это было бы хуже. Намного, намного хуже.
Ила посмотрела на него.
Он покачал головой и вздохнул.
— Я не собираюсь отказываться от Пути, Ила. Это мой путь, и это правильно для меня. Может быть… может быть, я не буду думать совсем плохо о тех, кто следуют по другому пути. Если мы сохраним свою жизнь в это время, то мы получим ее в качестве подарка от тех, кто умер на этом поле боя, хотим мы принимать их жертвы или нет.
Он умолк. «Это просто ночной мрак, — подумала она. — Он преодолеет его, как только снова взойдет солнце. И это будет правильно. Ведь правда?»
Она посмотрела на ночное небо. Вот только солнце… разве можно сказать, когда оно взойдет? Облака, которые подсвечивались снизу пожарами, казалось, становились все плотнее и плотнее. Она вытащила свою ярко-желтую шаль, внезапно почувствовав холод.
«Может быть, я не буду думать совсем плохо о тех, кто следует другому пути…»
Она стерла несколько слезинок, выкатившихся из глаз.
— Свет, — прошептала она, почувствовав, как у нее внутри все сжалось, — я бы не отвернулась от него. Я бы пыталась помочь ему вернуться к нам, а не выгнала его вон. Свет, о Свет. Спаси его.
Неподалеку кучка наемников искала и собирала стрелы.
— Эй, Хэнлон! — позвал один из них. — Посмотри-ка на это!
Когда эти безжалостные люди стали помогать Туата’ан в ее работе, она поначалу гордилась ими. Неужели они предпочли заботиться о раненых, чем сражаться? Эти люди оказались выше своего жестокого прошлого.
Но теперь она прозрела и увидела в них нечто иное. Трусы, которые предпочитают обшаривать карманы убитых, вместо того, чтобы сражаться. Кто же хуже? Те люди, которые — пусть они и шли неверным путем — стояли здесь насмерть, сражаясь с троллоками и пытаясь остановить их? Или наемники, которые отказались сражаться, потому что так было легче?
Ила покачала головой. Она всегда чувствовала, что знает ответы на самые важные в жизни вопросы. А сегодня понимание ускользало от нее. Однако ж сохранение человеческой жизни… единственное, за что она еще могла держаться.
И она снова пошла искать живых среди мертвых.
Олвер, сжимая Рог, опять спрятался под фургоном, когда леди Фэйли поскакала прочь. Десятки всадников последовали за ней вместе с сотнями троллоков. Вокруг стало темно.
Один. Его снова оставили одного.
Он зажмурился, но это не помогло. Он всё ещё слышал голоса мужчин, которые все кричали и кричали вдалеке. Он всё ещё чувствовал запах крови пленников, которые были убиты троллоками, когда попытались бежать. Помимо крови пахло еще дымом, плотным и вызывающим зуд. Казалось, горит весь мир.
Земля тряслась так, будто что-то очень тяжелое било по ней совсем рядом. В небе все время грохотал гром, а на Высотах трещали молнии. Олвер захныкал.
Каким же храбрым он казался себе. И вот наконец он оказался на поле сражения. И едва сдерживает дрожь в руках. Ему хотелось спрятаться, поглубже зарыться в землю.