Рана жгла нестерпимо. Талманес приструнил Селфара и принялся рыться в седельных сумках. «Где-то у меня тут был табак…»
— Ну? — спросил один из наемников. Предводителя узнать легко: на нем обычно броня получше. А становился им тот, кому удавалось выжить дольше других.
Талманес выудил из сумки младшую сестрицу своей лучшей трубки. Но где табак? Лучшую же трубку Талманес в битвы не брал. Да, отец бы такое назвал невезением.
«А, вот он». На свет появился кисет. Талманес набил трубку, вытащил лучинку и наклонился, чтобы поднести ее к факелу, который держал настороженный наемник.
— Мы будем драться, только если нам заплатят, — сказал предводитель. Крепко сбит и на удивление чист, хотя бороду подстричь ему бы не помешало.
Талманес раскурил трубку и выпустил дым. Позади него загремели трубы. «Королевский марш» звучал неплохо и легко запоминался. Но тут в мелодию вплелись крики, и Талманес развернул коня. Троллоки на главном тракте. На этот раз группа большая.
Арбалетчики встали на позиции и по неслышному Талманесу приказу выпустили залп.
— Мы не… — снова начал было наемник.
— Ты понимаешь, что происходит? — тихо спросил его Талманес, не выпуская трубки изо рта. — Это начало конца. Падение народов и объединение человечества. Это Последняя битва, проклятый тупица.
Наемники неуверенно переминались с ноги на ногу.
— Вы… вы говорите от имени Королевы? — спросил вожак, пытаясь выгадать хоть что-нибудь. — Я просто хочу, чтобы о моих людях позаботились.
— Если будете драться, — ответил Талманес. — Обещаю вам щедрую награду.
Вожак молчал.
— Обещаю, что вы еще поживете, — продолжил Талманес, потягивая трубку.
— Это угроза, кайриенец?
Талманес выпустил дым и нагнулся поближе к вожаку.
— Андорец, сегодня я убил Мурддраала, — чуть ли не прошептал он. — Тот зацепил меня такан`дарским клинком, и рана почернела, как говорят в Порубежье. Это значит, что через несколько часов яд выжжет меня изнутри, и я умру в самых жутких муках, какие только может представить человек. Поэтому, приятель, лучше тебе поверить в то, что терять мне нечего.
В ответ вожак лишь моргнул.
— Возможностей у вас две, — продолжил Талманес, обращаясь уже ко всему отряду. — Либо вы будете биться, как все, помогая миру дожить до новых дней, и, может быть, вам таки отплатят звонкой монетой, чего я обещать не могу. Либо вы отсиживаетесь здесь, наблюдаете, как режут людям глотки и говорите себе, что бесплатно вы не работаете. Но если вам повезет и остальные спасут этот мир без вас, то дышать вы будете ровно до той минуты, когда вас вздернут за ваши трусливые шеи.
Тишина. Где-то во тьме раздался рев боевых рожков.
Вожак взглянул на своих товарищей. Те согласно кивнули.
— Помогите удержать ворота, — сказал Талманес и развернул коня. — А я пока призову на подмогу остальные отряды.
Лейвлин рассматривала множество бивуаков, усеявших место, известное как Поле Мериллор. Ночью да ещё и при таких облаках, закрывающих луну и звёзды, они выглядели практически как фонари множества кораблей в порту.
Никогда, наверное, ей больше не увидеть такого. Лейвлин Бескорабельная перестала быть капитаном и никогда больше им не станет. Желать другого — отрицать саму природу того, в кого она превратилась.
Баил положил руку на её плечо. Толстые пальцы, огрубевшие от многодневной работы. Она подняла руку и опустила на его ладонь. Проскользнуть через одни из этих порталов в Тар Валон было просто. Баил хорошо знал дорогу вокруг города, однако он всё равно ныл из-за того, что они вообще тут очутились. «От этого места у меня волосы на руках встают дыбом», — сказал он, а потом добавил: «Я так хотел больше никогда не возвращаться на эти улицы. Правда, хотел».
Он всё равно отправился с ней. Хороший человек, Баил Домон. Она осознала это, находясь здесь, в незнакомых землях, несмотря на сомнительные торговые сделки в его прошлом. Они были в прошлом. Если он не понимал, как правильно делать дело, то он на самом деле старался понять.
— Вот это зрелище, — сказал он, скользя глазам по беззвучному морю огней. — Что будешь делать?
— Найдём Найнив Ал`Мира и Илэйн Траканд.
Баил почесал бороду, он стриг её в иллианском стиле, сбривая усы. Волосы на его голове были разной длины, он перестал брить часть головы после того, как она освободила его. А она так сделала, чтобы они смогли пожениться.
И это оказалось кстати. Бритая голова привлекала бы здесь внимание. Он хорошо справлялся в качестве со`джин… после того, как были решены некоторые проблемы. В конце концов ей пришлось признать, что быть со`джин — не призвание Баила Домона. Он был слишком грубо скроен и никакой прибой не сможет сгладить эти острые углы. Сейчас она хотела его, хотя никогда бы не призналась вслух.
— Уже поздно, Лейвлин, — произнёс он. — Наверное, стоит подождать утра.
Нет. В бивуаках было тихо, но тишина не казалась безмятежной. Как будто корабли ожидают попутного ветра.
Она мало знала о том, что тут происходит. В Тар Валоне она не смела открыть рот, чтобы задать вопрос, поскольку акцент сразу же выдал бы её шончанское происхождение. Такое количество народа не может собраться без предварительного сговора. Она была поражена размерами лагеря. Она слышала, что здесь соберется множество Айз Седай. Но это превосходило все ожидания.
Она пошла через поле, Баил последовал за ней. Они оба были в группе рабочих Тар Валона, им позволили присоединиться к ней, благодаря взятке, которую дал Баил. Его методы ей не нравились, но она понимала, что другого пути нет. Она старалась не задумываться о его необычных связях в Тар Валоне. Ну, если она у нее никогда не будет больше корабля, то и у Баила больше не появится возможности для контрабанды. Это служило слабым утешением.
«Вот ты капитан корабля. Это всё, что ты умеешь и хочешь. И вдруг — Бескорабельная». Она поёжилась и сжала кулаки, чтобы не охватить свои плечи руками. Провести остаток жизни на этих твердых землях, не умея передвигаться быстрее, чем бежит лошадь, никогда не ощутить запах воздуха вдали от берегов, никогда не направить нос к горизонту, не поднять якорь, не поставить паруса и просто…
Она встряхнулась. Найти Найнив и Илэйн. Может она и Бескорабельная, но не позволит себе скользнуть на глубину и утонуть. И она двинулась. Баил слегка сгорбился, подозрительный, он пытался увидеть всю ситуацию вокруг них сразу. Он также глянул на неё пару раз. Его губы сжались в ниточку. Теперь она знала, что это значит.
— Что такое? — спросила она.
— Лейвлин, зачем мы здесь?
— Я говорила, нам нужно найти…
— Да, но зачем? Как ты думаешь, что они сделают? Они по-прежнему Айз Седай.
— Они однажды выказали мне уважение.
— И ты думаешь, что они примут нас?
— Возможно, — она подняла глаза на него. — Говори, Баил, у тебя же что-то на уме.
Он вздохнул.
— Зачем нам нужно, чтобы нас приняли? Мы можем найти себе корабль где-нибудь в Арад Домане, там, где нет ни Шончан, ни Айз Седай.
— Я не буду управлять кораблём, который нравится тебе.
Он коснулся её заботливо:
— Я знаю, как вести дела честно, Лейвлин. Не будет…
Она подняла руку, заставив его замолчать, а затем положила на его плечо. Они остановились на тропинке.
— Я знаю, любовь моя, я знаю. Я просто говорю, чтобы отвлечься и подготовиться войти в поток, который ведёт в никуда.
— Зачем?
Это простое слово ужалило, будто щепка под ногтём. Зачем? Зачем она прошла весь этот путь с Мэтримом Коутоном в опасной близости от Дочери Девяти Лун?
— Мои люди живут с неправильным представлением о мире, Баил. Делая так, они создают несправедливость.
— Они отвергли тебя, Лейвлин, — мягко произнёс он. — Ты больше не одна из них.
— Я всегда буду одной из них. Имя у меня забрали, но не кровь.
— Прощу прощения, если обидел.
Она коротко кивнула. «Я всё ещё верна Императрице, пусть живёт она вечно, но дамани… они самая основа её правления. Благодаря им, она создаёт закон, которым и держит Империю вместе. А дамани — это ложь».
Сул`дам могут направлять. Талант можно передать. Даже сейчас, месяцы спустя с того момента, когда она узнала правду, её разум не мог оценить все последствия. Кто-то, возможно, использовал бы это знание для получения политического преимущества, кто-то вернулся бы к Шончан и благодаря ему стал сильнее. Лейвлин почти решилась так поступить. Почти.
Но мольбы сул`дам… осознание того, что Айз Седай были совсем не такими, как её учили…
Что-то нужно было сделать. Но что если, выполняя свой долг, она способствовала крушению Империи? Её поступки должны быть тщательно, очень тщательно обдуманы, точно завершающие партия игры в шал.
Они вдвоём продолжали следовать в темноте за цепочкой слуг. Айз Седай часто посылали слуг за чем-то, забытым в Белой башне, так что переходы туда и обратно были вполне обычным делом — и это помогало Лейвлин. Она без лишних вопросов вошла в лагерь Айз Седай.
Это простота поначалу удивила ее, но потом она рассмотрела людей, стоявших вдоль тропинки. Их трудно было заметить, они практически сливались с местностью, особенно в темноте. Она увидела их только тогда, когда один отделился от остальных, и пристроился сразу за ней и Баилом.
Вскоре стало ясно, что он выделил их из толпы. Возможно, по тому, как они двигались, как держались. Из предосторожности они оделись очень просто, хотя борода Баила выдавала иллианина.
Лейвлин остановилась, коснулась руки Баила и обернулась, чтобы встретиться с тем, кто следовал за ними. По описанию она поняла, что это Страж.
Он направлялся прямо к ним. Они все ещё были на краю лагеря, палатки которого были расставлены по кругу. Лейвлин с недовольством отметила, что некоторые палатки освещались слишком ровным для свечи или лампы светом.
— Эй, — сказал Баил, приветливо махая рукой Стражу. — Мы ищем Айз Седай по имени Найнив ал`Мира. Если ее нет, то, может, Илэйн Траканд здесь?