Перрин отослал парня на поиски леди Фэйли, после чего вернулся.
— Мне вновь надо поговорить с Рандом.
— Ты с ним и говоришь…
— Мне нужен настоящий Ранд, а не человек, который научился говорить как Айз Седай.
Ранд вздохнул.
— Это действительно я, Перрин, — возразил он. — Я стал самим собой так, как не был целую вечность.
— Ну, ладно, мне не нравится разговаривать с тобой, когда ты скрываешь свои чувства.
Проходившая мимо группа двуреченцев отсалютовала им. Ранд внезапно почувствовал укол холодного одиночества при виде этих людей, понимая, что он больше никогда не станет одним из них. Это было самое сложное при общении с двуреченцами. Но ради Перрина он позволил себе немного расслабиться.
— Так в чём дело? — спросил он. — Что сказал посланник?
— Ты был прав, что забеспокоился, — ответил Перрин. — Ранд, Кеймлин пал. Кишит троллоками.
Лицо Ранда окаменело.
— Ты не удивился, — сказал Перрин. — Ты взволнован, но не удивлён.
— Нет, — признал Ранд. — Я предполагал, что они ударят на юге — слышал о тамошних троллоковых шпионах, и я почти уверен, что это дело рук Демандреда. Без армии ему всегда было неуютно. Но Кеймлин… да, умный ход. Как я говорил, они попытаются отвлечь нас. Если им удастся разделить Андор и оттянуть её силы, мой союз станет весьма шатким.
Перрин посмотрел в сторону лагеря Илэйн, разбитого рядом с лагерем Эгвейн.
— Но разве для тебя не будет удобней, если Илэйн уйдёт? В этом противостоянии она на другой стороне.
— Нет другой стороны, Перрин. Есть только одна, с разногласиями относительно того, что делать дальше. Если Илэйн не будет на встрече, это разрушит всё, чего я пытаюсь достигнуть. Она, вероятно, самая могущественная из правителей.
Разумеется, Ранд мог чувствовать её через узы. Всплеск тревоги от неё дал знать, что и она получила это сообщение. Должен ли он пойти к ней? Наверно, ему стоило послать Мин. Она уже встала и двигалась прочь от палатки, где он её оставил. И…
Он моргнул. Авиенда. Она была здесь, на поле Мериллор. Но ведь её тут не было пару минут назад? Перрин в упор посмотрел на него, но Ранд и не подумал стереть с лица удивление.
— Мы не можем позволить Илэйн уйти, — сказал Ранд.
— Даже ради защиты своей родины? — недоверчиво переспросил Перрин.
— Если троллоки уже взяли Кеймлин, Илэйн ничего не изменит. Ей остается только заняться спасением людей через врата. Для этого Илэйн не обязательно быть там, но она должна присутствовать здесь. Завтра утром.
Как ему убедиться, что она останется? Илэйн, как и все женщины, плохо реагировала тогда, когда ей говорили, что делать, но если он намекнёт…
— Ранд, — сказал Перрин, — что если мы пошлём Аша`манов? Всех? Мы могли бы сразиться за Кеймлин.
— Нет, — ответил Ранд, хотя слова ранили его. — Перрин, если город действительно захвачен — а я отправлю людей, чтобы убедиться, — значит, он потерян. Слишком много сил уйдёт на то, чтобы отбить назад эти стены, по крайней мере сейчас. Мы не можем допустить, чтобы коалиция распалась прежде, чем у меня будет шанс сплотить всех. Нас спасёт единство. Если все побегут тушить пожары у себя дома, тогда мы проиграем. Вот ради чего была эта атака.
— Полагаю, это возможно… — сказал Перрин, касаясь пальцами молота.
— Нападение должно было задеть Илэйн, заставить ее действовать, — размышлял Ранд, рассматривая десяток различных линий поведения. — Вероятно, теперь она скорее согласится с моим планом. Было бы неплохо.
Перрин нахмурился.
«Как быстро я научился использовать других». Он научился смеяться. Научился принимать свою судьбу и встречать её с улыбкой. Он научился, как примириться с тем, кем он был и что сделал.
Но понимание не мешало Перрину использовать имеющиеся у него в распоряжении орудия. Он нуждался в них, во всех до последнего. Разница только в том, что теперь он видел в них людей, а не просто средства для достижения нужной ему цели. Так он себя уговаривал.
— Всё же я считаю, мы должны как-то помочь Андору, — сказал Перрин, почёсывая бороду. — Как они туда добрались по-твоему?
— Через Пути, — рассеяно ответил Ранд.
Перрин хмыкнул.
— Ну, ты сам говорил, что троллоки не способны пользоваться переходными вратами. Значит, они как-то сумели с этим справиться?
— Во имя Света, надеюсь, что нет, — сказал Ранд. — Единственными Отродьями, которые спокойно проходили через врата, были голамы, а Агинор оказался достаточно умен, чтобы изготовить их всего несколько штук. Нет, я поставлю всю удачу Мэта на то, что это кеймлинские Пути. Я думал, она держала их под охраной!
— Если дело в кеймлинских Путях, кое-что можно предпринять, — произнёс Перрин. — Нельзя позволить троллокам буйствовать в Андоре; если они покинут Кеймлин, то окажутся у нас за спиной, а это катастрофа. Но если они соберутся в одном месте, мы сумеем остановить их вторжение, напав на них там.
Ранд усмехнулся.
— Что тут весёлого?
— По крайней мере у меня есть оправдание, почему я знаю и понимаю то, что недоступно обычным юнцам из Двуречья.
Перрин фыркнул.
— Иди и прыгни в Винный ручей. Ты действительно думаешь, что это Демандред?
— Именно это он и попытался бы сделать. Раздели своих врагов, а затем раздави их по одному за раз. Одна из старейших стратегий в военном искусстве.
Демандред сам обнаружил её в старых записях. Они ничего не знали о войне, когда каверна была впервые открыта. О, они считали, что всё понимали, но это были знания учёного, погруженного в пыльные древности.
Среди всех тех, кто обратился к Тени, предательство Демандреда казалось наиболее прискорбным. Человек, который мог бы стать героем. Который должен был стать героем.
«И в этом тоже есть моя вина, — подумал Ранд. — Если бы я чаще предлагал руку, а не насмешку, если бы чаще поздравлял с победами, а не соперничал. Если бы я был таким человеком, которым теперь стал…»
Уже не важно. Он должен связаться с Илэйн. Лучше всего направить помощь для эвакуации города, Аша`манов и верных Айз Седай, чтобы те сделали врата и освободили как можно больше людей — и убедились, что троллоки пока остаются в Кеймлине.
— Хорошо, думаю, эти твои воспоминания хоть на что-то сгодятся, — сказал Перрин.
— Хочешь знать, что у меня упорно крутится в голове, Перрин? — еле слышно спросил Ранд. — Что заставляет дрожать как от ледяного дыхания Тени? Порча, которая свела меня с ума и подарила воспоминания о прошлой жизни. Они пришли в шёпоте Льюиса Тэрина. Но безумие в том, что они и дали мне необходимую для победы подсказку. Видишь? Если я одержу победу, то именно порча станет причиной поражения Тёмного.
Перрин тихо присвистнул.
«Искупление, — подумал Ранд. — Когда я пытался сделать это в прошлый раз, моё безумие погубило нас».
«В этот раз оно нас спасёт».
— Иди к жене, Перрин — сказал Ранд, взглянув на небо. — Это последняя ночь, хоть немного напоминающая мир, больше не будет до самого конца. Я разузнаю, насколько плохи дела в Андоре, — он снова перевёл взгляд на друга. — И не забуду своего обещания. Прежде всего должно быть единство. В прошлый раз я потерпел неудачу, потому что пренебрёг им.
Перрин кивнул, затем положил руку Ранду на плечо.
— Да пребудет с тобой Свет.
— И с тобой, мой друг.
Глава 2Выбор Айя
Певара изо всех сил пыталась не выдать своего ужаса. Знай эти Аша`маны её получше, они бы догадались, что сидеть спокойно и молчать — не в ее характере. И лишь в таких вот крайних ситуациях она обращалась к простейшему упражнению Айз Седай, чтобы сохранить внешнее спокойствие.
Она заставила себя подняться. Канлер и Эмарин отошли проверить двуреченских парней и убедиться, что те передвигаются только парами. Певара и Андрол снова остались одни. Он спокойно чинил свои кожаные ремни, пока снаружи продолжал идти дождь. Андрол использовал сразу две иглы, чтобы делать стежки, продевая их в отверстия с обеих сторон. Он был сосредоточен, как искусный ремесленник.
Певара подошла, заставив его резко поднять взгляд, когда она оказалась рядом. Певара подавила улыбку. По ней нельзя было этого сказать, но при необходимости она могла двигаться бесшумно. Певара посмотрела в окно. Дождь усилился, сплошным потоком хлеща по стеклу.
— После стольких недель, когда казалось, что буря может разразиться в любой момент, она наконец пришла.
— Те тучи в конце концов разойдутся, — сказал Андрол.
— Дождь кажется неестественным, — заметила она, сцепив руки за спиной. Певара чувствовала холод через стекло. — Он не меняется, не ослабевает и нарастает, всё время одинаковый, ровный поток. Множество молний, но очень мало грома.
— Думаешь, это то самое? — спросил Андрол. Ему не надо было уточнять, что значит то самое. Несколько дней назад в Башне обычные люди, не Аша`маны, начали вдруг вспыхивать ярким пламенем. Просто… человек вдруг загорался… необъяснимым образом. Они потеряли так около сорока человек. Многие до сих пор продолжали обвинять ненормальных Аша`манов, хотя мужчины клялись, что никто поблизости не направлял.
Она покачала головой, наблюдая за группой устало тащившихся по грязной улице людей. Поначалу Певара присоединилась к тем, кто обвинял в огненных смертях сошедших с ума Аша`манов. Теперь она признала, что эти случаи и прочие странности — нечто намного худшее.
Мир распадался.
Ей надо быть сильной. Ведь именно Певара придумала привести сюда женщин и связать умеющих направлять мужчин, хотя предложила это сделать Тарна. Только бы никто не догадался, как ей страшно оказаться здесь, в ловушке у врагов, способных обратить человека к Тени. А её единственными союзниками были мужчины, которых всего несколько месяцев назад она бы усердно преследовала и усмиряла без малейшего сожаления.
Она присела на стул, на котором ранее сидел Эмарин.
— Я хотела бы обсудить… план, который ты разрабатываешь.
— Не уверен, что я до сих пор придумал хоть что-нибудь, Айз Седай.