— Ты хочешь, чтобы они напали? — спросил Гавин, оживляясь.
— Нет. Они должны отойти подальше, чтобы можно было открыть врата, а потом они должны присоединиться к нам здесь. Мы не можем позволить себе никаких задержек. Я хочу, чтобы они были здесь.
Она легонько постучала по столу пальцем.
— Таим и его Повелители Ужаса придут. Они держались в стороне от этой битвы, направив все усилия против лорда Мандрагорана. Благодаря этому они побеждают там, как мы побеждаем здесь… Я отправлю побольше сестер в армию порубежников… Мы в конце концов должны оказать им сопротивление.
Гавин ничего не ответил, только плотно сжал губы. Меньше сестер здесь означает больше работы для Эгвейн и других.
Потом Эгвейн начала было:
— Мне нужно… — она умолкла, заметив выражение лица Гавина. — Я полагаю, мне нужно поспать. Если я не нужна, отправлюсь. Свет, я не знаю, где я буду спать сегодня. Гавин?
— В шатре Маерин Седай. У нее дежурство на следующей смене, поэтому у тебя будет несколько часов непрерывного сна.
— Если только я срочно не понадоблюсь тут, — напомнила Эгвейн. Она пошла к палатке.
— Конечно, — сказал Гавин, провожая ее, но отрицательно покачал головой, глядя на Брина и Суан. Брин улыбнулся, кивая в ответ. На поле сражения мало что требовало срочного и пристального внимания самой Амерлин. Совет Башни помогал следить за действиями их войск.
Снаружи Эгвейн вздохнула, прикрывая глаза. Гавин обнял ее и позволил ей прислониться к своему плечу. Это длилось всего несколько секунд, прежде чем она отстранилась, выпрямившись и снова принимая невозмутимое выражение Амерлин. «Слишком юная, — подумал он, — чтобы от неё так много требовать».
Конечно, она была не намного моложе ал`Тора. Гавин был обрадован и слегка удивлен, что размышления об этом человеке не вызывали никакого гнева. Ал`Тор будет сражаться в своей битве. Ведь и правда, то, что делает этот человек, не касается его, Гавина.
Гавин отвел Эгвейн к лагерю Зеленой Айя, по дороге несколько Стражей приветствовали их, уважительно наклоняя головы. Маерин Седай расположилась в большой палатке. Большинству Айз Седай было разрешено принести то жилье и мебель, которые они пожелают, поскольку они могли сделать собственные врата для этого и использовать Стражей для доставки. Если армия будет вынуждена быстро перемещаться, эти вещи будут брошены. Многие Айз Седай решили перенести очень мало, но другие… Ну, они не привыкли к суровой экономии. Маерин была одной из таких. Мало кто принес столько вещей, сколько она.
Лейвлин и Баил Домон ждали у палатки. Они сообщат Маерин Седай, что ее палатку займет Эгвейн, а она не должна никому говорить, кто будет в ней спать. Тайну легко открыть, если порасспрашивать людей вокруг (они ведь не прятались, когда шли сюда), но интересующийся тем, где спит Амерлин, наверняка привлек бы внимание. Это была лучшая защита, какую Гавин мог организовать, так как Эгвейн не желала каждый день перемещаться для сна.
Эгвейн моментально скисла, когда она увидела Лейвлин.
— Ты же говорила, что хочешь держать её поблизости, — мягко сказал Гавин.
— Я не хочу, чтобы она знала, где я сплю. Если их убийцы придут в лагерь искать меня, именно она может привести их ко мне.
Гавин подавил желание возразить. Эгвейн была хитрой, проницательной женщиной — но она была слепа в отношении всего, что касалось Шончан. С другой стороны, он обнаружил, что доверяет Лейвлин. Она производила впечатление честного человека.
— Тил присмотрит за ней, — сказал он.
Эгвейн совладала со своим дыханием, затем вошла в шатер, пройдя мимо Лейвлин без единого слова. Гавин не последовал за ней внутрь.
— Похоже, Амерлин не хочет позволить мне служить ей, — сказала Лейвлин Гавину, по-шончански растягивая слова.
— Она не доверяет тебе, — откровенно ответил Гавин.
— Неужели клятвы так мало стоят по эту сторону океана? — спросила Лейвлин. — Я ведь поклялась ей, что никто не сломается, даже Муями!
— Друг Темного предаст любую клятву.
Женщина бросила на него холодный взгляд.
— Я начинаю думать, что она считает всех Шончан Друзьями Темного.
Гавин пожал плечами.
— Вы избили её и захватили в плен, превратив её в животное, которое ведут на поводке.
— Не я, — сказала Лейвлин. — Если какой-то пекарь испек для вас скверный хлеб, вы будете считать, что каждый из них хочет отравить вас? Ба. Не спорьте. В этом нет смысла. Если я не могу служить ей, я буду служить вам. Вы уже ели сегодня, Страж?
Гавин заколебался. Когда же он в последний раз что-то ел? Этим утром… нет, он слишком жаждал боя. Его желудок громко заурчал.
— Я знаю, вы не оставите её, — сказала Лейвлин, — особенно под надзором Шончан. Пойдем, Баил. Давай поддержим этого дурака какой-нибудь едой, чтобы он не грохнулся в обморок, если явятся убийцы, — и она зашагала прочь, а её здоровенный иллианский муж последовал за ней. Он оглянулся и кинул на Гавина такой взгляд, что им можно бы кожу дубить.
Гавин вздохнул и уселся на землю. Он вытащил из кармана три черных кольца; выбрал одно, а остальные засунул обратно в карман.
Разговор об убийцах всегда заставлял его думать о кольцах, которые он снял с Шончан, пришедших убить Эгвейн. Кольца были тер`ангриалами. Именно благодаря им Кровавые ножи двигались так быстро и растворялись в тенях.
Он поднёс кольцо к свету. Оно не было похоже на тер`ангриалы, виденные им ранее, но источник Силы мог выглядеть как угодно. Кольца были изготовлены из какого-то тяжёлого чёрного камня, который он не мог распознать. Наружная сторона изрезана, из нее торчало что-то вроде шипов, а внутренняя, которая соприкасается с кожей, гладкая.
Он повертел кольцо в пальцах. Он знал, что ему следует пойти с ним к Эгвейн. Он также знал, как Белая Башня относится к тер`ангриалам. Они запирали объекты, убирая их с глаз долой, боясь экспериментировать с ними. Но сейчас шла Последняя битва. Самое время для риска…
«Ты решил оставаться в тени Эгвейн, Гавин, — думал он. — Ты решил, что будешь защищать её, делать для нее всё, что нужно. Она выиграет эту войну, она и Айз Седай. Станет ли он так же ревновать к ней, как он ревновал к ал`Тору?»
— Неужели это то, что я думаю?
Гавин сидел, обхватил голову руками и зажав кольцо в кулаке. Лейвлин и Баил Домон сходили к кухонной палатке и уже вернулись с миской для него. Судя по запаху, снова тушеный ячмень. Повара использовали до тошноты много перца. Гавин подозревал, что они так делают, чтобы скрыть среди черных хлопьев перца кусочки долгоносика.
«Я не могу вести себя так, будто делаю что-то подозрительное, — мгновенно подумал он. — Я не могу позволить ей пойти к Эгвейн».
— Это? — спросил он, держа кольцо. — Это одно из тех колец, что мы отобрали у наемных убийц Шончан, которые пытались убить Эгвейн. Мы думаем, что это нечто вроде тер`ангриалов, хотя ни об одном из них Белая Башня никогда не слышала.
Лейвлин тихо прошипела:
— Этим может одарить только императрица, да живёт она… — она оборвала себя на полуслове и глубоко вздохнула. — И предназначены они только тем, кого назначают Кровавым ножом, такие кольца разрешается носить тем, кто отдает свою жизнь императрице. Если б вы надели такое кольцо, это было бы очень, очень неправильно.
— К счастью, — ответил Гавин, — я не носил его.
— Кольца опасны, — сказала Лейвлин. — Я знаю о них немного, но, говорят, они убивают тех, кто их использует. Не позволяй своей крови коснуться кольца, иначе ты запустишь его, и это будет смертельно, Страж, — она вручила ему миску с едой и пошла прочь.
Домон не последовал за ней. Иллианец поскреб свою короткую бороду.
— Она не самая любезная из женщин, моя жена, — сказал он Гавину. — Но она действительно сильна и мудра. Тебе лучше бы послушать её.
Гавин убрал кольцо в карман. «Прежде всего, сама Эгвейн никогда не позволил бы мне носить его». Так оно и было бы. Если бы она узнала об этом.
— Скажи своей жене, что я ценю ее предупреждение. Я должен предупредить вас, что наемные убийцы до сих пор очень больная тема для Амерлин. Так что лучше не говорить с ней про Кровавые ножи или их тер`ангриалы.
Домон кивнул и пошел за Лейвлин. Гавин почувствовал лишь небольшой укол стыда за обман. Он не сказал ничего, что не соответствовало бы действительности. Он просто не хотел, чтобы Эгвейн задавала неудобные вопросы.
Это кольцо и его подобия представляли собой некую силу. Это был не путь Стража. Стоять рядом с Эгвейн, высматривая угрожающие ей опасности — таков путь Стража. Но он имеет смысл на поле сражения, а не тогда, когда приходится разъезжать повсюду, точно какой-то герой.
Он твердил себе это снова и снова, пока ел. К тому времени, как он покончил с едой, Гавин почти убедил себя, что верит в это.
И он не стал рассказывать Эгвейн о кольцах.
Ранд помнил, как впервые увидел троллоков. Нет, не тогда, когда они напали на его ферму в Двуречье. Когда он по-настоящему в первый раз увидел их. Это было во время прошлой Эпохи.
«Придет время, когда их больше не будет», — думал он, сплетая Огонь и Воздух, создавая стену пламени, которая взорвалась в середине отряда троллоки. Находящиеся поблизости солдаты из Волчьей Гвардии Перрина вскинули оружие в знак благодарности. Ранд кивнул в ответ. В этом бою его лицо было скрыто под внешностью Джура Грейди.
Когда-то троллоки не оскверняли эту землю. И эти времена могут вернуться. Может, если Ранд убьет Темного, это произойдет сразу же?
Жар от стены пламени вызвал пот на его лбу. Он внимательно посмотрел на ангриал в виде толстячка — он не мог позволить себе выглядеть слишком мощным — и поразил другой отряд троллоков здесь же, на поле боя к западу от реки Алгуэнья. Войска Илэйн прошли Эринин и двигались дальше на восток, а теперь они ждали завершения строительства мостов через Алгуэнью. Возведение мостов было практически закончено, но в это время авангард троллоков догнал их, и армия Илэйн вынуждена была занять оборонительные позиции, чтобы удержаться, пока они смогут пересечь реку.