Нетрудно констатировать, что в мире углубляется раскол по всем линиям. Новое, широко распространяющееся явление – сокрушение памятных постаментов, а также разжигание «культурных войн» (по американской терминологии), которые на самом деле являются и идеологическими, и религиозными.
Ныне США переживают непредвиденные события, хотя и аналогичные тем, что происходят на других, недалеких от нас территориях, в частности, переживших советскую оккупацию. Речь идет, понятно, о некой эпидемии сноса памятных постаментов чтимых исторических лиц. На первый взгляд, сходны идеологические мотивы этого камнелома в разных концах света: в обоих случаях борьба идет «за освобождение». В результате идеологического пересмотра своего прошлого бывшие герои свергаются с постаментов, срываются все их символы. Но есть существенная разница в мотивах этого движения.
В ближней, Восточной Европе, ярче всего на Украине, повальный слом изваяний идет в процессе освобождающей декоммунизации; я бы сама в этом поучаствовала, не обратись их декоммунизация в русофобию и прямую борьбу с Россией. (Если на то пошло, всем этим советским изваяниям, как на Украине, так и в России, обладающим хоть какой-то художественной ценностью, место в некоем загоне-музее пережитого прошлого, а для тысяч стандартных изваяний вождей – остановиться на принципе по одному репрезентативному образцу от каждого типа изделий.
В Америке совсем другое дело, там взялись реанимировать гражданскую войну между Севером и Югом полуторовековой давности (спохватились!) и начали «освобождать» страну от памятников тем, кто сражался на стороне Юга. Совершенно очевидно, что атмосфера вспыхнувшей сегодня ненависти со стороны «освободителей» инициировалась президентом Обамой, еще до ухода его с поста, и дальше разжигается демократическим истеблишментом, в руках которого главный рычаг обработки общественного мнения, опять же – массмедиа. В результате, в общественном мнении не только США, но и «цивилизованного мира» вообще, подверженного левому соблазну, раздувалось апологетическое отношение к радикально и расово настроенным активистам и – враждебная настроенность к власти президента-консерватора Трампа (который рискнул назвать их «леваками», за что поплатился). Их, – а это сплотка между афроамериканским движением, радикальными левыми активистами и асоциальными слоями – именуют «борцами за свободу», а республиканских либеральных консерваторов – ультраправыми, а часто и просто «фашистами». Притом, что фашистскими погромами на улицах отличаются именно «леваки».
Сокрушители постаментов добрались и до Колумба, виновного в том, что он открыл континент «для западного капитализма». Тут прибавляется и еще один расовый, помимо афроамериканского, индейский мотив против Колумба как послужившего вытеснению коренных жителей с их континента.
Сегодняшнее «освободительное движение», устраивающее колоссальные погромы в американских городах, нарушает и решение Конгресса в 1866 году о гражданстве, согласно которому негры уравнены с белыми: всякий, кто родился в стране является полноправным гражданином Соединенных Штатов. Было провозглашено примирение бывших враждующих сторон; законодательным образом закреплено равное почитание героев – северян и южан, равное отношение к участникам войны, к погибшим и пострадавшим, равное обеспечение и одинаковые пенсии. Конечно, память о гражданском размежевании тлела все эти годы и прикровенно разделяла нацию, пока противники политики новой президентской власти в целях ее смещения не прибегли к раздуванию тлеющего костра.
В России раскол нации – самый глубокий, не за земельное право и имущество, а принципиальный, идеологический. Водораздел проходит не между черными и белыми, а между красными и белыми, красными в сплаве с военно-патриотическими. И это включает все остальные размежевания. К примеру, что касается огромной массы крикливых и льстивых любителей родины, то поскребите «патриота», и вы найдете в нем красного.
В отличие от американской ситуации, у нас не может и не должно быть примирения между ними, красными и белыми, как примирения жертв и палачей. Для начала необходимо провести инициированный еще Б.Н. Ельциным, процесс декоммунизации с расследованием преступных деяний, совершенных насильственно насаждавшейся утопией.
Еще один из углубляющихся расколов, поразивших общества западной ойкумены, включая, соответственно, и наше, – это, конечно, раскол в искусстве и жесточайшее противодействие новейшего культурного мейнстрима, выраженного в актуальных артефактах, новой плюралистической идеологии и морали, – традиционным нравственным и эстетическим нормам. В Америке это противоборство называют «культурными войнами», являющимися по сути религиозными.
Под истрепанными знаменами свободы творчества радикальные новаторы ведут широкую, именуемую обновлением, популяризацию «складных чудовищ», живописных издевок над человеческим образом, позорных ремейков классики, провокационных перформансов… Ширится соревнование по непристойности, нецензурности: кто дальше прорвется по пути порнографии. Прогресс налицо: вчера выпускали на театральные подмостки стайку обнаженных женских тел, сегодня уже – когорту мужских. Идет торговля телом. И еще, конечно, – кто сильнее размахнется и ударит по священным символам. Большинство не приемлющих таковой культурный процесс в передовых сферах, именуется ретроградным и даже мракобесным. И впрямь такая «культурная война» в основании своем – есть война религиозная.
«Культурная война» у нас приобрела форму, скорее, подспудного раскола между «молчаливым большинством» вместе с православной церковью и – «творческим авангардом». Начнем с того, что создатели Вавилонской башни прогрессивной продукции апеллируют к священному праву творчества. Но напрасно – оно постмодернистскими деятелями присваивается незаконно. Все дело в том, что у их «творчества» отсутствуют его сущностные черты (творческая спонтанность, художественная интуиция, «живорожденность произведения», упорное рабочее усилие и другие признаки), вытесненные тенденциозными конструктами, сомнамбулическими видениями сюрреализма по развоплощению образа мира и разоблачению человека под знаменами новизны и самовыражения. Перед нами не творчество, не искусство, а нечто такое, что трудно и назвать…акционизм, переходящий в прямое хулиганство. Весть, которую оно несет с собой, – не что иное, как растерзание бытия. Есть не только морально-эстетическое, но и законодательное основание, которое должно защищать человеческое сообщество от разрушительных сил в сфере культуры и духа вообще, лишать такое творчество права на публичную жизнь.
Вот кое-что из законодательства: Международная Конвенция (1950, 1952, 2004 года) «О защите прав человека и основных свобод» (ст. 10) предписывающая ограничение их в целях «охраны здоровья и нравственности». Конституция РФ (часть 3, ст. 55) тоже: об ограничении «прав и свобод человека… в целях защиты конституционного строя, нравственности и здоровья…», что должно быть обеспечено государством. Недавний указ подчеркнуто запрещает оскорбление религиозных чувств. (И где же этому «обеспечение»?) Да достаточно только прочесть название международной Декларации 1948 года о правах и достоинстве человека! (Не в издевательских ли оно карикатурах на человека в актуальном искусстве?). «Фундаментальные права в своем изначальном состоянии, – разъясняет доктор юридических наук профессор НИУ Высшей школы экономики М.А. Краснов, – уже включают ограничения на нравственные аномалии или индифферентность к ним. Есть и правовая защита человеческого сообщества «от нравственно-разрушительных сил в сфере культуры…Государство должно охранять…моральные императивы, свойственные культуре данного общества», «чисто нравственные правила могут иметь значение законодательных постановлений», ибо «существует естественная норма»[50], которая «общепризнанна». «Будучи именно разрушительной силой, – пишет далее юрист М.А. Краснов, – или антиномистами (противозаконниками), активисты публичных культурных извращений, включая пропагандистов гомофилии, должны быть квалифицированы как «угроза социальному миру».
Странность, однако, в том, что эти «правовые императивы» и «нравственные нормы» остаются вне поля зрения юридически-государственных инстанций, законодательно ответственных за их поругание…
Но «естественная норма» – это норма, на которой возникла христианская ойкумена и которая ныне запрещается в разных западных странах. В Германии, при господстве «христианского демократизма», Рождество празднуется как рождение неизвестно кого, а Пасха – как «День яйца». В США Рождество переименовывается в Holiday season (Праздничный сезон) и т.д. Нательные крестики долой! Но, да здравствуют творцы уродств и, конечно, гомофилы, родители № 1 и № 2!
Когда беспрестанно и враждебно упоминаются «европейские ценности», то непонятно, о чем идет речь: о тех ценностях, на которых и которыми жила двухтысячелетняя европейская цивилизация, или о сегодняшних, враждебных им «ценностных» жупелах…
И с тревогой в заключение отметим очевидную вещь: что последнее время свидетельствует о дальнейшей и ускоренной дехристианизации доброго старого миропорядка.