жении сидя, руки за спиной.
— Андрол? Андрол, прости, я не хотел.
У Андрола внутри точно кишки в узел завязались.
— О чём ты, Эвин?
— Они пришли сразу после того, как вы ушли. Наверное, им нужен был Эмарин. Хотели его обратить. А когда его не нашли, то стали задавать вопросы, требовать. Они сломали меня, Андрол. Я сломался так легко. Мне так жаль.
Значит, Таим не обнаружил убитых охранников.
— Это не твоя вина, Эвин.
Рядом послышались шаги. Андрол притворился, что он без сознания, но кто-то пнул его ногой.
— Я видел, как ты разговаривал, мальчик-слуга, — сказал Мишраэль, наклоняя золотоволосую голову. — И я собираюсь получить удовольствие, медленно убивая тебя за то, что ты сделал с Котереном.
Андрол открыл глаза и увидел Логайна, безвольно висевшего в руках Мезара и Велина. Они притащили его и швырнули на землю рядом с ним. Логайн пошевелился и застонал, когда они начали связывать его. Приспешники остановились, и один плюнул в Андрола прежде, чем перейти к Эмарину.
— Нет, — где-то рядом сказал Таим. — Паренёк будет следующим. Великий Повелитель хочет видеть результат. Логайн держится слишком долго.
Рыдание Эвина стало громче, когда Мезар и Велин двинулись, чтобы схватить его под руки.
— Нет! — вскрикнул Андрол, корчась. — Нет! Таим, испепели тебя Свет! Оставь его в покое! Возьми меня!
Таим стоял рядом, заложив руки за спину, в отглаженной черной форме, которая напоминала обычную форму Аша`манов, но была отделана серебром. Он не носил значки на воротнике. Таим повернулся к Андролу и усмехнулся.
— Взять тебя? Я должен передать Великому Повелителю человека, который не может направлять достаточно сильно, чтобы разрушить камень? Я должен был давно выгнать тебя.
Таим последовал за двумя другими, тащившими обезумевшего Эвина. Андрол кричал, вопил, пока не охрип. Они привязали Эвина где-то в другой части помещения — оно было очень большим — и Андрол не мог видеть их с того места, где был привязан. Андрол уронил голову на пол, закрыл глаза. Это не помешало ему услышать, как кричал от ужаса бедный Эвин.
— Андрол? — прошептала Певара.
— Тихо, — голос Мишраэля сопровождался ударом и бормотание Певары.
«Я на самом деле начинаю ненавидеть его», — отправила ему Певара.
Андрол не ответил.
«Они пытались достать нас из разрушенной камеры, — продолжила Певара. — Я помню эту часть, это было до того, как они оградили меня от Источника и лишили сознания. Кажется, с тех пор и дня не прошло. Я думаю, Таим еще не успел обратить к Тени столько людей, сколько ему велел Великий Повелитель», — мысленно передала она с некоторой даже лихостью.
Рядом захлебнулся крик Эвина.
«О, Свет! — послала Певара. — Это Эвин? — слабость в ее голосе пропала. — Что происходит?»
«Они обращают его, — ответил Андрол. — Сила воли помогает сопротивляться. Именно поэтому Логайн еще не был обращен».
Тревога Певары теплой волной доходила до него через связь. Все ли Айз Седай похожи на нее? Он думал, что у них нет чувств, но Певара все чувствовала — хотя она обладал нечеловеческой способностью контролировать свои эмоции. Результат многолетних тренировок?
«Как мы убежим?» — послала она.
«Я попытаюсь развязать свои узлы. У меня гибкие пальцы».
«Я вижу узел. Он здоровенный, но я могла бы говорить тебе, что делать».
Он кивнул, и они приступили. Певара описывала повороты веревки в узле, а Андрол пытался ослабить узел пальцами, но ничего не добился; тогда он попробовал освободить руки, просто дергая их, но веревки стянули слишком туго.
К тому времени, когда он смирился с поражением, его пальцы онемели от недостаточного прилива крови.
«Это не сработает», — послал он.
«Я пыталась избавиться от щита», — ответила Певара.
Андрол согласился, хотя его мучило отчаяние. Как долго сумеет протянуть Эвин?
Тишина точно издевалась над ним. Почему он ничего не слышит? И тут он кое-что почувствовал. Направляют. Неужели тринадцать мужчин? Свет. А если тут находятся еще и тринадцать Мурддраалов, их положение и вовсе ужасно. Что они смогут сделать, если освободятся? Они же не в состоянии сражаться с таким врагов.
«Какой утес ты выбрал?» — послала ему Певара.
«Что?»
«Ты рассказывал, что когда был среди Морского Народа, они прыгали с утесов, доказывая этим свою храбрость. Чем выше был утес, тем храбрее прыгун. Какой же утес выбрал ты?»
«Самый высокий», — признался он.
«Почему?»
«Я считаю, что как только ты решил прыгнуть с утеса, ты уже можешь выбрать самый высокий из них. Зачем рисковать, если не ради самого крупного приза?»
Певара послала в ответ одобрение.
«Мы убежим, Андрол. Так или иначе».
Он кивнул, по большей части для себя самого, и снова занялся узлом.
Немного погодя ближайшие друзья Таима вернулись. Эвин сел на корточки подле Андрола. В его глазах теперь таился кто-то другой, ужасный. Он улыбнулся.
— Ну, это было не так плохо, как я боялся, Андрол.
— Эх, Эвин…
— Не волнуйся обо мне, — сказал Эвин, опираясь рукой на плечо Андрола. — Я чувствую себя превосходно. Нет больше страха, нет никакой тревоги. Мы не должны были бороться все это время. Мы — Черная Башня. Мы нужны друг другу.
«Ты уже не мой друг, — подумал Андрол. — У тебя может быть его лицо, но Эвин… О, Свет. Эвин мертв».
— Где Налаам? — спросил Андрол.
— Я боюсь, он умер при обвале, — Эвин покачал головой. Он наклонился к Андролу. — Они собираются убить тебя, Андрол, но я думаю, что смогу убедить их вместо этого обратить тебя. В конечном счете ты еще будешь меня благодарить.
Ужасное существо улыбнулось глазами Эвина, похлопало Андрола по плечу, затем поднялось и заговорило с Мезаром и Велином.
Андрол видел только, как за его спиной скользят тринадцать теней, чтобы схватить Эмарина и забрать его для последующего обращения. Исчезающие в неподвижных плащах.
Андрол подумал, как повезло Налааму, что он погиб при обвале.
Глава 9Умереть достойно
Лан разрубил голову Мурддраалу пополам до самой шеи. Он отвел Мандарба назад, позволяя умирающему Исчезающему упасть на землю, он корчился так, что куски черепа отрывались от шеи. Черная гнилая кровь лилась на камень, который был омыт кровью уже много раз.
— Лорд Мандрагоран!
Лан развернулся навстречу зову. Один из его людей указывал в сторону их лагеря, где фонтан яркого-красного света выстреливал в воздух.
«Уже полдень?» — подумал Лан, поднимая меч и подавая своим Малкири сигнал к отступлению. Подразделения кандорцев и арафельцев наступали, их легкая конница, вооруженная луками, посылала тучи стрел в толпы троллоков.
Зловоние стояло ужасное. Лан со своими людьми скакал прочь от передовых линий, мимо двух Аша`манов и одной Айз Седай, Коладры, которая настояла на своем присутствии в качестве советника короля Пейтара, с помощью источника они поджигали трупы троллоков. Это должно затруднить продвижение следующей волны Отродий Тени.
Армии Лана продолжали свою тяжелую работу, сдерживали троллоков в ущелье, как смола удерживает струйки воды в протекающей лодке. Отряды сменяли друг друга каждый час. Костры и Аша`маны освещали дорогу в ночи, не позволяя Отродьям Тени получить преимущество.
После двух дней беспрерывного изнурительного сражения, Лан понял, что эта тактика в конечном итоге идёт на пользу троллокам. Люди убивали их грудами, но Тень собирала свои силы в течение многих лет. А по вечерам троллоки пожирали своих мертвецов, им не нужно было беспокоиться о перебоях в поставках продовольствия.
Лан не позволял себе устало сутулиться, когда уходил с линии боя, освобождая место для следующего отряда бойцов, но ему хотелось упасть и проспать много дней напролет. Несмотря на то, что Дракон Возрожденный выделил Лану большое войско, всем бойцам приходилось выходить на поле боя по нескольку раз за день. А Лан всегда сражался дольше других.
Его солдатам трудно было выкроить время для сна, ведь приходилось заботиться о своем снаряжении, собирать дрова для костров и привозить запасы через переходные врата. Глядя на тех, кто покидал поле боя вместе с ним, Лан думал о том, как он может их поддержать. Рядом вдруг стал оседать верный Булен. Надо бы впредь позаботиться, чтобы он побольше спал, или…
Булен соскользнул с седла.
Лан выругался, остановил Мандарба и спешился. Он бросился к Булену, тот лежал, устремив немигающий взгляд в небо. В боку у Булена зияла огромная рана, кольчуга порвана, как парус, порванный слишком сильным ветром. Булен прикрыл рану плащом, накинутым поверх брони. Лан не заметил, ни когда он был ранен, ни как скрыл это.
«Дурак!» — подумал Лан, трогая шею Булена.
Пульса нет. Он ушел.
«Дурак! — снова подумал Лан, охватывая его голову. — Ты не мог оставить меня, верно? Вот почему ты спрятал ее. Ты боялся, что я умру там, пока ты уйдешь за Исцелением.
А может, ты не хотел отнимать силы у способных направлять. Ты знал, что они работают на пределе своих возможностей».
Стиснув зубы, Лан поднял Булена, перекинув его через плечо. Потом уложил тело на лошадь Булена и привязал к седлу. Андер и принц Кайсель, молодой кондорец, который обычно сопровождал Лана с сотней солдат, остановились поодаль, сумрачно глядя на него. Ощущая их взгляды, Лан положил руку на плечо погибшего.
— Ты служил достойно, друг мой, — сказал он. — Хвала тебе будет воспета поколениями. Да осияет тебя Свет, и да защитит тебя Создатель. Последнее объятие матери принимает тебя.
Он обернулся к остальным.
— Я не стану горевать! Скорбь — для тех, кто сожалеет, а я не сожалею о том, что мы здесь сделали! Булен не мог бы погибнуть лучшей смертью. Я не оплакиваю его, я его приветствую!
Он вскочил в седло Мандарба, держа поводья коня Булена, и выпрямился. Он не позволит им заметить свою усталость. Или печаль.
— Кто-нибудь видел, как пал Бах? — спросил он у скачущих рядом. — У него был арбалет, привязанный к задней луке седла. Он всегда беспокоился, чтобы арбалет был с ним. Я поклялся, что если он когда-нибудь случайно выстрелит, я прикажу Аша`ману подвесить его за пальцы ног на вершине утёса.