«Просто плетение…»
Нет ничего похожего.
«Это не так действует, — подумала она. — У каждой монеты две стороны. Две половинки Силы. Жар и холод, свет и тьма, мужчина и женщина. Для каждого плетения должна существовать и его противоположность».
M’Хаэль выпустил погибельный огонь, и Эгвейн сделала… что-то. Плетение, которое она пробовала прежде на трещинах, но намного большей силы и охвата: величественное, изумительное плетение, состоящее из всех Пяти Стихий. Оно возникло перед нею. Она завопила, выпуская его, точно из самой глубины души. Белоснежная колонна ударила в центр плетения М`Хаэля.
Эти плетения уничтожили друг друга, будто кипяток и ледяная вода слились вместе. Сильная вспышка света все озарила, ослепив Эгвейн, но она почувствовала, что сотворила нечто. Укрепление Узора. Трещины перестали расползаться, и что-то хлынуло в них, некая скрепляющая сила. Наросты, точно струпья на ране. Не полное восстановление, но, по крайней мере, заплатка.
Она закричала, принуждая себя подняться на ноги. Она не станет встречать его, стоя на коленях! Эгвейн вытягивала каждую каплю Силы, которую могла удержать, и швыряла ее в Отрекшегося с яростью Амерлин.
Два потока Силы озаряли друг друга яростным светом, земля вокруг М’Хаэля, трескалась, а около Эгвейн восстанавливала себя. Она все еще не понимала, что сплела. Противоположность погибельному огню. Собственный огонь, плетение света и восстановления.
Пламя Тар Валона.
Мгновение, длившееся вечность, застыв, они противостояли друг другу. И в это мгновение Эгвейн почувствовала, как покой сошел на нее. Боль от смерти Гавина исчезла. Он возродится. Узор будет продолжаться. Каждое плетение, которое она свивала, успокаивало ее гнев и заменяло его покоем. Она еще глубже погрузилась в саидар, в тот ярко светящийся уют, который так долго вел ее.
И она зачерпнула еще больше Силы.
Ее поток энергии пробился сквозь погибельный огонь М`Хаэля, точно удар меча, разрушая плетение и проникая прямо в вытянутую руку Отрекшегося. Поток прошел по руке и ударил его в грудь.
Погибельный огонь исчез. M’хаэль задохнулся, пошатнулся, широко раскрыл глаза, и стал превращаться в кристалл, точно прорастая льдом изнутри. Многоцветный, красивый кристалл вырос из него. Нешлифованный и дикий, как будто вырос из глубин самой земли. Каким-то образом Эгвейн знала, что Пламя будет действовать гораздо слабее на тех, кто не предал себя Тени.
Она еще цеплялась за Силу, которую удерживала. Она зачерпнула слишком много. Она знала, что если сейчас отпустит Силу, то останется выжженной, неспособной направить даже капли. Сила хлынула через нее в этот последний миг.
Что-то дрожало далеко на севере. Битва Ранда продолжалась. Трещины на земле стали шире. Погибельный огонь М`Хаеля и Демандреда все-таки достиг своей цели. Мир здесь разрушался. Черные линии побежали по Высотам, и мысленным взором она видела, как они распахиваются, земля осыпается, и на ее месте возникает пустота, поглощающая все живое вокруг.
— Следи за светом, — прошептала Эгвейн.
— Мать? — Лейвлин все же опустилась на колени рядом с ней. Вокруг них сотни шаранцев поднимались с земли.
— Следи за светом, Лейвлин, — повторила Эгвейн. — Как Престол Амерлин я приказываю тебе найти печати узилища Темного и сломать их. Сделай это в тот момент, когда засияет свет. Только тогда это может нас спасти.
— Но…
Эгвейн сплела врата и, обернув Лейвлин Воздухом, вытолкнула ее в безопасное место. После этого она распустила свои узы с этой женщиной, разрывая их недолгую связь.
— Нет! — закричала Лейвлин.
Врата закрылись. Черные трещины в небытие расширялись вокруг Эгвейн, в то время, как она противостояла сотням шаранцев. Ее Айз Седай сражались доблестно и сильно, но шаранских направляющих оставалось еще много. Они окружили ее, некоторые робели, другие торжествующе улыбались.
Она закрыла глаза и потянула силу. Больше, чем женщина была бы в состоянии удержать, больше, чем было дозволено. Далеко за гранью безопасности и благоразумия. У этого са`ангриала не было предела, который мог бы остановить ее.
Ее тело было изношено до предела. Она отказалась от него и стала колонной света, выпуская Пламя Тар Валона в землю, окружающую ее и высоко в небо. Сила вышла из неё тихим, прекрасным взрывом, смывшим шаранцев и запечатавшим трещины, созданные ее борьбой с M’Хаэлем.
Душа Эгвейн отделилась от ее рухнувшего на землю тела и опустилась на эту волну, поднимаясь на ней к Свету.
Эгвейн умерла.
Ранд закричал, отрицая это, охваченный скорбью и яростью.
— Только не она! ТОЛЬКО НЕ ОНА!
— МЕРТВЫЕ ПРИНАДЛЕЖАТ МНЕ.
— Шай`итан! — орал Ранд. — Не она!
— Я УБЬЮ ИХ ВСЕХ, ВРАГ МОЙ.
Ранд склонился, зажмурившись. «Я защищу вас, — думал он. — Что бы ни случилось еще, я обеспечу вашу безопасность, я клянусь в этом. Я клянусь в этом…»
О, Свет. Имя Эгвейн добавилось к его списку мертвых. А список продолжал увеличиваться, и каждое имя громом отдавалось в его мозгу. Его провалы. Как много этих провалов.
Он должен был их спасти.
Упорное наступление Темного продолжалось, он стремился сразу и разорвать Ранда на части и сокрушить его.
О, Свет. Только не Эгвейн.
Ранд закрыл глаза и рухнул, едва сдерживая последнее нападение.
Тьма поглотила его.
Лиане подняла руку, прикрывая глаза от ослепительной вспышки света, которая смыла всю темноту со склона, на мгновенье оставив лишь сияние. Шаранцы застыли на месте, превращаясь в кристаллы, отбрасывающие длинные тени за спиной.
Колонна Силы поднялась ввысь как маяк, затем исчезла.
Лиане упала на колени, одной рукой опираясь на землю. Кристаллы покрыли всю землю, как бы прорастая сквозь разбитые камни, укутывая израненную поверхность. Уже существовавшие трещины были теперь заполнены кристаллами, они стали похожи на крошечные реки.
Лиане поднялась на ноги и медленно пошла вперед, проходя мимо навеки мертвых шаранцев, обращенных в кристаллы.
В самом центре взрыва Лиане увидела кристаллическую колонну, такую же огромную, как древнее Древо Жизни, вздымавшуюся к небу футов на пятьдесят. В глубине колонны она увидела застывший там рифленый стержень, са’ангриал Воры. Никаких признаков самой Амерлин не было, но Лиане знала.
— Престол Амерлин пала, — выкрикивали Айз Седай, бродившие неподалеку среди обратившихся в кристаллы шаранцев. — Престол Амерлин пала!
Грохотал гром. Берелейн, сидя на кровати, глянула в сторону окна, потом встала, и рука Галада выскользнула из ее пальцев, когда она подошла к окну, прорубленному в каменной стене.
Снаружи пенилось море, волны бились о скалы, с ревом гнева. Или, может быть, боли. Пока она наблюдала, ночные тучи становились все плотнее, если это еще было возможно. Они стали еще темнее.
До рассвета оставался еще час. Облака были беспросветно черны, и она поняла, что не увидит солнца, когда оно взойдёт. Она вернулась к Галаду, села и взял его за руку. Когда же придут Айз Седай, чтобы Исцелить его? Он все еще был без сознания, только лихорадочно бредил. Он обернулся, и что-то блеснуло на его шее.
Берелейн отвернула воротник его рубахи, достала медальон. Он был в форме лисьей головы. Она сняла его.
— … вернуть Коутону… — шептал Галад, его глаза были закрыты. — … Надежда.
Берелейн немного подумала, чувствуя, как темнота за стенами, точно сам Темный, душит землю и заползает через окна, под двери. Она поднялась, оставив Галада, и быстро вышла, забрав медальон.
— Престол Амерлин мертва, — доложил Арганда.
«Кровь и кровавый пепел, — подумал Мэт. — Эгвейн. Неужели Эгвейн тоже?» Это поразило его, точно удар кулаком в лицо.
— Более того, — продолжал Арганда. — Айз Седай сообщают, что потеряли больше половины своих. Те, кто остались, заявили… это цитата… что они не в состоянии направить даже каплю Единой Силы, чтобы поднять перышко. Они выходят из боя.
Мэт хмыкнул.
— Сколько шаранцев-направляющих они перебили? — спросил он, обнимая себя за плечи.
— Всех.
Мэт посмотрел на Арганду и нахмурился.
— Что?
— Всех направляющих, — повторил Арганда. — Всех тех, кто дрался против Айз Седай.
— Хоть что-то… — пробормотал Мэт. Но Эгвейн…
Нет. Не время сейчас думать об этом. Она и ее Айз Седай остановили шаранских направляющих.
Шаранцы и троллоки отступали, чтобы перегруппироваться. Это дало Мэту возможность сделать то же самое.
Его войска, вернее, то, от них что осталось, растянулись по Высотам. Он собрал вместе всех, кто еще оставался. Порубежники, Принявшие Дракона, Лойал и Огир, солдаты Тэма, Белоплащники, солдаты из Отряда Красной Руки. Все они сражались отважно, но враги слишком превосходили их числом. Было достаточно тяжело, даже пока они бились с одними шаранцами, но когда троллоки прорвались на восточной границе Высот, им пришлось драться на два фронта. За последний час их оттеснили более чем на тысячу шагов на север, и их задние ряды почти достигли края плато.
Это будет уже последнее наступление. Конец битвы. Теперь, когда уничтожены направляющие-шаранцы, Мэт еще сможет немного продержаться, но, Свет… все равно проклятых троллоков осталось еще так много! Мэт хорошо танцевал этот танец, но есть пределы человеческим возможностям. Даже возвращения Туон, если та вернется, может оказаться недостаточно.
Арганда принимал донесения с разных участков поля боя — больше он ничего не мог делать, поскольку раны не позволяли ему сражаться, а поблизости не осталось никого, кто мог его Исцелить. Но свое дело он делал хорошо. Славный парень. Он был бы полезен в Отряде.
Троллоки собирались наступать, оттаскивали трупы со своего пути и собирая кулаки, возглавляемые Мурддраалами. У Мэта осталось минут пять или десять на подготовку, затем все начнется.
Подошел Лан, на его лице было мрачное выражение.