К моим впечатлениям о Сукарно хотелось бы добавить, что он запомнился как человек больших способностей, образованный, общительный. Представлялось трудным определить его склонность к какой-либо области науки. Он весь ушел в политику, а вопросы идеологии, мировоззрения людей как-то не вызывали у него значительного интереса. Сукарно любил оперировать ясными категориями – колониализм и независимость, богатые и бедные, социализм и капитализм, война и мир. Делал он это мастерски и с убеждением.
Никогда, ни во время встреч в Индонезии, ни в беседах, состоявшихся в Москве, Сукарно не уточнял, по какому пути он намерен вести Индонезию – по пути прогресса и социальных преобразований либо по пути упрочения капиталистических основ. Он предпочитал делать осторожные намеки с учетом того, кто является его партнером, рассчитывая, что эти намеки партнеру будут понятны.
Сукарно эффектно выступал с трибуны, проявлял себя как опытный оратор. Он чувствовал, что и как надо сказать аудитории, особенно индонезийской. Это качество отмечается всеми, кто его знал.
Итак, кто же он, Сукарно, кем он являлся по своим политическим и идейным убеждениям? Пожалуй, правильно будет сказать так: в условиях какой-либо другой страны он стал бы скорее всего социал-демократом или сошел бы за буржуазного либерала.
Говоря о чисто человеческом облике Сукарно, можно, пожалуй, упомянуть о том, что он страстно любил устраивать для гостей различные зрелища. Особенно танцы. Как только появлялось свободное от бесед время, он обязательно организует танцы, да еще не один раз, а два-три вечера посвятит этому в честь высокого гостя.
Не меньшим виртуозом в танцах, чем сам Сукарно, проявляла себя и его жена Хартини, индонезийка по национальности. Говорят, что когда он женился вторично – на японке, то и новую жену обучил танцам.
Политическое крушение Сукарно потерпел в 1967 году. События того периода представляли собой трагическую страницу в истории Индонезии. В ходе их очень много невинных голов полетело с плеч.
Международные события быстротечны. В истории дипломатических отношений между СССР и Индонезией пройден уже тридцатилетний рубеж. За это время в советско-индонезийских отношениях, хотя они не всегда были ровными, сложились традиции, накоплен богатый опыт сотрудничества, идущий на пользу обоим народам. Развивать эти традиции, наполнять наши отношения новым содержанием – важное направление, по которому следует идти. И если присмотреться повнимательней, то можно увидеть, что объективно для этого имеются неплохие перспективы.
В ходе переговоров, которые состоялись между мной и министром иностранных дел Индонезии Мохтаром Касумаатмаджой, находившимся с официальным визитом в СССР в апреле 1984 года, обе стороны с удовлетворением отметили, что по ряду коренных международных проблем, в том числе касающихся вопросов мира и войны, разоружения, позиции обеих стран близки. Но в Индонезии имеют определенное влияние круги, которые больше озабочены тем, как бы страна не встала на путь демократического развития, чем укреплением ее независимости.
Пробил час и для Филиппин
Пробил час освобождения не только для Индонезии, но и для Филиппин. После окончания Второй мировой войны и Филиппины пошли по пути самостоятельного развития. Много написано и сказано в США в пользу уважения независимости Филиппин. Часто дело изображается так, будто предоставление этой независимости явилось чуть ли не проявлением благородства со стороны США, которые на самом деле считают Филиппины, с тех пор как колониальный гнет Испании сменился гнетом Америки, не более чем далеким американским «огородом».
Монополии США в течение многих десятилетий жестоко эксплуатировали филиппинский народ. Но американским колонизаторам не удалось сохранить такое же положение в условиях, когда по всем швам расползалась британская колониальная империя, когда такая же судьба постигла другую колониальную метрополию – Францию и когда фактически был предрешен вопрос о получении независимости бывшими бельгийскими и голландскими колониями. США не могли не учитывать и того обстоятельства, что Филиппины в годы Второй мировой войны перенесли и японскую оккупацию. В 1946 году страна была провозглашена независимой.
Медленно, но неуклонно Филиппины продвигались в направлении не только формальной, но и фактической независимости. Однако этот процесс и сейчас еще нельзя считать завершенным, поскольку в стране остаются американские военные базы со всеми вытекающими из того последствиями. Только наивные люди могут полагать, что такие базы на Филиппинах не ущемляют их суверенитета.
Советский Союз был и остается сторонником достижения Филиппинами подлинной независимости. Он приветствовал и приветствует каждый шаг со стороны Филиппин, который укрепляет их положение как суверенного государства.
Филиппины, подобно подавляющему большинству государств, возникших на руинах колониальной системы, установили с Советским Союзом дипломатические отношения (1976). СССР пошел на этот шаг с удовлетворением. Советско-филиппинские отношения вошли в нормальное русло, постепенно обогащаются, особенно в области торговых и культурных связей.
Еще за несколько лет до установления дипломатических отношений Советский Союз посетила с визитом супруга президента Имельда Маркос, которая являлась политической и общественной деятельницей страны. По ее просьбе у нас состоялась беседа. С нашей стороны было подчеркнуто:
– СССР выступает за нормализацию отношений с Филиппинами. Как только их государственное руководство созреет для этого, мы будем готовы обменяться посольствами.
Беседа была дружественной.
Через непродолжительный срок между Советским Союзом и Республикой Филиппины произошел обмен послами. Не всем в мире понравился этот факт. Но видимо, не так-то легко оказалось и помешать этому.
В июне 1976 года состоялся официальный визит филиппинского президента Маркоса в СССР. Встречи и беседы в ходе этого визита тоже носили дружественный характер. С обеих сторон подчеркивалась решимость углублять двусторонние отношения.
Во время встречи с М.С. Горбачевым в 1985 году Имельде Маркос вновь разъяснили нашу внешнюю политику. Было подчеркнуто желание СССР иметь добрые отношения с Филиппинами.
Маркос и его правительство выражали интересы компрадорской буржуазии и крупных земельных собственников. При его правлении на политике страны все еще лежала печать зависимости от Соединенных Штатов Америки, которая в силу исторических обстоятельств пустила глубокие корни в политической и особенно экономической жизни Филиппин. Та независимость, о которой бывший филиппинский президент часто говорил, несла на себе груз тяжелых экономических оков, которые США набросили на страну.
Нет оснований считать, что цели американской администрации в отношении этой страны претерпели изменения.
В 1986 году на Филиппинах произошли изменения в высшем эшелоне власти. Советский Союз готов, как и прежде, развивать с этим государством добрые отношения и при новом руководстве страны. Это относится как к двусторонним связям, так и к общим вопросам международной политики.
Советские люди выражают надежду, что пришедшее к власти новое правительство во главе с президентом республики Корасон Акино будет сохранять и приумножать все то положительное в отношениях между Советским Союзом и Филиппинами, чего добились обе страны в прошлом.
Призыв СССР покончить с колониализмом
Великий Октябрь оказал огромное влияние на колониальные страны и народы. Появилась вера людей в победу над колониализмом. И эта вера крепла.
С тех пор подавляющее большинство народов сбросило с себя колониальное ярмо. Конечно, прежде чем рухнули оковы колониализма, потребовались колоссальные усилия.
Подлинно историческое значение для дела ликвидации колониализма как системы имело принятие XV сессией Генеральной Ассамблеи ООН (1960) Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам. Этот вопрос поставил перед ООН Советский Союз, который и внес на ее обсуждение проект указанной декларации. Тем самым авторитетная всемирная организация признала тот непреложный факт, что час колониализма пробил.
Это была уникальная сессия Генеральной Ассамблеи ООН. Более того, о ней можно сказать, что она стала по своему значению исторической. Впервые международный форум принял решение о ликвидации колониализма. Десятки стран послали на него глав государств или правительств, остальные – министров иностранных дел. Более представительного форума в ООН я не знал. Его и не было в истории организации.
Как участник этой сессии Генеральной Ассамблеи, я с начала и до конца наблюдал за обстановкой, в которой рождалось решение. В штаб-квартире на Ист-Ривер царила наэлектризованная атмосфера.
На трибуну один за другим поднимались представители колониальных государств и бросали по адресу колонизаторов слова гнева и осуждения. Этот форум походил на международный суд, выносящий приговор преступнику, на совести которого бесчисленные жертвы разбоя и эксплуатации более половины человечества.
Подавляющее большинство государств тогда вынесло политический приговор колониализму. Та сессия Генеральной Ассамблеи ООН стала волнующим событием. Думалось, сейчас разрываются цепи, в которые десятки государств и народов были закованы на протяжении столетий.
Когда Генеральная Ассамблея приняла основную резолюцию, то казалось, что своды зала обрушатся от бури аплодисментов. Политические деятели пожимали руки, поздравляя друг друга.
Не могу сказать, что настроение у всех было одинаковым. Представители колониальных держав особого восторга не выражали, но общее проявление чувств и эмоций, господствовавшее в зале, как бурное течение, их тоже подхватило и понесло.
Конечно, главные поздравления направлялись по адресу делегации Советского Союза. Н.С. Хрущев и все мы ликовали и в шутку спрашивали товарищей по делегации, выдержат ли наши руки такое количество пожатий.