— Да, — согласился я с глубокой уверенностью.
Мы решили, что Филипп, под защитой темноты вернется в замок, а мы с Ивонной спрячем в кустах пакеты с игрушками. На следующий день Филипп переправит их в подвал замка. Барону объяснит, что из-за полиции не смог доставить дорогу покупателю и тот отказался от сделки. Конечно, он не упомянет ни словом, что я и Ивонна были допущены к тайне.
— А что мы скажем полиции? — спросил Филипп.
— Прошу, оставить это дело мне. Объясню Пижу его ошибку, — сказал я. — Я уверен, что и полиция может держать язык за зубами, хотя бы ради своего престижа. Но это надо делать в спокойной обстановке. Теперь, вы исчезаете и не попадаетесь полицейским на глаза.
Филипп с трудом вылез из машины.
— Подожди! — я остановил его. — Но ведь, в Замке Шести Дам нет никакого тайного прохода. Как вы выносили пакеты?
— В третьем блоке моста есть лестница и дверь, немного выше уровня воды. Мы с бароном назвали их тайным проходом, но это не является секретом. Когда проплываешь между колоннами моста, можно увидеть эту дверь. Ты ведь знаешь о ней, Ивонна. Все знают о лестнице в воду.
Так объяснилась еще одна загадка.
КОМИССАР ЕДЕТ В ШАМБОР • НОВЫЕ ПОДОЗРЕНИЯ ПИЖУ • ЕЩЕ О ЗАПАХЕ "ГАЛУАЗ" • В ЛЕСУ ШАМБОР • ПРОБЛЕМЫ ПОЛИЦИИ • НЕОБЫЧНЫЙ ЗАМОК • ФРАНЦИСК I, ЛЮДОВИК XV, СТАНИСЛАВ ЛЕЩИНСКИЙ И ДРУГИЕ • О КАРТИНАХ ВАТТО • ОТНОШЕНИЕ КУРАТОРА • ТРИ ОСНОВНЫХ ВОПРОСА • ПО СЛЕДУ ФАНТОМАСА
На следующий день рано утром лысый комиссар полиции Тур и господин Гаспар Пижу с кислыми минами слушали мой рассказ о ночных событиях и тайне барона де Сен-Гатьен. В доказательство, что я говорю правду, я привел их в сад Дианы де Пуатье и показал спрятанные в кустах пакеты с миниатюрными вагончиками и локомотивами.
— Почему вы не показали нам эти пакеты прошлой ночью? — спросил меня строго лысый комиссар.
— Атмосфера была слишком накалена, — ответил я. — А кроме того, я не хотел в это дело впутывать рядовых сотрудников полиции. Не хотел, чтобы им пришлось услышать, что вместо Фантомаса преследовали человека, который плыл с коробками игрушек.
— Да, — кивнул комиссар. — Поэтому мы не будем придавать этому делу никакой огласки. Пусть тайна барона останется только среди нас.
— Правильно, — кивнул я, зная, что комиссар боится критики.
И в полном согласии мы пошли на завтрак в столовую замка. Барон де Сен-Гатьен, как обычно, с милой улыбкой на лице и с огромной теплотой относился как к комиссару, так и к господину Пижу. Но, вероятно, Филипп успел уже сообщить, что сделка с железной дорогой сорвалась, потому что Пижу и комиссар устроили для него ловушку. Барон, однако, был убежден, что никто не проник в его тайну, и это было для него утешением.
Но мадам Эвелина чуть не испортила все.
— Caramba, porca miseria! — воскликнула она во время завтрака. — Что это были за шум и свист прошлой ночью? И почему вы запустили, господин комиссар, аппаратуру для представления?
Комиссар любезно ответил:
— Мы попытались выяснить, каким образом Фантомас вставил свою запись на ленту магнитофона. А эти шумы и свист на реке были связаны с выполненной мною попыткой проверки эффективности нашей полиции, мадам.
Таким образом, все дело прояснилось, так сказать, официально. Однако, я думаю, что никто в эти объяснения не поверил. Во время завтрака, так же, как и во время ужина, сохранялась атмосфера подозрительности. Только на этот раз это не комиссар и Пижу с подозрением относились к жителям замка, а жители замка заподозрили полицию и Пижу в какой-то новой очередной ловушке.
Я обратился с вопросом к куратору:
— Вы собрались сегодня в Лувр с картиной Ван Гога?
— Да, — ответил господин Дюрант. — Я забираю сегодня картину в Лувр. Но мы поедем только в полдень, не так ли, мадам? — спросил он у тети Эвелины.
— Я должна просмотреть скопившуюся корреспонденцию, — заявила мадам Эвелина. — Я все где-то езжу и у меня даже нет времени ответить на письма друзей. Я посвящу этому всю первую половину дня. А специалисты и так займутся экспертизой только завтра. Достаточно того, что мы доставим им картину сегодня.
— Возвращаясь же к вопросу подлинности этого полотна, — снова взял слово господин Дюрант, — я уверен, что это оригинал. Моего свидетельства, однако, в этом отношении не достаточно. Барон прав, утверждая, что фатальным может оказаться даже слух, будто бы в нашей галерее представлены копии вместо оригиналов.
Робину прошептал:
— По дороге в Лувр я позабочусь об охране картины. Это очень важно, если господин Дюрант считает, что эксперты подтвердят подлинность произведения.
— А что вы будете делать? — спросила меня мадам Эвелина. Может поедете с нами в Париж?
— Я еду с Ивонной в Шамбор, — ответил я.
— В Шамбор? — заинтересовался вдруг комиссар и начал лепить шарики из хлеба, что, наверное, означало, что он интенсивно думает над какой-то проблемой. — Вы, кажется, являетесь выдающимся польским детективом. Правда ли это?
Я закашлялся, чтобы скрыть смущение.
— Я искусствовед — объяснил я. — Но я также имею дело с подделками и кражами произведений искусства.
— Господин Самоходик, — сказал про меня Пижу — глубоко убежден, что, идя по следам преступлений Фантомаса, сможет напасть на решение нашей загадки.
— Ах, так? Я понимаю, — буркнул комиссар. — Поэтому вы едете в Шамбор, откуда украли картины Ватто — и схватил новый кусок хлеба, из которого начал лепить маленький шарик. — Вы не возражаете, что я поеду с вами?
— Да, конечно, господин комиссар.
Пижу презрительно пожал плечами.
— Это след — сказал он, — ведущей в никуда.
— А у вас может есть какой-то другой след? — ответил вопросом на вопрос комиссар.
— Нет, — заявил Пижу.
У него было при этом настолько жалобный вид, что мне его стало даже жалко. С момента, когда выяснилась тайна барона, он чувствовал себя жалким и беспомощным. Но я был уверен, что он не успокоится до тех пор, пока в его мозгу не возникнет какая-либо новая гипотеза, позволяющая решить загадку Фантомаса. Не смотря на это, во мне все еще сохранялось убеждение, что Пижу — большой хитрец.
И я не ошибся. После завтрака, когда я шел в гараж, чтобы вывести машину, меня встретил Пижу. Он вытащил из кармана пачку "Голуаз".
— Вас угостить? — спросил он. — Это отличные сигареты.
— С удовольствием — я достал сигарету из его пачки. — Фальшивый Пижу, если вы понимаете, о чем речь, — добавил я, — тоже курил "Голуаз".
— Ах, так? — кивнул Пижу. — Это очень интересно, мсье. Но еще интереснее был бы ответ на вопрос, что мне со вчерашнего дня не дает покоя. А именно: откуда Маршан знал, что я курю "Голуаз"? Поверьте мне, даже самый чуткий нос не почувствует на расстоянии курильщика "Голуаз".
— К сожалению, я в этом не разбираюсь.
— Однако, со слов Маршана, вы интересовались Орлиным Гнездом. Почему?
— Потому что это очень красивый старый замок. И живописно расположен. — сказал я уклончиво.
— Неужели? — иронично спросил детектив. — На некоторое время я даже действительно поверил, что вас интересуют старинные замки долины Луары. Поэтому я думаю, что если вы обратили внимание на интересную архитектуру Орлиного Гнезда, то ничего плохого не случится, если Пижу бросит на нее взгляд.
— Советую делать это незаметно. Как вы знаете, Маршан наблюдает за холмом под замком через подзорную трубу. А мне кажется, что это человек, который предпочитает избегать внимания.
— Откуда это убеждение?
— Туда не пускают посторонних. Его охрана прогоняет всех от замка, даже мальчиков, которые там ловили диких кроликов.
— Ах, так? — буркнул Пижу. — А как вы думаете, почему он появился в Анже в то же время, что и мы?
— Понятия не имею, — я пожал плечами. — Он объяснил, что увлекается историей.
— Очень странный интерес, для бывшего торговца вина, — ответил Пижу. — Я много думал над этим вопросом и пришел к удивительному выводу: он встретился с нами в Анже, чтобы сообщить нам, что кто-то хотел ему продать украденную в нашем замке картину Ван Гога.
Я на мгновение задумался.
— Кто знает, может вы и правы. Только с какой целью ему давать нам информацию?
— Может, он хотел незаметно подкинуть нам какой-то след?
— Вы собираетесь поехать в Орлиное Гнездо и спросить об этом Маршана?
— Нет. Потому что я думаю, что этот след окажется ложным, — ответил Пижу. — В такой ситуации гораздо больше меня интересует, информатор, чем его информация.
"Однако, у него есть голова на плечах", — подумал я о детективе Страхового Агентства. И решил дать ему понять, что я испытываю по отношению к Маршану определенные подозрения. Пусть Пижу не думает, что только он может наблюдать за людьми.
— А что сказали бы на это, — заговорил я, — если бы вдруг выяснилось, что Маршан не только прекрасно обходится без инвалидной коляски, но и прекрасно лазит по веревочной лестнице?
Пижу, чуть не подавился дымом "Голуаз".
— Ничего себе! — воскликнул он закашлявшись. — Вы бы опираетесь на какие-то конкретные предпосылки?
— К сожалению, нет, — беспомощно развел я руки.
И на этом мы закончили разговор, потому что ко мне подошел лысый комиссар полиции из Тур.
— Ну что? Мы едем в Шамбор? — спросил он.
— Пижу считает, что это только пустая трата времени, — заявил я поддразнивая.
Комиссар пожал плечами.
— Ах, этот Пижу. Из-за него вчера мы могли быть дискредитированы. Я скажу вам правду: я хочу ехать в Шамбор, чтобы задать один вопрос местному куратору.
— Я не спрашиваю какой, потому что я знаю, что мне вы его не скажете.
— Вы его услышите в замке Шамбор, — сказал комиссар.
— А теперь поехали, ладно? Мне жаль времени, поэтому я использую ваш автомобиль, а не вызываю из Тура полицейский автомобиль.
Я зашел в гараж и вывел машину. Потом я подъехал к замку и забрал Ивонну и Роберта. Втроем мы предстали перед комиссаром, который в ожидании шел по парку.