— Меня зовут Ронья.
— Ну, Ронья. Здесь у меня есть несколько гай’шан, которые мне помогают. По моим подсчетам, их должно быть много больше. Где они?
— Они ждут, пока сражение закончится, чтобы они могли служить победителям.
— Нужно привести их сюда, — сказала она. — У нас на счету каждый, кто может помочь в сражении.
— Они могут прийти к тебе сюда, Берелейн Пейндраг, и помочь с уходом за больными, — сказал мужчина. — Но они не будут сражаться. Им не место в битве.
— Они пойму, почему это необходимо, — решительно сказала она. — Это же Последняя битва!
— Ты можешь быть здесь вождем клана, — ответил айилец, улыбаясь. — Но ты не Кар`а`карн. Даже он не может приказать гай`шайн не подчиняться джи`и`тох.
— А кто может?
Похоже, мужчину это удивило.
— Никто. Это невозможно.
— А Хранительницы Мудрости?
— Они не будут, — сказал он. — Никогда.
— Посмотрим, — сказала Берелейн.
Улыбка мужчина сделалась шире.
— Я думаю, ни одному мужчине или женщине не захочется испытать на себе твой гнев, Берелейн Пейндраг. Но если бы мне вернули мои глаза, я бы снова вырвал их прежде, чем увидел, как гай`шайн сражаются.
— Тогда им не нужно сражаться, — сказала Берелейн. — Возможно, они помогли бы переносить раненых. Росил, ты приняла эту группу?
Усталая женщина кивнула. Во дворце не было Айз Седай, которая не выглядела бы так, словно скорее свалится, чем сделает еще один шаг. Берелейн сама едва держалась на ногах благодаря кое-каким травам, которые Росил вряд ли одобрила бы.
Что ж, здесь она может сделать больше. А еще она может проведать раненых в складских помещениях. Они…
— Миледи Первенствующая? — окликнули ее. Это была Кайтан, одна из дворцовых служанок, которую оставили помогать раненым. Невысокая женщина взяла ее за руку. — Вам нужно кое-что посмотреть.
Берелейн вздохнула, но кивнула. Какое новое несчастье ее ждет? Новый пузырь зла, заперший раненых стенами, которых тут раньше не было? Или закончились бинты? Она сомневалась, что в городе еще остался кусок ткани, занавеска или белье, которое не пошло на повязки.
Девушка провела ее в личные комнаты Берелейн, где тоже разместили нескольких пострадавших. Она остановилась в одной из комнат, и с удивлением увидела знакомое лицо. Анноура присела на край кровати, на ней было серое с красным платье, ее обычные косички довольно небрежно стянуты сзади. Берелейн едва узнала ее.
Когда Берелейн вошла, Анноура встала и поклонилась, хотя выглядела скорее так, будто готова была свалиться от истощения.
На кровати лежал Галад Дамодред.
Берелейн ахнула, бросившись к нему. Это был он, на его лице зияла страшная рана. Он еще дышал, но был без сознания. Берелейн потянулась, чтобы взять его руку в свои, но нашла лишь обрубок. Кто-то из хирургов уже перетянул его, чтобы не дать Галаду истечь кровью.
— Как? — спросила Берелейн, сжав другую его руку и закрыв глаза. Его ладонь была теплой. Когда она слышала, как Демандред кричит о том, что победил человека в белом…
— Я чувствовала, что я должна тебе это, — сказала Анноура. — Я нашла его на поле боя после того, как Демандред объявил о том, что сделал. Я вытащила его, пока Демандред дрался с одним из мужчин из Черной Башни, — она села на стул рядом с кроватью и склонилась вперед, поникнув. — Я не могла его исцелить, Берелейн. Все, что я могла — создать врата, чтобы доставить его сюда. Прости.
— Все в порядке, — сказала Берелейн. — Китан, приведи другую сестру. Анноура, тебе нужно отдохнуть. Спасибо тебе.
Анноура кивнула. Она закрыла глаза, Берелейн потрясли слезы стоявшие в ее глазах.
— Что это? — спросила Берелейн. — Анноура, что пошло не так?
— Это не должно тебя беспокоить, Берелейн, — сказала она, вставая. — Всех обучают этому, ты знаешь. Не направляй, если ты слишком устала. Это может быть трудно. Тем не менее, я должна была открыть врата во дворец, перенести его в безопасное место, для исцеления.
Анноура рухнула со стула. Берелейн опустилась рядом с ней и приподняла ей голову. Только теперь она поняла, что не косички так изменили внешность Анноуры. Лицо тоже было неправильным. Изменившимся. Молодость вместо безвозрастности.
— О Свет, Анноура — сказала Берелейн. — Ты выжгла себя?
Женщина потеряла сознание. Сердце Берелейн забилось. Правда, в последнее время между ними возникли разногласия, но Анноура в течение многих лет была ее советницей и другом. Бедная женщина. Айз Седай говорили, что это хуже, чем смерть.
Берелейн положила женщину на диван и накрыла одеялом. Берелейн чувствовала себя такой бессильной. «Может быть… Может быть, её еще можно как-то Исцелить».
Она вновь подошла к Галаду, чтобы еще немного подержать его за руку, пододвинула табурет и села на него. Просто немного отдыха. Она закрыла глаза. Он жив. Он дорого за это заплатил, но он жив.
Она была потрясена, когда он заговорил.
— Как?
Она открыла глаза и обнаружила, что он смотрит на неё.
— Как я здесь очутился? — тихо спросил он.
— Анноура, — сказала она. — Она отыскала тебя на поле боя.
— Мои раны?
— Другие Целительницы придут к тебе, когда освободятся, — сказала она. — Твоя рука… — она попыталась успокоиться. — Ты потерял руку, но мы можем Исцелить рану у тебя на лице.
— Нет, — прошептал он. — Это просто… небольшой порез. Пусть сохранят силы для Исцеления тех, кто умрет без помощи, — он казался таким усталым. Едва был в силах говорить.
Она прикусила губу, но кивнула.
— Конечно, — она засомневалась. — Сражение идет плохо, верно?
— Да.
— Поэтому сейчас… мы просто надеемся?
Он вынул свою руку из её ладони и засунул её под рубашку. Когда Айз Седай прибудут, они разденут его и позаботятся о его ранах. Только отрубленная рука была теперь так далеко, это было самым ужасным.
Галад вздохнул, и вздрогнул, рука выскользнула из-под рубашки. Может, он хотел её снять?
— Надежда — прошептал он и потерял сознание.
Слезы струились по щекам Ранда.
Он съёжился в темноте. Перед ним вращался Узор, сплетенный из нитей, которые были человеческими жизнями. Так много этих нитей обрывались.
Так много.
Он должен был их защитить. Почему он не смог? Против его воли у него в сознании вновь зазвучали имена. Имена тех, кто умер ради него, поначалу это были только женщины, а потом список стал пополняться именами всех людей, которых он должен был спасти, но не смог.
В то время, как человечество сражалось у Меррилора и Шайол Гула, Ранд был вынужден наблюдать, как люди гибнут. Он не мог отвернуться.
Темный напал на него. Давление снова появилось, стремясь превратить Ранда в ничто. Он не мог двинуться. Каждая частичка его сущности, его решимости и силы сконцентрировалась на сохранении своей целостности.
Он только и мог, что смотреть, как они умирали.
Ранд видел как погибли, сражаясь, Даврам Башир и его жена. Ранд кричал, когда умирали его друзья. Он оплакивал Даврама Башира.
Добрый, верный Хурин пал от лапы троллока на Высотах, где держался Мэт. Ранд оплакал Хурина. Человека, настолько верившего в него, что последовал бы за ним куда угодно.
Джори Конгар лежал под телом троллока, моля о помощи, пока не истек кровью. Ранд оплакал Джори, когда его нить полностью исчезла.
Энайла, решившая оставить Фар Дарайз Май и положившая свадебный венок к ногам сисвай`аман Лейрана, четыре троллока сразу проткнули ей живот. Ранд оплакал и ее.
Карлдин Манфор, который следовал за ним так долго и был у Колодцев Дюмай, умер, когда его способность направлять иссякла и он в изнеможении упал на землю. Шаранцы пронзили его своими черными ножами. Его Айз Седай, Белдейн, оступилась и пала мгновением позже. Ранд оплакал их обоих.
Он оплакивал Гаррета Брина и Суан. Он оплакивал Гавина.
Так много. Слишком много.
— ТЫ ПРОИГРЫВАЕШЬ.
Ранд склонялся все ниже. Что он мог сделать? Его мечта остановить Темного навеки… он создал кошмар, сделав это. Его собственные устремления предали его.
— СДАВАЙСЯ, ВРАГ. ПОЧЕМУ ТЫ ПРОДОЛЖАЕШЬ СРАЖАТЬСЯ? ПРЕКРАТИ И ОТДОХНИ.
Это было искушение. Ох, как это было притягательно. Свет. Что бы подумала Найнив. Он видел, как она борется за жизнь Аланны. Как было бы стыдно, если бы она и Морейн узнали, что Ранд сдался.
Боль накрыла его и он снова закричал.
— Пожалуйста, пусть это закончится!
— ЭТО ВОЗМОЖНО.
Ранд свернулся калачиком, извиваясь и дрожа. Но все равно, их крики терзали его. Смерть и смерть. Он едва держался.
— Нет, — прошептал он.
— ХОРОШО, — сказал Темный. — Я МОГУ ПОКАЗАТЬ ТЕБЕ ЕЩЕ КОЕ-ЧТО, ЕЩЕ ОДНУ КАРТИНУ ТОГО, ЧТО МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ.
Тёмный закрутил потоки вероятностей еще один, последний, раз.
Все стало тьмой.
Таим обрушил Единую Силу на Мишраэля, ударив его плетением воздуха.
— Назад дурак! В бой! Мы не можем потерять эту позицию!
Повелитель Ужаса нырнул назад, забирая с собой двух товарищей и убираясь обратно, чтобы сделать, как приказано. Таим успокоился, а затем волной силы разнес вдребезги камень неподалеку. Та треклятая Айз Седай! Как она посмела превзойти его?
— М`Хаэль, — раздался спокойный голос.
Таим… М`Хаэль. Он должен был думать о себе как об М`Хаэле. Он пересек склон холма, следуя за голосом, который позвал его. Он создал врата, чтобы уйти от опасности, когда испугался там, по ту сторону Высот, и теперь он оказался на юго-восточном склоне Высот. Демандред использовал это место для наблюдения за сражением внизу и для нанесения разрушительных ударов по рядам андорцев, кайриенцев и айильцев.
Троллоки Демандреда полностью овладели всем проходом между Высотами и болотами и теперь уничтожали защитников высушенной реки. Это был только вопрос времени. Между тем армия шаранцев сражалась на северо-востоке от Высот. Его беспокоило, что Коутон слишком быстро прибыл сюда, чтобы остановить продвижение шаранцев. Не имеет значения. Это был шаг отчаяния. Он не в состоянии противостоять всей армии шаранцев. Но самое важное сейчас — уничтожить Айз Седай по другую сторону Высот. Это — ключ к победе в сражении.