«Братство, единство» с такой силой, что те застыли, как окаменевшие. Их больше не слушали, и собрание прошло в грандиозной гармонии. Стены театра дрожали. Пение закончилось, и возня возобновилась, но мы вновь начали петь до тех пор, пока сила нашего энтузиазма не завоевала всех присутствующих и даже тех, кто вынужден был остаться снаружи из-за отсутствия мест.
Руководимые таким духом не могут быть побеждены! Перед лицами братьев и сестер смутьянов охватил страх. Какое зрелище! Никогда я не забуду Учителя — спокойного, светлого, полного достоинства, окруженного поющим Братством. Особенно брата с большой бородой патриарха, который вдохновенно пел, покачивая головой. Замечательный, он стоял рядом с Учителем и весь вид его говорил: «Ну, кто посмеет тронуть Учителя?» Братья и сестры, даже слабые или старые, демонстрировали силу. Они были, как один огромный пылающий костер. У Учителя была армия, а у этой армии был вождь, знающий законы. Каждый раз как только те, другие, пытались броситься на нас, мы снова пели изо всех сил, чтобы держать их на расстоянии. Наконец, Учитель сказал: «Пошли, выходим!» И направился к выходу в сопровождении всего Братства, чтобы нарушители не посмели больше устраивать демонстраций. Это было для меня незабываемой сценой.
В действительности не только духовенство преследовало Учителя. Его мудрая жизнь, бескорыстие и прямота затрагивали интересы большого числа людей. Свет всегда страшен для тех, кто живет в темноте, потому что там, где он сияет, они будут видны и узнаны.
Одно время у меня жил друг — актер, который также был последователем Учителя. Однажды, очень взволнованный, он сообщил мне: «Брат Михаил, представь себе, в Варну прибыл театральный режиссер, который собирается поставить пьесу, направленную против нашего Учителя. Ты знаешь, что я приглашен в труппу этого театра, а значит вынужден буду играть в этой пьесе, где высмеивают Учителя и Братство. Что можно сделать?..» Я сказал другу: «Будь спокоен, Небо могущественно и все уладит. Но если ты можешь, найди режиссера и объясни ему, что он не должен ставить эту пьесу, потому что нельзя насмехаться над истинно добрыми, справедливыми и святыми людьми. Скажи ему, что он не знает законов: можно высмеивать преступников, и это иногда даже полезно, но смеяться над светлыми и чистыми существами — это опасно».
Я был совершенно спокоен, уверенный в том, что пьеса не будет поставлена. Мой друг поговорил с режиссером, который его выслушал, но не придал никакого значения его советам, и репетиции продолжались. Накануне премьеры шла последняя репетиция. Вдруг прибежал мой друг и сообщил: «Брат Михаил, ты знаешь, что произошло? Во время репетиции режиссер упал, у него произошел разрыв шейной артерии; около него на сцене сейчас много врачей, они пытаются остановить кровотечение». Я ответил: «Ничего серьезного, но скажи режиссеру, что я хочу с ним поговорить». Режиссер согласился встретиться со мной, и я попросил остаться с ним наедине. Его жена воспротивилась было, но кончилось тем, что она согласилась и оставила нас одних.
Войдя в комнату, я ласково посмотрел на него. Он был в полной растерянности. У него на горле лежал лед, он не мог ни двигаться, ни говорить, ему ничего не оставалось, как только смотреть на меня. Спокойно, с большой любовью я сказал ему: «Вы можете выздороветь, но при условии, что пообещаете не ставить этой пьесы. Существует много других. Почему у вас возникло желание заработать деньги именно на ней? Этой пьесой вы действуете против тех, кто несет в мир что-то чистое и светлое. И именно из-за этого вы больны: вы хотели показать эту пьесу, не имея на то права». Затем я объяснил ему некоторые законы духовного мира и как он рискует, если будет упорствовать. Из-за своей слабости он был более восприимчив; он понял и пообещал мне не ставить эту пьесу. Довольный результатом, я покинул его. На следующий день режиссер выздоровел.
Но спустя несколько дней его жена (которая была актрисой и играла в этой пьесе) начала над ним смеяться, говоря, что его обещание — глупость, что его выздоровление не имеет никакой связи с данным им словом, а обязано лишь заботам врачей. Он позволил себя убедить и решил возобновить репетиции. На первой же репетиции тот же несчастный случай свалил его. Он тут же все понял и окончательно отказался ставить эту пьесу. Жители Варны, таким образом, не имели удовольствия ее видеть.
Учитель еще не раз подвергался другим атакам, и некоторые оказались действительно очень серьезными. Жизнь его была много раз в опасности.
В Софии находилась группа людей совершенно «темных», которых раздражало присутствие Учителя до того, что однажды они задумали его уничтожить. Появилось решение, что один из них возьмет на себя эту задачу. Он должен был заколоть его кинжалом. По некоторым признакам Учитель почувствовал, что ему угрожает очень большая опасность, он был некоторым образом предупрежден. Увидев приближающегося к нему посетителя с физиономией совершенно необычной, Учитель все сразу понял. Позже он мне объяснил, что всякому существу предшествуют невидимые создания, сообщающие о его приходе; поэтому ясновидящий может заранее узнать природу личности, которая пришла с ним встретиться.
к, посланный убить Учителя, был встречен следующими словами: «Я знаю, зачем ты пришел. Ну, хорошо, давай, попробуй выполнить свою миссию, порученную тебе, но если твоя рука останется парализованной в воздухе и неспособной действовать, что ты будешь делать?» И человек, совершенно потрясенный, упал на колени перед Учителем, моля о прощении. О цели визита знал лишь он один и сообщники, пославшие его, а Учитель это почувствовал.
В другой раз один тип проник к Учителю так, что никто не смог вмешаться, бросился на него и жестоко ударил. Учитель был залит кровью, и поскольку он получил удары в основном в голову, то остался парализованным какое-то время. Его увезли в горы, чтобы облегчить выздоровление, и когда я пришел навестить его, когда увидел его в таком состоянии, раненого, с повязкой на голове, — это было ужасно! Я расплакался, разрыдался как никогда в жизни. Увидеть Учителя раненым, парализованным, — было худшее, что могло со мной случиться. Шок, который я испытал тогда, был столь велик, что внезапно я тоже оказался парализованным перед ним. Я не мог больше двигаться. Но в этот момент я увидел, как Учитель делал усилия своей рукой, чтобы успокоить меня и помочь мне выйти из этого состояния. О! Я никогда этого не забуду!.. К счастью, отдых, горный воздух и, конечно же, его мысли, его чистота помогли Учителю восстановиться достаточно быстро, и паралич исчез. Что касается человека, который его ударил, то мы узнали потом, что он раскаялся. Это был некто, даже не знавший Учителя; его подтолкнули те, кто хотел навредить Учителю, потому что их беспокоило его растущее влияние в Болгарии.
Чтобы понять угрозы и опасность, которым подвергался Учитель, надо знать, что Болгария переживала тогда период особенно тревожный в политическом и социальном отношении. А, значит, невозможно было, чтобы Учитель и Братство (которое насчитывало накануне второй мировой войны 40000 членов) могли быть защищены от событий, сотрясавших страну.
Вот что произошло в Тырново, где я жил тогда с другом, который, как и я, был учеником Учителя. Наш дом стоял достаточно далеко от города, среди виноградников. Наше время было занято работой, чтением, медитацией. Однажды мы увидели приближающегося худого, бледного юношу в лохмотьях, изнуренного и казавшегося очень испуганным. Мы дали ему немного поесть, и постепенно, почувствовав к нам доверие, он стал рассказывать свою историю. Он принадлежал к группе анархистов, которые все были расстреляны. Он убежал и спрятался, потому что его преследовали. Несколько дней мы укрывали его у себя и вели долгие беседы. Он был удивлен и глубоко тронут философией нашего Учения. В нем очень быстро пробудились самые лучшие намерения, потому что в глубине души он не был плохим. Он оказался очень честным юношей. Но его возмущала несправедливость, и просто по стечению обстоятельств он стал анархистом.
Побежденный нашими доводами, он решил оставить свою политическую деятельность и вступить в Братство. Учитель его принял. Я предупредил юношу: «Если ты будешь делать усилия, если ты соединишься с Братством, власти забудут о тебе, и все изменится для тебя». Он поверил мне и стал в нашем Братстве лучшим среди братьев. Он обладал удивительными качествами доброты, щедрости, верности. Мы действительно очень любили друг друга. Вот так, вы видите, у меня был друг анархист, которого полиция искала, чтобы наказать.
Жизнь Учителя была усеяна разного рода препятствиями, борьбой, опасностями. Он должен был дорого платить за свое желание нести свет. Часто я слышал, как Учитель Петр Дынов говорил, что нет ничего более ужасного и обескураживающего, чем иметь дело с людьми и желать помочь им. Да, несмотря на всю свою мудрость и все свое знание, он так говорил; в конце он был изнурен критикой и непрекращающимися нападками. Посвященные тоже люди, и, продолжая свою работу несмотря ни на что, они заслуживают гораздо большего уважения, чем вы думаете.
А какой же была работа Учителя? Ее значение полностью заключено в названии, основанной им школы: Всемирное Белое братство. Я восхищаюсь Учителем за это найденное название; никакое другое не сравнимо с этим по глубине, величию и благородству. Это название содержит все знание, оно указывает нам задачу для исполнения, оно намечает светлую дорогу, по которой мы должны идти.
Я говорю это не потому, что недооцениваю названия других движений, нет, некоторые очень хороши, даже трогательны, но никакое другое не объемлет столь широкие и главные понятия, как «Всемирное Белое Братство». Потому что в действительности Всемирное Белое Братство — это духовная общность, которая простирается на всю планетарную систему и на иные миры. Не надо судить о Всемирном Белом Братстве по тому, которое здесь на земле: по горстке людей, которые не всегда мудры и просвещены. Истинное Всемирное Белое Братство, которое наверху, включает все самые развитые существа; мы не что иное, как отражение, «филиал», если хотите, чтобы осуществлять их планы и использовать их свет и поддержку. Но все боль