– Даже?!
– Но вначале, пожалуйста, закончим тему о происхождении слова «Русь»… Люди Земли издревле жили в горах и пустынях, в тундре и джунглях, у морей или в степях, живут и сейчас. Русские же деревни чаще всего лепятся к рекам. Так же располагались и наши древнейшие поселения, из которых образовались позже первые русские города, все без единого исключения обосновавшиеся на реках. Река снабжала наших предков рыбой, пернатой дичью, самым лучшим бобровым мехом, обеспечивала добычливую охоту на диких копытных у бродов, звериных водопоев, речных обрывов, давала воду для приготовления пищи, омовений, полива садов и огородов, корм домашней водоплавающей птицы, луговую траву для скота. И еще одно, очень важное – никаких дорог через леса в те времена не было, и река предоставляла легкий, идеально гладкий путь: летом по воде, зимой по льду. Река образовывала также естественную защиту на крутых, изрезанных притоками берегах…
На реках и речных водоразделах издревле обменивались товарами соседи, по рекам шла и международная торговля, которая приносила доходы от пошлин, взимаемых с иноземных купцов. Реки давали выход к морям, на дальние внешние рынки. И наконец, особый разговор – о значении рек в военном деле. Имею в виду не только речные обрывы, на которых стояли феодальные замки и укрепленные города. У водных преград возводились системы Киевско-Переяславских крепостей, позже – феноменальные каменные Новгородско-Псковские крепостные линии. Наши предки умели также великолепно использовать привычную для них природную среду – реки, озера и болота – в открытых сражениях. Очевидно, это подсобное тактическое средство русы знали с незапамятных времен, когда конных кочевников, прискакавших за добычей на земли наших предков-пахарей, встречали на бродах и переправах отчаянно сражавшиеся пешие воины. Далеко не всегда и по разным причинам река становилась помощником и другом, и мы, не забывая горьких уроков на Стугне, «Каяле», Калке, Сити, Пьяне, свято помним победоносные битвы на Днепре, той же Стугне, Западной Двине, Эмайыге, Неве, Чудском озере, Воже, Непрядве, Ворскле, Угре, Ведроше, Березино, Волге…
Наши далекие предки обожествляли реку, и первое свидетельство о почитании славянами рек и водяных божеств (нимф) зафиксировано у византийского хрониста Прокопия в VI веке нашей эры. Нестор тоже писал, что в языческую эпоху мы вместо богов почитали реки, озера, источники. В другом средневековом русском сочинении сказано: «наши язычники клали требы озерам и рекам, ради немощи очцыя умывались в кладезях и повергали сребреники». После крещения Руси долго еще свершались у рек языческие народные празднества. Из Стоглава: «сходились мужи и жены и девицы на ночное плещеванье и безчинный говоръ и на бесовские песни и на плясанье и скаканье»; «тогда в реце идутъ съ великим кричаниемъ, аки беси и умываются водою». В житии преподобного Нифонта есть некоторые подробности праздника: «бесы в виде человеческомъ, ови бьяху в бубны, друзии же в ко-зице и в сопели сопяху, инии же возложиша на лица своя скураты и идяху на глумление человеком и, мнози, оставивше церковь, течаху на позоры», то есть на это зрелище…
Так вот, Павел Шафарик поразил меня одной своей фразой, которой предшествовало утверждение, что в праславянском языке река называлась «руса» («rusa»). Он писал: «Это коренное славянское слово, как общее существительное имя, уже остались в употреблении только у одних русских в слове русло, означающем ложбину, русло реки, глубь, вир; но как собственное имя рек, городов и селений, более или менее близ них лежащих, употребляется почти у всех славян». И далее словацкий ученый привел двадцать топонимов, производных от корня «рус», в землях «русских, русняков (украинцев), поляков, чехов, словянов (словаков), босняков, сербов и болгаров». А. Н. Афанасьев предполагал во всех этих славянских топонимах «древнейший корень, служивший для обозначения воды вообще».
Попутно ищу в своих заготовках карточку с интересной выпиской из трудов знаменитого русского историка прошлого века: «Народное имя Рось или Русь, как и многие другие имена, находится в непосредственной связи с названиями рек. Восточная Европа изобилует реками, которые носят или когда-то носили именно это название. Так Неман в старину назывался Рось; один из его рукавов сохранил название Русь; а залив, в который он впадает, имел название Русна. Далее следуют: Рось или Руса, река в Новгородской губернии, Русь, приток Нарева; Рось, знаменитый приток Днепра на Украине; Руса, приток Семи; Рось-Эмбах; Рось-Оскол; Порусье, приток Полиста и прочие. Но главное, имя Рось или Рас принадлежало нашей Волге» (Иловайский Д. Разыскания о начале Руси. М., 1882, с. 70–71).
А однажды мне посчастливилось найти старый сборник статей русских историков, археологов, ученых, любителей старины. В публикации профессора Ф. И. Кнауэра «О происхождении имени народа Русь» высказана интереснейшая гипотеза, ссылок на которую я не встречал. Автор пишет, что в древнеиндийских гимнах «Ригведы» упоминается мифическая река Паза, «великая матерь», текущая на дальнем северо-западе, на старой родине. А в «Авесте», священной книге древних персов, приписываемой самому Заратустре, говорится о реке Ranha, где живут люди без главарей, где господствует зима и земля покрыта снегом; позже у персов это река Raha, отделяющая Европу от Азии. Скрупулезным филологическим анализом исследователь доказывает этимологическое тождество этих названий с древним именем Волги – Ра, которое обрело впоследствии такие формы, как Рос у греков и арабов, Рось, Русь, Роса, Руса у славян. Последними топонимами были названы многочисленные северо-западные реки на новых местах расселения народа, вышедшего в глубокой древности на свои исторические пути с Волги, так же как другие древнеиндоевропейцы, переселившиеся с нее на дальний юго-восток, назвали один из притоков Инда именем той же реки-прародительницы База. Автор считает, что «…имя народа «русь» чисто славяно-русского происхождения» и «в точной передаче слова означает не что иное, как «приволжский народ» (Труды одиннадцатого археологического съезда в Киеве, 1899. М., 1902, названная статья, с. 1—19).
Существует также подлинный и, как считает академик Б. А. Рыбаков, «наиболее надежный», «удивительный и уникальный» средневековый источник – «Худуд-ал-Алем» («Пределы мира»). Это единственное во всей арабо-персидской литературе сочинение, сообщающее драгоценные, хотя местами и довольно смутные сведения о географии славянских земель. Вот цитаты из него: «Есть еще река Руса (Дуна), вытекающая из глубины земли Славян и текущая в восточном направлении вплоть до границы русов…» Она же будто бы течет «по пределам Кипчак», затем «меняет направление и течет в южном направлении к пределам Печенегов и впадает в реку Атиль».
Среди ученых нет единого мнения, что это за река Руса (Дуна), как и упоминаемая в том же источнике Рута, которая «течет из гор, расположенных на пограничье печенегов, мадьяр и русов». Б. А. Рыбаков (Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв. М., 1982) доказывает, что Русой (Дуной) безвестный арабский географ назвал Днепр. И для нас важно узнать еще одно характерное древнее название реки, на которой жили наши предки.
Стоп! Ведь от того же праславянского корня «рус» образовано слово «русалка», «нимфа» Прокопия! С древним культом ее связано множество языческих поверий. Русалки, шаловливые, прекрасные в своей наготе девы, могут соблазнить любопытного мужчину, защекотать до смерти или увлечь в реку и погубить. Они живут в речной глуби или мельничных омутах, в троицу качаются на ветвях деревьев, куда, задабривая их, женщины вешают пряжу и платки. Стоит девушке тайно сплести венок в лесу и бросить его на воду для русалки, та сразу же даст любимого. Поверья эти полны поэтического очарования и дожили кое-где до нашего времени.
А вот и новые слова того же гнезда. Русалкино заговенье. Во времена В. И. Даля в первый день после христианского праздника – апостольского поста или петровок в селениях Нижней Волги «девки идут все толпою с песнями на Волгу, бросают венки, провожая русалку, чудовище, представляемое несколькими парнями, покрытыми одним парусом; впереди несут на шесте занузданный конский череп, позади идет дико наряженный погонщик». «…На Русалку или Семик девки крестят в лесу кукушку, кумятся, завивают венки, а на русальнице, русальной или русалъской неделе, следующей за Троицкой, с Духова дня (перед праздником Пятидесятницы) более в лес не ходят порознь, тут гуляют русалки». Привожу это просторное гнездо русских слов и понятий, чтобы показать, насколько прочно укоренились языческие верования и обряды, связанные с русалками, в нашем народе – они переплелись с церковными праздниками и живут на Руси почти тысячу лет после принятия христианства! Продолжим?
«Русальничать, праздновать обрядами Русалку и Семик, Троицу и Духов день; гулять на все лады и пить всю всесвятскую неделю». Троицкая, седмицкая или русальная неделя до сего дня так называется на Украине. В эту неделю, особенно в четверг, нельзя ни купаться, ни плескаться водой; от реки в эту неделю, когда на небе появляется светлый месяц, слышится нежный женский смех, переплеск воды и тихие песни…
Языческий обряд – весенние песни и пляски у реки, которые осуждали церковники, о чем мы говорили выше, назывались русалии. В житии святого Нифонта: «…нарекоша игру ту русалья».
Русалий я никогда не видел, но вспомнил вдруг свое детство на станции Тайга, закончившееся с войной. На нашей улице жили «чалдоны» – потомки сибирских первопоселенцев, частично сохранившие в окрестных деревнях удивительный русский разговорный язык XVII века, и я всю жизнь тужу, что мало тогда вслушивался в их речь, не записывал слов-самородков. Жили «полещуки» – белорусские приезжие; вятские и рязанские, переселившиеся в Сибирь от безземелья, жили прижимистые и справные хозяева – бывшие куряне, отбывшие ссылку в Нарыме, стояли на постое в разных домах вербованные, кавэжединцы и недавние «сиблаговцы» – уголовники, иссиненные блатной татуировкой. Жили украинцы, поляки, сибирские татары и даже один китаец; разный и пестрый народ, но его объединяла и подра