– После того как вы поймаете вашего убийцу, жду вас двоих на борщ. Или, как говорит мой внук, «красный суп». И, если дело будет, конечно, не слишком секретным, поделитесь уж подробностями со скучающей дамой. Тем более что все эти ваши выступления о том, что вы ловите маньяка-подражателя, пардон мой французский, шиты белыми нитками.
Сыщики рассмеялись и сказали, что если будет «не слишком» секретно», то постараются.
А сумочка промокла, но тем не менее внутри обнаружились ключи, телефон, какие-то мелочи, заламинированные водительские права, которые не сильно пострадали от воды.
На фото можно было опознать жертву.
– Как нам повезло со свидетельницей! Но странно, что сумочку выкинули тут же, – заметил Крячко.
– Скорее всего, это значит, что убийца был рядом. И наблюдал. И как только мы увезли труп, он избавился от вещей. Думаю, что остальные вещи отправились на ближайшую помойку и их мы вряд ли найдем. Но вот интересно. Права и документы на машину есть, а ключей нет, и приехала она на такси.
– Может быть, потеряла или забыла. Так-то было бы логичнее, забыла ключи от машины, взяла сумочку и все равно поехала на съемки.
– Но, во всяком случае, нас можно поздравить: одно дело мы уже раскрыли.
Гуров кивнул:
– Завтра с утра буду штурмовать архив.
– Снова хочешь покопаться в старых делах? Думаешь, все-таки проснулся кто-то из твоих недоброжелателей? – чуть насмешливо спросил Крячко.
– Я понял, что нужно искать. Труп молодой девушки на набережной.
И Лев оказался совершенно прав.
Единственное, чего не знал Гуров, – временные рамки. Десять-пятнадцать лет, но не больше.
Дела, которые проходили по убийствам, отмечались специальным кодом. Так что искать будет проще.
Но утро началось с того, что обоих напарников вызвал Орлов.
– Так. Отлично. Вы молодцы. Значит, дальше, Лев, ты работаешь сам, Крячко я у тебя забираю.
– Что у нас еще случилось? – приподнял брови Гуров.
– Ничего нового. Хочу, чтобы ты взял на себя стажеров, Стас. Надоели они мне. Куда ни плюнешь, попадешь в кого-то из них. Все отделы уже по разу ко мне прибежали, пожаловались.
И все-таки даже после того, как стажера Вову задержали, у Льва Ивановича осталось странное ощущение недосказанности. Наверное, все дело было в том, что Владимир оставался слишком довольным. Словно он сделал пакость и теперь ждал, обнаружат ее или нет. Гуров через Орлова попросил провести тотальную проверку здания Главка. Ведь не просто так Вова вел там свою подрывную деятельность. Будет что-то еще. Может быть, очередная техническая диверсия или окажется, что исчезли важные документы по текущим делам. Гуров поймал себя на том, что фоном в нагрузку к продолжающемуся расследованию он постоянно ждал подвоха.
И оказался прав.
Наутро генерал приехал на работу даже слишком веселый и вызвал к себе Гурова.
– Лев Иванович, все-таки есть повод выписать тебе премию. У заказчика сдали нервы.
Лев приподнял брови и с интересом посмотрел на начальника.
– Да вот покушение на меня было. И крайне неудачное. Благодаря Паше мы очень хорошо выкрутились, а во мне не появилось лишних дырок.
Как оказалось, поздно вечером, когда Орлов возвращался домой, а сыщики отправились на банкет и потом вылавливали сумку погибшей из Москвы-реки, кто-то в духе девяностых обстрелял машину генерала. Продумано все было очень хорошо. И если бы за рулем был не Павел, бессменный шофер генерала Орлова… Огонь вели по колесам. Кто-то знал, что генерал сейчас живет на даче, потому что в квартире у него идет ремонт. Поэтому, когда машина выехала за пределы города и скорость повысилась за восемьдесят километров, колеса были пробиты. По всем законам автомобиль должен был перевернуться. Но Павел очень хорошо знал свое дело. Он даже на лысых ободах умудрился съехать на обочину, под прикрытие деревьев, а подопечному генералу скомандовал лечь на пол. Благодаря дорожным камерам, которые уже давно опутали сетью Москву и близлежащее Подмосковье, машину исполнителя быстро нашли, но, увы, она уже была пуста.
– Пальчики? – уточнил Гуров. – Чья машина?
– Выясняют, – пожал плечами Орлов.
– Уверен, что это психанул заказчик Владимира, – высказался Лев Иванович, с тревогой глядя на начальника и друга, – слишком уж доволен был наш парень даже после того, как мы его повязали.
Орлов кивнул и, довольный, сложил руки на животе, как кот, наевшийся сметаны, ведь именно это неудавшееся покушение и поможет ему теперь окончательно убрать заказчика с поля игры. Генерал поймал себя на том, что теперь может выдохнуть наконец-то. Уж очень ему мешало то, что внутри управления работали кроты.
Может быть, на них так действовала весна, а возможно, арест Вовы, который завел множество знакомств среди молодых людей и часть стажеров использовал втемную – знакомые Владимира осаждали своих кураторов и строили собственные версии, куда же он подевался. Тем более никто не поставил молодежь в известность, куда их друг-приятель подевался, и сам он тоже не выходил на связь.
Генерал устало отбивался от настойчивых вопросов кураторов, а потом, когда понял, что вид праздношатающихся стажеров стал раздражать его еще сильнее, решил, что вот Станислав Крячко пусть проведет им пару занятий, потом даст какой-нибудь итоговый экзамен и сделает так, чтобы все лишние покинули Главк. Собственно, Стас с утра и вознамерился заняться «вдохновлением молодежи», как он с ироническим пафосом сказал другу.
А Льву Ивановичу, как и заявлял вчера генерал, оставалось продолжать поиски загадочного убийцы.
– Поэтому, Лев, ты дальше ищи своего маньяка, – не преминул напомнить Петр Николаевич, словно Гуров мог об этом забыть. – Я так понимаю, что уже есть наметки. Или даже больше?
– Больше. Ждем свидетеля, возможно, он видел в лицо убийцу, – спокойно ответил Гуров.
Генерал кивнул, еще раз поблагодарил обоих за поимку крота и отпустил, при этом он даже насвистывал от радости, что в последнее время случалось очень редко.
– Я никогда не любил общественную нагрузку, и Петр Николаевич это знает! – возмутился Крячко, стоило напарникам выйти из кабинета начальства.
Верочка, секретарь Орлова, неодобрительно покосилась на него – при всем своем теплом отношении к Стасу она даже ему не собиралась спускать ворчание на шефа.
– И, между прочим, твое дело висит на мне! – продолжил возмущаться Стас, не заметив Вериного возмущения и выскочив за дверь приемной.
– Они у тебя за пару часов все сядут в лужу, и к обеду уже никого не будет в Главке, – добродушно отозвался Лев Иванович, в душе радуясь, что свою роль по воспитанию «деток» он уже выполнил.
Сам он после доклада генералу собирался ехать на квартиру к убитой Нине Смольной.
Модель жила в одном из спальных районов Москвы, снимала квартиру вместе с еще одной моделью. Вторая девушка практически не появлялась дома, все время моталась по выездным показам. И сейчас ее тоже не было.
Ключи от дома были в сумочке, найденной благодаря Елене. Лев Иванович открыл дверь и вошел в просторную квартиру, в которой не было никаких следов того, что здесь вообще проживают люди.
Слишком чисто, аккуратно. Словно это не жилая квартира, а декорации для фотосессии «ухоженная «двушка» в аренду». Гуров прошелся по квартире и попытался определить, какая из комнат могла бы принадлежать Нине. Все оказалось просто. Дверь одной комнаты была открыта, как будто хозяйка вышла в магазин и вот-вот вернется, а вторая дверь закрыта, без ключа – соседки, скорее всего, доверяли друг другу, – но закрыта.
В комнате Нины тоже было чисто, даже слишком. Почти у всей молодежи сейчас жизнь проходит в социальных сетях. Поэтому первым делом Лев поискал ноутбук. Он лежал на кровати. А рядом – планер. Как оказалось, Нина любила писать от руки. Планер был заполнен, и в конце каждого дня модель делала небольшие заметки о том, кто был заказчиком, имеет ли смысл дальше с ним работать, сравнивала студии и показы, в которых участвовала. И еще один момент, который связывал всех убитых. Они любили писать от руки.
Записи на день смерти в планере не было.
Полковник предположил, что, возможно, девушка хорошо знала фотографа. Может быть, это был кто-то близкий. Или же она не успела сделать запись.
Но в целом Лев внутренним чутьем понимал, что эту жертву выбрали случайно и искать в прошлом ему нужно кого-то на нее похожего.
Вернувшись в Главк, Гуров застал финал лекции Крячко. Ну, или, если говорить точнее, финал «разноса», который сыщик устроил всем стажерам.
Оппонентом Стасу стала та самая Млада Сидорина, которая, как потом выяснили случайно напарники, была влюблена в задержанного Владимира. Тот наобещал девушке столько златых гор, что страшно представить, а потом исчез. О том, что стажера «взяли», в Главке никто, кроме Гурова, Крячко и Орлова, не знал. Поэтому Млада была уверена, что ее возлюбленного или отправили куда-то на опасное задание, или каким-то образом отвадили от работы и он не хочет ни с кем общаться и пребывает в глубокой депрессии, обвиняя в этом всех. Владимир очень грамотно обработал девушку. Скорее всего, через нее к нему тоже поступали данные, которые Вова продавал.
В общем, у барышни оказалась богатая фантазия, а своими врагами она выбрала как раз Гурова и Крячко. Стасу пришлось отбиваться за двоих. Лев Иванович пришел как раз в тот момент, когда Млада активно наседала на Крячко, остальные стажеры с интересом прислушивались и поддакивали. Вова провел неплохую работу с ребятами, и практически все, кого Лев раньше считал перспективными, оказались очень сильно восприимчивы к чужому влиянию. Станислав тоже понимал, что стажеры, по сути, повторяют то, что говорил Владимир. Что расследования в управлении ведутся по устаревшим схемам, что следователи слишком долго думают, что оперативники работают так же, как работали в девяностые, и техника старая, и само здание, и вообще нужно привести сюда новую кровь и пора все поменять.
Крячко не спорил не потому, что ему нечего было сказать. Он следовал старому доброму правилу «ДДД» – «дай дорогу дураку». Просто ждал, пока все выскажутся, а потом можно закончить мероприятие, распустив всех. А точнее, выгнав, не дав даже характеристики.