М`Хаэль прошелся среди подозрительных шаранцев в странной одежде и татуировках. Посреди них сидел, скрестив ноги, Демандред. Глаза его были закрыты, он медленно и глубоко дышал. Тот са`ангриал, что он использовал… он забирал какую-то часть его, нечто большее, чем обычные усилия, необходимые, чтобы обуздать источник и направлять.
Сможет ли это открыть путь продвижения для М`Хаэля? Как это противно — все время делать вид, что ты ниже кого-то. Да, он многому научился у этого человека, но сейчас Демандред был явно негодным предводителем. Он нянчился с этими шаранцами, он впустую потратил энергию на свою кровную месть ал`Тору. Его слабость стала для М`Хаэля потенциальной возможностью.
— Я слышал, ты проигрываешь, М`Хаэль, — сказал Демандред.
Стоявшие перед ними вдоль высохшего русла реки андорцы начали отступать. Троллоки все время искали слабые места в их рядах и прорывались через отделения копейщиков во множестве мест выше и ниже по течению реки. Тяжелая конница Легиона и легкая конница Кайриена постоянно перебрасывались с места на место, чтобы латать эти прорехи в рядах андорцев, отчаянно пытаясь отбросить прорвавшихся троллоков. Айильцы до сих пор отбивали их атаки возле болот, а Легион арбалетчиков вместе с андорскими копейщиками пока ещё не давали троллокам обойти их с правого фланга. Но натиск троллоков был постоянным, так что войска Илэйн начали постепенно прогибаться и отходить дальше вглубь шейнарских земель.
— М`Хаэль? — окликнул Демандред, открывая глаза. Древние глаза. М`Хаэль отогнал страх и заглянул в них. Он не даст себя запугать! — Расскажи мне, как ты потерпел неудачу.
— Эта ведьма, Айз Седай, — сплюнул М`Хаэль. — У нее са`ангриал огромной силы. Я почти схватил ее, но Истинная Сила подвела меня.
— По той причине, что тебе дан лишь её ручеёк, — сказал Демандред, снова закрывая глаза. — Она непредсказуема для не привыкших к ней.
М`Хаэль ничего не ответил. Он будет практиковаться с Истинным Источником, он узнает его тайны. Другие Отрекшиеся стары и медлительны. Скоро будет править новая кровь.
Демандред поднялся, испытывая спокойное чувство неизбежности совершающегося. Он производил впечатление огромной скалы, медленно меняющей свое местоположение.
— Ты вернёшься и убьёшь её, М`Хаэль. Я убил её Стража. После этого она должна стать лёгкой добычей.
— Са`ангриал…
Демандред протянул свой скипетр с закреплённым на его конце золотым кубком. Было ли это проверкой? Такая мощь… М`Хаэль почувствовал силу, которая исходила от Демандреда, когда он его использовал.
— Ты сказал, что у неё есть са`ангриал, — промолвил Демандред. — У тебя он также будет. Я предоставляю тебе Сакарнен, чтобы не было оправданий в случае неудачи. Победи или умри, М`Хаэль. Докажи, что достоин быть среди Избранных.
М`Хаэль облизал губы.
— А что если Дракон Возрожденный все же придет за тобой?
Демандред рассмеялся.
— Ты думал, я хотел использовать это, чтобы сразиться с ним? Что тогда это докажет? Наши силы должны быть равны, если я собираюсь доказать, что лучше его. Судя по всему, он не может использовать Калландор без вреда для себя, и он по глупости уничтожил Ключ Доступа. Он придет, и когда это случится, я встречу его без всякой посторонней помощи и докажу, что в этой реальности только я — истинный повелитель.
«Тьма внутри… — подумал Таим. — Он, верно, совершенно обезумел?» Как странно смотреть в эти глаза, которые кажутся такими ясными, и слышать слова полнейшего безумия, слетающие с его губ. Когда Демандред впервые явился к М’Хаэлю, предлагая ему перейти на службу Великому Повелителю, он не был таким. Высокомерный, да. Все Избранные были высокомерны. Решимость Демандреда лично прикончить ал’Тора, словно пожар, выжгла его изнутри.
Но это… это было нечто другое. Жизнь в Шаре изменила его. Безусловно ослабила его. А теперь еще и это. Кто бы так охотно отдал сопернику могущественный артефакт?
«Только дурак, — подумал М`Хаэль, беря са`ангриал. — Убить тебя, Демандред будет легко, все равно что обогнать лошадь с тремя сломанными ногами. Какая жалость. Я надеялся одолеть тебя как достойного соперника».
Демандред отвернулся, и М`Хаэль зачерпнул Единую Силу через Сакарнен, жадно упиваясь этим щедрым подарком. Сладость саидин наполнила его словно стремительный поток. Он был невероятно силен, удерживая это. Он мог сделать что угодно: сравнять с землей горы, уничтожить целые армии — и всё это в одиночку!
М`Хаэль испытал невероятное желание зачерпнуть потоки, чтобы сплести их воедино и уничтожить этого человека.
— Берегись, — сказал Демандред. Его голос звучал слабо, жалко. Мышиный писк. — Не направляй через него в меня. Я связал Сакарнен с собой. Попробуй только использовать его против меня, и он выжжет тебя из Узора.
Лгал ли Демандред? Может ли са`ангриал быть настроен под конкретного человека? Он не знал. Он задумался, затем с горечью опустил Сакарнен, несмотря на пульсирующую в нем силу.
— Я не глупец, М`Хаэль, — сухо произнес Демандред. — Я не вручу тебе в руки петлю, которую ты можешь затянуть на моей шее. Иди и выполни то, что тебе сказано. В этом деле ты мой слуга, рука, что держит топор, чтобы срубить дерево. Уничтожь Амерлин; использую погибельный огонь. Так нам было велено, и мы подчинимся этому приказу. Мир должен быть уничтожен, его Узор распущен, прежде чем мы сможем соткать его на свой лад.
М`Хаэль что-то сердито проворчал в ответ, но сделал, как было сказано, сплетая врата. Он уничтожит эту ведьму Айз Седай. А затем… затем он решит, как поступить с Демандредом.
Илэйн в отчаянии смотрела, как теснили её копейщиков. Ей очень не нравилось, что Бергитте убедила её уйти с поля боя — троллоки могли прорваться в любой момент.
Илэйн отступила почти к самым руинам, сейчас это было безопасное расстояние от непосредственной опасности. Двойное кольцо гвардейцев окружало её, большинство из них ели прямо в седлах, лишь немного подкрепляя свои силы во время мгновенных передышек между схватками.
Илэйн не подняла знамя, но она отправила посыльных к командирам, чтобы они знали — она все еще жива. Хотя она пыталась возглавлять свои войска в наступлении против троллоков, её усилий оказалось недостаточно. Её силы были слишком истощены.
— Мы должны вернуться, — сказала она Бергитте. — Они должны видеть меня, Бергитте.
— Я не знаю, сможет ли это что-то изменить, — сказала Бергитте. — Солдаты просто не могут устоять сразу против троллоков и против тех проклятых направляющих. Я…
— Что такое? — спросила Илэйн.
Бергитте отвернулась.
— Клянусь, я вспомнила, что однажды была в такой битве.
Илэйн стиснула зубы. Она считала, что потеря памяти мучительна для Бергитте, но это было несчастьем только одной женщины. Тысячи ее люди умирали.
Неподалёку беженцы из Кеймлина все ещё бродили по полю в поисках стрел и раненых. Некоторые подходили к охране Илэйн, тихо расспрашивали о ходе сражения или о королеве. Илэйн почувствовала гордость за этих людей и их стойкость. Город был разрушен, но его можно отстроить заново. Люди, настоящее сердце Кеймлина, так просто не сдадутся.
Еще одно копье света прошило поле боя, убивая людей, неся гибель в шеренги копейщиков. А напротив них, на дальней стороне Высот, неистово направляли женщины. Она видела вспыхивающие в ночи огни. Может ей, Илэйн присоединиться к ним? Она недостаточно хорошо командовала своими войсками, чтобы спасти солдат, но все-таки она управляла ими, она была их вождем.
— Я боюсь за нашу армию, Илэйн, — сказала Бергитте. — Боюсь, что этот день проигран.
— Этот день не может быть проигран, — сказала Илэйн, — потому что если это так, то мы проиграли все. Я отказываюсь принимать поражение. Мы с тобой возвращаемся. Пусть Демандред попробует уничтожить нас. Возможно, увидев меня, солдаты приободрятся, станут…
Кучка кэймлинских беженцев неподалеку внезапно напала на её гвардейцев, мужчин и женщин.
Илэйн выругалась, поворачивая Лунную Тень и обнимая Единую Силу. Та группа, что она вначале приняла за беженцев, под грязной, заляпанной копотью одеждой носила панцири. Они сражались с её гвардейцами, убивали их мечами и топорами. Это были не беженцы, а наемники.
— Измена! — воскликнула Бергитте, поднимая лук и стреляя наемнику в горло. — К оружию!
— Это не измена, — сказала Илэйн. Она сплела Огонь и поразила сразу троих. — Эти не наши! Берегитесь воров в одеждах попрошаек!
Она обернулась, когда другой отряд «беженцев» прорвал ослабленные ряды гвардейцев. Они были повсюду! Они подобрались совсем близко, пока внимание Илэйн было приковано к отдаленному полю боя.
Как только часть наемников прорвалась, она сплела саидар, чтобы показать им всю бессмысленность и глупость такого нападения на Айз Седай. Она выпустила мощное плетение Воздуха.
Как только оно достигло одного из нападающих, плетение распалось. Илэйн выругалась, разворачивая лошадь, чтобы бежать, но один из атакующих вырвался вперед и вонзил свой меч в шею Лунной Тени. Лошадь вздыбилась, визжа в агонии, и Илэйн еще успела увидеть сражающихся вокруг нее гвардейцев, а потом рухнула на землю, охваченная страхом за малышей. Грубые руки схватили её за плечи и прижали к земле.
Она видела, как нечто серебристое мелькнуло в темноте. Медальон с лисьей головой. Другая пара рук прижала его к её коже, как раз между грудей. Металл был обжигающе холоден.
— Привет, моя королева, — сказал Меллар, присаживаясь на корточки рядом с ней. Бывший гвардеец, которого многие все еще считали отцом ее детей, искоса смотрел на нее. — Тебя очень трудно было разыскать.
Илэйн плюнула в него, но он этого ждал и поднял руку, чтобы поймать плевок. Он улыбнулся и встал, а ее крепко держали два наемника. Хотя некоторые из ее охранников все еще сражались, большинство было отброшено назад или убито.
Меллар повернулся к Бергитте, которую тащили двое мужчин. Она вырывалась, и третий подошел, чтобы помочь удержать ее. Меллар вытащил меч, мгновение всматривался в клинок, точно любуясь своим отражением. Затем вонзил его Бергитте в живот.