. Я увидел также несколько замечательных полотен Сальвадора Дали[39].
Я не уверен, что все эти полотна приведут вас восторг или найдут в ваших глазах признание. И тем не менее сотни туристов приезжали в Замок Шести Дам, в первую очередь, для того, чтобы посмотреть имеющиеся в галерее картины. Некоторые из этих полотен, хотя и принадлежат кисти современных художников, могут достичь головокружительных сумм на международных аукционах.
Почему? Иногда говорят, что обычный человек предпочитает смотреть картины старых мастеров, а современная живопись ему кажется непонятной.
Так ли это на самом деле?
Современная живопись требует от зрителя определенной подготовки. Она заставляет работать воображение, а не каждому хочется прикладывать такие усилия. Каждый понимает, что даже ходить нужно учиться. Учиться нужно читать и писать. Но многим людям кажется, что достаточно иметь глаза, чтобы смотреть. Неправда! Смотреть тоже нужно учиться, и тогда легче принимать и понимать то, что представляют современные картины.
Достижения живописи, свидетелями которых мы являемся, не родились из чьих-нибудь причуд. Они имеют свою историю, вытекающую из традиций искусства, и являются ее творческим продолжением.
Для примера те же импрессионисты, о которых уже шла речь. Они появились в 1874 году, на знаменитой выставке тридцати художников. Эта выставка вызвала скандал в Париже, а на головы художников посыпался град злобной критики. Но были и столь же ярые сторонники представленной на ней живописи. Прошло время и это новое направление в искусстве, которое получило название от французского слова «impression» — впечатление, победило. Сегодня картины великих импрессионистов вызывают интерес огромного числа любителей живописи, а их репродукции пользуются большой популярностью.
Почему картины импрессионистов вызвали возмущение, отвращение, злобную критику?
До середины XIX века в живописи применяется, суровый реализм, представленный во Франции такими художниками, как Курбе[40], а в России — Репиным[41].
Отец импрессионизма, Клод Моне[42], выдвинул идею, что «надо рисовать то, что видите».
Как импрессионисты понимали эту идею?
По их мнению, живопись должна фиксировать субъективные впечатления художника. Изображать вещи так, как их в данный момент видели. Они вышли из своих мастерских. В лес, в сад, на пляж, в поле. Туда где они смогут наблюдать зависимость изменений цвета от освещения и атмосферы. Сегодня вид художника на улице или в парке не вызывает удивления — но тогда это было иначе. Импрессионисты объявили бой темным цветам живописи предыдущего периода, коричневым и серо-зеленым тонам Курбе, серому и черному. Утверждали, что не так важно что изображено на рисунке, но важно как изображено. Они были убеждены, что единственным источником цвета является свет, а цвета предметов изменяются в зависимости от угла падения и силы света. Место прежних «больших тем» заняли пейзаж, натюрморт и относительно реже, жанровые сцены, портреты. Название «импрессионизм», придуманный сначала, как издевательство, породила картина Моне под названием " Впечатление. Восходящее солнце", изображавшая рыбаков на берегу реки, и солнце, проглядывающие сквозь утренний туман.
К самым выдающимся импрессионистам принадлежали: Моне, Писсарро[43], Сислей[44], Ренуар, Дега и Сезанн. Влияние этого направления отметил заметно в последний период творчества великого Мане[45]. С импрессионизма выросли также другие знатные художники тех дней: Гоген[46] и Ван Гог.
А у нас, в Польше?
Очевидно, что достижения французских импрессионистов, не оставили без своего влияния нашу живопись. Но это проявлялось не в слепой имитации или в подражании на французским художникам. Наши картины имеют свои традиции, так же, как наша страна имеет свою собственную отдельную историю. Французы жили в свободной стране, Польша находилась под тремя разделами и пробуждение патриотических чувств, являлось, первым долгом художника. Поэтому на польскую живопись XIX века большое влияние имело творчество Яна Матейки, Юзефа Брандта, Артура Гроттгера. Но не забудем и других. Среди них, прежде всего Александр Герымский, о котором можно с уверенностью сказать, что именно он был предшественником импрессионизма на нашей земле. Его художественным направлением, хотя и был реализм, но он вышел из мастерской и подарил миру картины, изображающие неповторимую красоту польского пейзажа. Такова, например, его "Охота". Стремясь представить всю правду в искусстве, он понимал необходимость обновления языка живописи, внимательно и чутко представляя изменчивость природы; у нас до этого никто так смело не использовал цвета, никто так сильно не погружался в игру света.
Однако только Владислав Подковинский, а позже Юзеф Панкевич были в Польше сознательными пропагандистами идей импрессионизма. Под влиянием импрессионизма был так же популярный в Польше художник Леон Вычулковский, превосходный пейзажист. Идею французских импрессионистов он смог воплотить, найдя свой собственный, оригинальный путь художника. К кругу этих художников нужно отнести также Юлиана Фалата, который прославился благодаря своим пейзажам. Никто красивее его не мог представить прелести нашей зимы, заснеженных деревьев, глубоких сугробов и замерзших рек.
Посещая галерею в Замке Шести Дам и восхищаясь картинами французских импрессионистов, я мысленно возвращался в нашу галерею, и утешал себя тем, что, хотя в наших музеях нет картин Ренуара, Ван Гога или Сезанна, посетители общаются с большим, действительно трогательным искусством Герымского, Вычулковского, Подковинского, Фалата.
Но в Замок Шести Дам я приехал, не для того чтобы часами торчать в галерее и любоваться собранными там произведениями искусства. Барон де Сен-Гатьен, мадам Эвелина и маленькая Ивонна верили, что я помогу им в борьбе с беспощадным и неуловимым похитителем картин. Я не мог обмануть их доверие.
Следовало начинать действовать.
Так что я покинул галерею и, пройдя комнату охранника, оказался в холле замка, где наткнулся на барона.
— Я хотел бы вам задать вопрос — окликнул я его. — Ответ на него может оказаться очень важным.
— Да, мсье, — ответил барон.
— Помните ли вы кого-нибудь, кто хотел бы приобрести картины из вашей галереи? А особенно картины Сезанна и Ренуара?
Барон задумался.
— Многие интересовались, не собираюсь ли я продать картины из своей галереи. Особенно много желающих появилось, когда стало известно, о наших финансовых проблемах. Мало кто знает об оговорке в завещании, которое оставил мой отец, в которой говорится, что я не могу продать эти картины. Конечно, в этой ситуации я должен был дать отрицательный ответ.
— Кто были эти люди?
— В основном торговцы произведениями искусства из Парижа, Лондона и Нью-Йорка.
— Вы сказали: в основном. Кто были остальные?
— Мне трудно вспомнить их имена, — ответил барон.
— А разве не было кого-то более настойчивого? Имя такого человека обычно фиксируется в памяти.
Барон отрицательно покачал головой.
— Нет, не помню… Ага… — вдруг что-то вспомнил он — я получил полгода назад письмо от какого-то господина Франсуа Берджес, видимо, очень богатого человека. Он спрашивал меня в письме не желаю ли я продать несколько картин из своей коллекции. Ну, да, — он посмотрел на меня с интересом — среди прочего, упоминались картины Сезанна и Ренуара.
— Есть ли у вас это письмо?
— Не я храню такие письма. Вы думаете, что это какой-то след в этом деле?
— Франсуа Берджес — повторил я имя, чтобы запомнить. — Ну, спасибо вам за информацию.
Я вышел во двор замка и встретил мадам Эвелину, копающуюся под капотом своего великолепного Рено Альпина.
— Сударыня предложила мне свою помощь, — напомнил я ей.
— А да, caramba, porca miseria! — она высунула голову из-под капота автомобиля. — Есть ли у вас для меня задание?
Я предложил ей прогуляться по парку.
Наступали уже сумерки. Мы сидели на скамеечке на берегу реки, с которой медленно исчезали блики заходящего солнца. А с приходом ночи налетел легкий ветерок и зашелестел листвой могучих, старых деревьев в парке.
Гладкая поверхность реки вдруг сморщилась, как смеющееся лицо.
— Я хотел бы, чтобы вы поехали в Париж, — сказал я, — и разузнали бы о человеке по имени Франсуа Берджес.
— Кто это?
— Понятия не имею. Знаю только, что он был заинтересован в покупке картин из галереи барона, видимо, очень богатый человек. Я думаю, что если он увлекается живописью, то племянник миссис Винсент, наверное, что-то слышал о нем.
— Вы думаете, что этот человек похититель картин?
— Ах, нет. Но не исключено, что Фантомас крадет картины для кого-то.
— Почему вы так думаете?
— Картины Сезанна и Ренуара были каталогизированы. Практически любая картина выдающегося мастера имеет свое, так сказать "происхождение", свою "метрику". И так же, как и ее трудно украсть, так же трудно ее продать.
— А может, Фантомас крадет их для себя? Может это какой-то сумасшедший коллекционер?
— Я сомневаюсь в этом. Все указывает на то, что мы имеем дело не с любителем, а с профессионалом. А в таком случае он крадет по чьей-то команде или для конкретного покупателя, с которым договорился о встрече. Большинство похищенных в Европе произведений искусства попадает в Южную Америку, где они приобретаются тамошними диктаторами и миллионерами. В своих неприступных особняках они могут спокойно их собирать, не опасаясь, что кто-то нападает на их след.
— И с нашим делом так?