Петр Альфонси — испанский еврей, принявший в 1106 г. крещение и получивший прозвище Альфонси (т. е. сын Альфонса) по имени своего крестного отца — короля Альфонса I, известен главным образом как автор двух произведений — «Диалога против иудеев» и «Учительной книги клирика» («Disciplina clericalis»). В первом из них он обличает своих бывших единоверцев, во втором — предлагает читателю назидание, используя сюжеты и мотивы восточного фольклора и впервые знакомя с ними западную публику. Его «Учительная книга» особенно ценна для нас как самый ранний сохранившийся от средневековья сборник новелл. Она открывается благочестивым прологом и завершается таким же эпилогом: после пролога и перед эпилогом в ней помещены рассуждения «о страхе божием», однако этим, в сущности, и ограничивается религиозная сторона книги. Основная часть ее — это новеллы и сентенции, обрамленные краткими формулами типа: «араб [философ] некий сказал своему сыну»; «один философ сказал... другой философ сказал...» Герой этих рассказов — маленький, средний человек, обыватель, чья жизнь полна опасностей и подвохов. Тут и ленивый слуга, обманывающий господина, и хозяин дома, к которому лезет вор, и калека, избитый стражником, и распутная жена, скрывающая свои проделки от мужа, и добрая жена, выручающая мужа из беды. Главная доблесть такого героя — смекалка и находчивость. «Не всему верь, что говорится» — вот мораль одной из новелл и всей книги в целом. В яркой пестроте занимательных приключений читателю преподносится круг житейских нравственных норм и советы, как вести себя в обществе (выбирать друзей, не лгать, не быть слишком доверчивым, как сидеть за столом и т. д.), и, в виде логического заключения жизненных рецептов, — разговоры о пределе жизни, о памяти смерти, о смерти и об ответе души на суде (примеры 28, 29, 31, 34). «Пекись о веке будущем так, словно ты умрешь ныне, а о веке сем так, словно всегда будешь жить... Век сей подобен мосту, иди по нему, не останавливайся», — говорят философы в «Учительной книге» (пример 28). «Вчера ему мал был целый мир, сегодня достаточны четыре вершка», — повторяют они на могиле Александра Македонского (пример 33).
Сочинение Петра Альфонси пользовалось огромной популярностью. Его новеллы вошли и в знаменитые «Деяния римлян» и во множество других подобных сборников XIII—XV вв. Уже к XV в., в том или ином объеме стихами или прозой, они были переведены на все западноевропейские языки.
УЧИТЕЛЬНАЯ КНИГА КЛИРИКА
Пролог. Петр Альфонси, раб Иисуса Христа, составивший эту книгу, сказал так: «Благодарю Бога, единого безначального, всяких благ начальника, он же есть конец бесконечный, свершение всецелого блага, премудрый, дарующий человеку премудрость и разум, одухотворивший нас своею мудростью и просветивший дивной светлостью своего разума, ущедривший многовидной благодатью духа своего святого. Меня, грешного, Бог удостоил многообразной учености, и чтобы вверенный мне светильник не таился под спудом, тот же вразумляющий Дух подвиг меня составить эту малую книгу на пользу многим. Его молю, да подаст благой конец начатой мною книге и не попустит написать в ней несогласное его воле. Аминь...
Приметил я, что состав человека мало вынослив, и, чтобы не вызвать в нем отвращения, наставлять его надо очень помалу. Вспомнил я и о неподатливости его, о том, как его надо умягчать и услаждать, чтобы облегчить восприятие, и что из-за забывчивости своей нуждается он во многих напоминаниях о забытом. Вот и составил я книжку из притчей философов и их наказов, из арабских басен и стихов, из сравнений с животными и птицами. Старался я не писать больше нужного, да не будет написанное бременем вместо помощи, но да почерпнут в нем читатели и слушатели желание и возможность учиться. А кому это знакомо, пусть прочтут и вспомнят то, что в ней содержится, К книжке этой присовокуплено название; название дано по ее действию — «Учительная книга клирика», ведь она делает клирика ученым... Аминь.
Пример 4 (Семь наук, семь хороших дел, семь трудных дел). Ученик однажды такими словами вопрошал учителя: «Хочу, чтобы назвал ты мне по порядку, какие есть семь наук, семь хороших дел и семь трудных дел». И ответил учитель: «Назову тебе их. Семь наук, вот они: диалектика, арифметика, геометрия, физика, музыка, астрономия. О том же, какова седьмая наука, многие несогласно мыслят. Философы, не отвергающие прорицаний, зовут ее чернокнижием. Иным из них, кто верит в предсказания и философию, хочется, чтобы она была наукой о природе или мировых стихиях. А те, кто не причастны философии, говорят, что это грамматика. Хорошие же дела такие: верховая езда, плавание, стрельба из лука, борьба на ремнях, ловля птиц, игра в шашки, стихотворство. А трудные дела — это: не быть обжорой, пьяницей, щеголем, нахалом, лгуном, скупцом и злоречивым». Ученик ему: «Теперь не найти, думаю, такого человека».
(О лжи). Некий философ наставлял сына: «Опасайся лжи, ибо она слаще птичьего мяса». И другой: «Если легко произнести ложь, то почему кажется трудным сказать истину?» Еще один философ: «Если боишься кары за свои слова, лучше говори «нет», чем «да»!» ... Философ некий сказал сыну: «Называй лжецом всякого, кто скажет, будто зло надо побеждать злом. Ведь огонь не гаснет от огня, так и зло не уступает перед злом. И как водою тушится огонь, так и от добра рушится любое зло».
Пример 5 (О человеке и змее). Некто шел по лесу и набрел на змею, растянутую и привязанную пастухами к ветвям; он тотчас отвязал ее, согрел и вылечил. Согретая змея поползла по тому, кто за ней ухаживал, обвила его и сильно сдавила. Тогда человек тот воззвал: «Что творишь ты? Зачем воздаешь злом за добро?» Змея ответила: «Делаю свойственное мне от природы». А тот ей: «Я доброе тебе сделал, а ты за это злом мне платишь?» Так они пререкались, и призвали лису рассудить их. Рассказали ей все по порядку, как было. Тогда лиса: «Не могу я судить на слух об этом деле, пока не увижу своими глазами, как все было с самого начала. Пусть змея снова будет связана, как раньше. Только, — сказала лиса змее, — если можешь ускользнуть, уползай». Человеку же: «А ты не тщись спасать змей. Не читал разве, что подвешенное обрушится на того, кто отвяжет?»
Сказал один араб своему сыну: «Если ты в беде и можешь легко спастись, не медли, ибо, пока ждешь более легкого, дождешься более тяжкого. И да не приключится тебе то же, что горбуну от стихотворца». «А как это было?» — спросил сын. И отец поведал:
Пример 6 (О стихотворце и горбуне). «Некий стихотворец, сочинив стихи, поднес их царю: похвалил царь его умение и велел ему просить себе награды за труд. А награду он попросил себе такую: быть ему целый месяц сторожем у городских ворот и брать с каждого горбатого денарий, с каждого пархатого денарий, с каждого кривого денарий, с каждого лишайного денарий, с каждого, у кого грыжа, денарий. Царь на это согласился и скрепил согласие печатью. Стихотворец принял на себя эту службу и стал нести ее у ворот. Однажды в ворота вошел горбун, весь закутанный, и с палкой. Стихотворец встал ему на пути и потребовал денарий. Тот не захотел дать. Тогда стихотворец напал на него, стянул с головы колпак и открыл, что у горбуна один глаз. Стал требовать два денария, с кого раньше требовал один. Тот противился и не давал и, беззащитный, хотел бежать. Но тут из-под колпака открылась голова его в парше, и тогда стихотворец запросил уже три денария. Видя, что помощи нет ниоткуда и в бегстве не найти ему спасения, горбун стал драться. Пока он отбивался, обнажились его руки с лишаями, и стихотворец потребовал теперь четыре денария. Но горбун все еще защищал себя. Стихотворец сорвал с него одежду, и когда тот упал на землю, увидал его грыжу, так что под конец отнял у него пять денариев.
Вот и случилось, что, не захотев вольной волей отдать один, горбун против воли отдал пять».
Пример 24 (Про вора с лунным лучом). Рассказывают, как один вор подошел к дому богача, думая его ограбить. Поднявшись на крышу, он приблизился к окну, через которое выходит дым, и стал слушать, кто там бодрствует внутри. Хозяин дома почуял это и неслышно сказал жене: «Спроси меня громко, где взял я толикое имущество. Изо всех сил старайся узнать это». И тогда она громким голосом вопросила: «Скажи, господин мой, откуда пришло к тебе такое богатство, никогда ведь не был ты купцом?» Он ей на это: «Храни то, что бог послал, исполняй желания свои, но не испытывай, откуда у меня эти деньги». Она же, словно не могла стерпеть этого, никак не отступала от него. И вот, наконец, будто приневоленный мольбами жены своей, он вымолвил: «Не выдавай, смотри, никому нашей тайны, потому что был я вором». А она ему: «Дивлюсь я, как сумел ты воровством нажить столь огромное состояние, когда ни криков, ни наветов не слышали мы ни разу». И тут он ей поведал: «Один мой наставник обучил меня песне, которую я пел, когда поднимался на крышу. Подходя к трубе, я брал в руки лунный луч, семь раз произносил «саулем» и с этой песней без вреда спускался вниз. Все, что находил в доме, я загребал и захватывал, шел потом снова к лунному лучу, семь раз повторял ту же песню, поднимался вверх со всем взятым в этом доме и уносил забранное в гостиницу. Такой уловкой нажил я то, чем владею». Жена на это: «Хорошо сделал, что рассказал мне. Когда буду иметь сына, обучу его такой песне, чтобы не был он нищим». Тут хозяин стал ее просить: «Теперь не тревожь меня, меня клонит в сон, и хочу отдохнуть». Чтобы обман был еще больше, он захрапел, как во сне. Подслушав эти речи, вор обрадовался, повторил семь раз припев, взялся рукой за лунный луч, расставил руки и ноги и прыгнул через отверстие в дом. С шумом упал он и, сломав себе колено и плечо, застонал. А хозяин, словно недоумевая, стал спрашивать: «Кто ты таков, что упал так?» Вор ему ответил: «Я тот несчастный грабитель, который поверил твоей лживой речи». На это сын: «Да будешь благословен ты за то, что научил меня избегать хитрых советований».
Пример 26 (О том, как следует вкушать пищу). Сын: «Отче, почему забыл ты поведать, как подобает вкушать пищу пред лицом царя?» Отец: «Нет, не забыл я, ибо при царе пищу вкушать надо так же, как и в ином месте». Сын: «Ну так скажи, как должен я есть, где бы я ни был». Отец: «Омыв руки перед едой, не прикасайся ни к чему, разве лишь к закуске, пока не начнешь есть. Не ешь хлеба, пока не подадут на стол другого кушанья, чтобы не прослыть тебе нетерпеливым, и в рот клади кусок так, чтобы крошки не сыпались отовсюду, да не назовут тебя обжорой. И не проглатывай куска, не разжевав его во рту, чтобы не подавиться. И не берись за чашу, пока рот не станет пуст, чтобы не звали тебя винопийцей. И не беседуй, когда рот твой полон, чтобы из горла не попало что-нибудь во внутреннюю артерию и не послужило бы тебе к смерти. И. если на блюде пред сотрапезником твоим увидишь кусок, который тебе понравится, не бери его, чтобы не прослыть тебе грубым невежей. После еды вымой руки, это нужно и для здоровья, и для приличия. Ведь у многих повреждаются глаза оттого, что они трут их неумытыми после еды руками».
Сын: «Если пригласит меня кто на трапезу, как мне отвечать ему? Сразу ли давать согласие или нет?» Отец: «Делай, как предписано иудеям. Сказано ведь у них: если позовет тебя кто, смотри на лицо позвавшего, и если то будет высокое лицо — тотчас дай согласие, а если низкое, то лишь на второй и третий раз. Так и об Аврааме рассказывают: когда стоял он однажды у своих дверей, то узрел, как шли мимо три ангела в облике человеческом. С почтением просил он их сам войти к нему в дом, омыть ноги, подкрепить себя пищей и успокоить сном истомленные члены. Он был лицо высокое, и они сами уступили его просьбе. Когда же пришли к Лоту, то и раз и другой заставили себя просить войти под его кров и согласились как бы поневоле, потому что Лот был человек незнатный». Отрок спросил старца: «Если позван буду на трапезу, как мне быть? Много ли вкушать или мало?» Ему на это старец: «Много! Если пригласил тебя друг, ты радость великую ему доставишь, а если недруг — опечалишь его». Услыхав это, рассмеялся мальчик. Старец ему: «Чему смеешься?» Мальчик: «Вспомнил я рассказ о негре Маймунде. Его спрашивал один старец, сколько он может съесть. А тот ему: «Чьей еды, моей или твоей?» Старец сказал: «Твоей». Тогда Маймунд ответил: «Очень мало». Старец спросил: «А если чужой?» И Маймунд сказал: «Очень много». На это сказал старец отроку: «Ты вспомнил сейчас обжору, лентяя, дурня, болтуна, пустомелю, о нем всегда говорят такое и даже еще больше измышляют». А отрок ему: «Приятно мне слушать о нем, потому что всегда бывает смешно. Если приходят тебе на ум слова его и поступки, расскажи, это будет мне вместо подарка». Старец:
Пример 21 (О слуге Маймунде). «Как-то ночью хозяин велел ему запереть дверь. От лени Маймунд не мог подняться и ответил, что дверь уже заперта. Утром хозяин сказал слуге: «Маймунд, отопри дверь!» А слуга ему: «Господин, я знал твое желание отпереть ее сегодня и потому давеча не захотел запирать ее». Тут только понял господин, что слуга отказывался по лени, и приказал ему: «Вставай, берись за работу, уже день и солнце высоко». На это Маймунд: «Если солнце уже высоко, то дай мне поесть, господин!» А хозяин ему: «Дрянной слуга, ночью ли просишь есть?» Слуга в ответ: «Если сейчас ночь, то позволь мне спать!» В другой раз хозяин ночью сказал слуге: «Маймунд, встань и посмотри, идет ли дождь!» Тот позвал собаку, которая лежала за дверью, и, когда собака пришла, ощупал ее лапы. Они были сухи, и Маймунд сказал хозяину: «Дождя нет». Еще в другой раз ночью хозяин спросил слугу, горит ли в доме огонь. А тот позвал кошку, потрогал ее, теплая ли она. И когда почувствовал, что она холодная, ответил: «Нет, господин, не горит».