— Чего ты хочешь от моих людей, Коутон?
— Готовьтесь биться с этими троллоками, — сказал Мэт. — В последнее время никто не связывался с Майен? Самое время для Исцеленных раненых присоединиться к нам.
— Я проверю, — сказал Лан. — А потом подготовлю своих.
Когда он удалился, Мэт порылся в седельной сумке и вытащил знамя Ранда — древнее знамя Айз Седай. Он взял его с собой, решив, что оно еще может пригодиться.
— Кто-нибудь, поднимите эту штуку. Проклятье, мы сражаемся во имя Ранда. Покажем Тени, что мы этим гордимся.
Даннил взял знамя и прикрепил его к копью вместо древка. Мэт глубоко вздохнул. Судя по тому, что говорили порубежники, они думали, что все закончится одним блистательным, героическим, самоубийственным натиском. Так всегда завершались баллады Тома… и Мэт всегда надеялся, что сам никогда не станет героем такой песни. Но сейчас эта надежда, похоже, померкла.
«Думай, думай». Вдали взвыли рога троллоков. Туон задерживалась. А она вообще придет? Втайне он надеялся, что нет. Сражение шло так скверно, что даже помощи Шончан может оказаться недостаточно.
Он должен найти какой-то выход. «Где ты, моя удача!» Открылись новые врата, и Арганда поспешил принять донесение от гонца. Мэту не нужно было слышать слова, чтобы понять по мрачному лицу Арганды, какого рода вести.
— Все в порядке — сказал вздыхая Мэт. — Давай свои новости.
— Королева Андора мертва, — промолвил Арганда.
«Кровавый Пепел! Только не Илэйн!» Мэт будто ударило изнутри. «Ранд… Прости».
— Кто их теперь возглавляет? Башир?
— Мертв, — сказал Арганда. — И его жена тоже. Они пали во время нападения на андорских копейщиков. А еще мы потеряли шесть айильских вождей кланов. Никто не возглавляет андорцев и Айил в русле реки. Их быстро разобьют.
— Это конец! — донесся до Мэта усиленный голос Демандреда с другого конца плато. — Льюис Тэрин бросил вас. Взывайте к нему, умирая! Пусть он ощутит вашу боль!
Их игра подошла к финальным ходам, и Демандред играл хорошо. Мэт смотрел на свою армию — солдаты были измучены, многие ранены. Они бесспорно оказались в отчаянном положении.
— Пошлите за Айз Седай, — сказал Мэт. — Меня не волнует, что они и пера не могут поднять. Возможно, когда речь пойдет об их жизнях, они отыщут в себе немного силы для парочки шаровых молний. А кроме того их Стражи все еще могут сражаться.
Арганда кивнул. Поблизости, открылись врата, и из них вывались два совершенно измотанных Аша`мана. Нэфф и Ниалд, их кожа была обожжена, а Айз Седай Нэффа не было с ними.
— Ну и? — спросил Мэт троих.
— Всё сделано, — ответил Ниалд со стоном.
— Что Туон?
— Очевидно, они нашли шпиона, — сказал Нэфф. — Императрица ждет, чтобы возвратиться по вашему знаку.
Мэт вздохнул, пробуя на вкус воздух над полем боя, чувствуя пульс предстоящей ему битвы. Он не знал, сможет ли победить, даже если поможет Туон. Теперь, когда рассеяна армия Илэйн, а Айз Седай вымотаны настолько, что не могут направлять. Когда не стало Эгвейн с ее двуреченским упрямством и железной волей. Им не победить, если не случится чуда.
— Отправь ей это, Нэфф, — сказал Мэт. Он потребовал бумагу и карандаш, и нацарапал письмо, которое вручил Аша’ману. Он отогнал от себя эгоистичное желание позволить Туон уйти в безопасное место. Кровавый пепел, теперь не было безопасных мест, нигде во всем мире. — Отдай это императрица, Нэфф, и скажи, что нужно в точности следовать этим инструкциям.
Затем Мэт повернулся к Неалду.
— Ты отправишься к Талманесу, — сказал он. — Пусть выступает по плану.
Двое направляющих отправились доставить послания.
— Этого хватит? — спросил Арганда.
— Нет, — сказал Мэт.
— Тогда зачем?..
— Потому что я стал бы Другом Темного, если бы сдался, не пытаясь ничего сделать, Арганда.
— Льюис Тэрин! — громыхал Демандред. — Приди и сразись со мной! Я знаю, что ты следишь за этой битвой! Так сражайся!
— Этот тип точно начинает меня утомлять, — сказал Мэт.
— Коутон, смотри — троллоки уже перегруппировались, — заметил Арганда. — Думаю, они собираются наступать.
— Тогда вот все и началось, давайте строиться, — сказал Мэт. — Где Лан? Он еще не вернулся? Не хотел бы я кидаться в драку без него.
Мэт повернулся к своим боевым порядкам, Арганда выкрикивал приказы. Внезапно гаэлданец схватил его за руку, привлекая внимание, и указал на троллоков. Мэт ощутил холодок, когда в свете костров увидел одинокого всадника на вороном коне, врезавшегося в орду троллоков на правом фланге, он пробивал себе путь к восточному склону Высот. К Демандреду. Лан отправился сражаться на свой собственный бой.
Троллок ободрал Олверу руку, когда сунулся в укрытие, пытаясь вытащить парнишку наружу. Остальные троллоки рыли подкопы с обеих сторон. Земля сыпалась на Олвера, прилипая к мокрым от слез и крови расцарапанным щекам. В ужасе от зверей, которые тянулись к нему грязными пальцами, подкапываясь все ближе и ближе.
Лойал сел на пень, отдыхая, пока сражение не возобновилось.
Наступление. Да, так лучше всего будет это закончить. Лойал чувствовал, как у него болит все тело. Он много читал о битвах и раньше участвовал в небольших схватках, поэтому примерно знал, чего ожидать. Но знать о чем-то и участвовать в этом самому — совершенно разные вещи. Именно поэтому он когда-то покинул стеддинг.
После непрекращающихся боев в течение суток все его тело жгла глубокая внутренняя усталость. Когда он поднял топор, его лезвие показалось настолько тяжелым, что даже странно, почему оно не переломило топорище.
Война. Он мог бы прожить свою жизнь, не испытав ее. Это не просто отчаянные сражения в Двуречье. Там, по крайней мере, у них было время, чтобы убрать мертвых и позаботиться о своих раненых. Там нужно было стоять твердо и держаться против наступающих шеренг врага.
Здесь же не было времени ждать, не было времени подумать. Эрит села на землю рядом с его пнём, и он положил руку ей на плечо. Она закрыла глаза и прислонилась к нему. Она была красивая, с идеальными ушами и прекрасными бровями. Лойал старался не смотреть на пятна крови на ее одежде; он боялся, что это могла быть и ее кровь. Он потер плечо пальцами. Он так сильно устал, что едва их чувствовал.
Лойал сделал несколько заметок на поле боя, для себя и для других, чтобы сохранить последовательность событий прошедшего сражения. Да, последняя атака. Это было бы хорошее окончание этой истории, если только он ее когда-нибудь напишет.
Он все еще делал вид, что по-прежнему собирается написать эту книгу. Какой вред от такой маленькой лжи.
Одинокий всадник вырвался из рядов и поскакал к правому флангу троллоков. Мэт явно будет не в восторге по этому поводу. Один человек, одиночка, обречен на гибель. Лойал удивился, что еще мог испытывать сожаление о потере одной человеческой жизни после стольких смертей, которые он видел.
«Этот человек выглядит так знакомо», — подумал Лойал. Да, это лошадь. Он видел эту лошадь прежде много раз. «Лан, — оцепенело подумал он. — Это Лан едет умирать в одиночку».
Лойал встал.
Эрит посмотрела на него, когда он вскинул топор.
— Подожди, — сказал ей Лойал. — Сражайся вместе с остальными. Я же должен идти.
— Идти?
— Я должен быть свидетелем этого, — сказал Лойал. Падение последнего короля Малкири. Он должен был включить это в свою книгу.
— Приготовиться к атаке! — кричал Арганда. — Соберитесь! Лучники вперед, конница за ними, пехота позади!
«Атака, — подумал Тэм. — Да, это наша единственная надежда». Они должны продолжать наступление, но их боевые ряды так прорежены. Он понимал, что затевает Мэт, но едва ли это получится.
И все равно они должны попробовать.
— Ну, он покойник, — сказал наемник рядом с Тэмом, кивком указывая на Лана Мандрагорана, мчавшегося на фланг троллоков. — Проклятые порубежники.
— Тэм, — сказал Абелл, стоявший рядом.
Небо над ними еще потемнело. Неужели такое возможно, ночью? Эти жуткие, клубящиеся облака, казалось, опускаются все ниже и ниже. Тэм почти потерял из виду фигуру Лана на черном, как ночь, жеребце, несмотря на костры, зажженные на Высотах. Их свет словно померк.
«Он скачет к Демандреду, — понял Тэм. — Но на его пути стеной стоят троллоки». Тэм достал стрелу, обвязанную пониже наконечника тряпкой, пропитанной смолой, и наложил на тетиву.
— Двуреченцы, приготовиться к стрельбе!
Наемник рассмеялся.
— Тут не меньше сотни шагов. Вы его же истыкаете его стрелами!
Тэм посмотрел на насмешника, затем взял стрелу и запалил от факела. Ткань вспыхнула.
— Первый ряд, по моему сигналу! — закричал Тэм, не обращая внимания на другие приказы, которые прокатились по рядам. — Расчистим путь лорду Мандрагорану!
Плавным движением Тэм натянул тетиву, ощутив жар огня у пальцев, и выстрелил.
Лан мчался на троллоков. Его копье, как и три последующих, было сломано в битве много часов назад. На шее у него надет медальон, который Берелейн передала через врата с простым указанием.
Она сказала: «Не знаю, откуда Галад это взял, но он хотел, чтобы я передала это Коутону».
Лан не раздумывал над тем, что собирался сделать. Пустота не допускала таких размышлений. Некоторые назвали бы это дерзостью, безрассудством, самоубийством. Люди, которые никогда не желали оказаться хотя бы в одном из трёх этих состояний, редко меняют мир. Через узы он послал далёкой Найнив всё утешение, какое мог, и приготовился сражаться.
Когда Лан приблизился к троллокам, твари ощетинились копьями, желая остановить его. Пытаясь прорваться сквозь них, его конь сам напорется на острия. Лан задержал дыхание, чувствуя внутри спокойствие пустоты, собираясь уже срубить наконечник первого копья и протаранить шеренгу.
Задуманное было невыполнимо. Троллокам достаточно только сбиться в плотную кучу, чтобы остановить его. После этого они могут окружить Мандарба и выдернуть Лана из седла.