Когда мы шли с экскурсией, то там не было никого из группы Петерсена, ведь они остались на берегу озера, чтобы выкупить у Малиновского украденный документ. Малиновский тоже должен был быть на берегу озера, если он хотел продать документ. Так кто был Бахомет? Я не находил ответа. Я сидел на каменном полу, поджав колени и уронив на них голову. Время шло и никто не приходил ко мне, чтобы вызволить из тюремной камеры.
Пучок света, проходящий через окно все больше таял, как лампа, в которой кончалось топливо. Ночь приближалась, и с ней пропадала надежда, что сегодня я выйду отсюда.
Я думал о литовском князе, который сидел здесь. Шестьсот лет прошло с тех пор, а толстые стены, каменный пол, двойная железная дверь все те же. В то время, когда начались гонения на тамплиеров, пошли слухи, что они поклоняются дьяволу, изготавливают идолов из дерева и кожи, с серебром и золотом, с человеческой головой и огромной бородой. Имя того идола было Бахомет. Его изображения не сохранилось, поэтому некоторые исследователи считали, что Бахомета придумали для борьбы с тамплиерами.
А между тем тюремная камера погрузилась в ночной мрак, что только усиливало стоявшую тишину. Я совсем потерял надежду на то, что буду сегодня выпущен отсюда. Незаметно я задремал.
Не знаю, как долго я спал. Может быть, несколько минут, а может быть, час? Я был разбужен каким-то шелестом, потом раздался визжащий звук.
«Крысы?» — Подумал я с отвращением.
Шелест повторился. И снова я услышал писк. Оба этих звука шли от двери.
Вдруг тяжелые двери тюремной камеры застонали и они стали открываться. Электрический свет ворвался в глубь камеры и начал шарить по стенам и каменному полу. В конце концов он нашел меня и ослепил.
— Кто это? — Воскликнул я сердито.
— Пан Самоходик! Г-н Томаш! — Услышал я радостный шепот разведчиков.
Фонарь перестал меня слепить, я вскочил с пола и побежал к мальчикам.
Они были не одни. Рядом с ними я заметил девушку в возрасте около двенадцати лет. У нее были рыжие волосы, которые она носила в хвостик. Она держала в руке электрический фонарик.
— Это пан Томаш, а это Ева. — Представили нас мальчики. — Она живет в ближнем замке, ее мама работает в музейном архиве.
— Кто закрыл вас здесь? — Спросила Ева.
— Я не знаю. Это, вероятно, тот человек, что послал мне вот это. — Ответил я и показал ей письмо, которое было передано мне на входе в замок.
Оказалось, что уже на выходе из замка мои мальчики хватились меня. Как я и подозревал, их никто не поддержал. Им сказали, что я, вероятно, вышел раньше.
Прошел час и я не появился. Ребята ждали меня у ворот и не знали, что делать. Наконец, после долгих дискуссий пришли к выводу, что, если бы я что-то задумал, то, конечно, сообщил бы им об этом. Они вспомнили угрозы в мой адрес, и их охватил страх за меня.
Ожидая в воротах замка, они увидели девочку, разгуливавшую по территории и не обращавшую никакого внимания на охранников. Мальчики догадались, что она живет в замке.
Они разговорились и рассказали ей обо мне и о цели нашего приезда. Ева была с нами заочно знакома по статье в молодежной газете о нашем открытии клада наследника Дунина. Это способствовало знакомству.
Она провела их к реке Ногат, потом довольно долго они шли вдоль высоких стен замка, затем зашли в заросли, и, наконец, пришли на осушенное дно глубокого рва. Здесь девушка показала им небольшие, деревянные ворота, которые открыла здоровенным ключом. Так они попали в бывший сад, где когда-то отдыхали рыцари. Потом они углубились в темные коридоры замка.
Поиски они начали с камеры князя Кястутиса, так как последний раз видели меня здесь. Они открыли дверь и увидели меня.
— Интересно, Бахомет ушел с группой или остался в замке после того как запер пана Самоходика? — Подумала вслух Ева.
— Определенно ушел. Я посчитал всех, кто был в группе. Не хватало только одного, пана Томаша. — Ответил ей кто-то из мальчиков.
— А может он вошел вместе с нами, закрыл меня в камере и остался в замке?
— Тогда он должен знать здесь каждый укромный уголок. — Сказала Ева. — Мы пройдем с электрическим фонариком по замку, я знаю здесь все закоулки.
— По-видимому, этот Бахомет опасный противник. Мы должны снять обувь и держать ее в руках. Каждый шаг звучит в этих стенах, как выстрел из ружья. — Продолжала Ева. — Ночью сторожа проверяют музей несколько раз, обходят весь замок.
Мы послушно сняли свою обувь и двинулись вслед за Евой.
— Начнем со второго этажа — Сказала она.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж и тихо пошли вдоль коридора, обходя двор. Прошли дверь в закрома, палаты рыцарей, монастырскую трапезную. Ева тщательно проверяла двери своим ключом. Некоторые не запирались, так как сюда каждый день водили экскурсии для показа архитектуры, интерьера и старых картин на стенах.
Ева привело нас к маленькой, скрытой в стене отдельной комнате. Там было два окна и вид на небольшую церковь. В ней рыцари уединялись на покаяние. Теперь церковь была восстановлена, в окно можно было увидеть ее силуэт и звездное небо. Спустившись на первый этаж, мы остановились перед наглухо закрытыми воротами.
Ева провела лучом света по стене.
— Вот это Золотые Ворота, — сказала она, — они являются символом «Мудрых дев», но некоторые утверждают, что это «Глупые девы».
— Как ты, Ева. — Рассмеялся Соколиный Глаз.
— Я умная девушка. — Ответила ему Ева и быстро схватила двумя пальцами длинный нос Соколиного Глаза.
Он пискнул как мышь и впредь стал придерживать свой язык, не пытаясь больше ее дразнить.
Ева понизила голос:
— Вот здесь, рядом с Золотыми Воротами, был убит великий магистр, Вернер фон Орзельн…
Помолчав, она продолжила:
— Он был убит, когда вышел из церкви, выслушав мессу… Это было в 1330 году.
Она вздрогнула. Я посмотрел на низкие, темные дыры в сводчатых готических дверях.
— А почему его убили? — Спросил Баська, который, вероятно, уже забыл, что я рассказывал об этом в первый день нашей поездки.
— Не знаю, — Ответила Ева, — Его убил рыцарь Иоганн фон Эндорф. Обстоятельства гибели Вернера фон Орзельна остаются загадкой. Из официальных документов Ордена, а также из заявления, сделанного прусскими епископами на следующий день после похорон великого магистра, известно, что убийца фон Вернера был безумен. Возможно, реальные мотивы покушения были совсем другие, однако об этом известий не сохранилось. Еще утверждали, что речь шла о мести. Великий магистр не позволил принять Эндорфу участие в походе на Литву.
— Да, эта версия выглядит убедительно. Нужно вам сказать, что жизнь рыцаря была не очень сладкой, особенно в те времена, когда Орден был на вершине своего могущества. За мельчайшие проступки следовали неминуемые наказания. Дисциплина была железная. За непослушание, ночевки вне монастыря или лагеря виновников зачастую отправляли на тяжелые работы. За проявление трусости на поле боя человека исключали из ордена, ему был закрыт доступ в приличное светское общество. Поэтому, в замке под руководством великого магистра жили люди физически здоровые, сильные и смелые, готовые на все. Не удивительно, что если рыцарю отказали в участии в походе, то он, оскорбленный этим, вполне вероятно мог броситься с ножом на великого магистра.
— Мне говорила мама, — сказала Ева, — что в старых документах содержится и другая версия убийства Вернера фон Орзельна. В 1328 года они решили уничтожить один из замков в Литве и пригласили на праздник литвинов, напоили их, а потом убили и сожгли замок. Этот жестокое и коварное убийство и вызвало безумие Эндорфа. Не выдержав ужаса массового побоища спящих людей, он убил магистра.
Когда об этом вероломстве узнали в христианской Европе, общественное мнение было так возмущено этим фактом, что великий магистр Зигфрид фон Фойхтванген был вынужден перебраться в Мальборк.
По прибытии в 1309 году в Пруссию великого магистра Зигфрида фон Фойхтвангена необходимость в дублирующей должности ландмейстера Пруссии отпала и была упразднена. Великим комтуром ордена стал Генрих фон Плоцке, что по существу поднимало его прежний статус, так как он по сути стал заместителем великого магистра во всех делах.
Преемником Фойхтвангена был Карл Трир, который вступил в конфликт с последователями Генриха фон Плоцке. Следующим магистром после Карла Трира был Вернер фон Орзельн. И вот именно здесь он был убит…
Вернер фон Орзельн особое внимание уделял духовной жизни Ордена. Несмотря на продолжающуюся войну с Польшей, ему удалось организовать два местных собрания духовенства, а также издать несколько законов, составивших основу политической системы орденского государства.
— Убили его, наверное, по приказу Генриха фон Плоцке. — Предположил Телль.
— Нет, того уже не было в живых. — Возразил я. — Он был убит в 1320 году во время очередной экспедиции против Жемайтии. Но, конечно, его идеи были живы и имели сторонников, что действовать надо только силой. В это время, Тевтонский орден был сильно деморализован, им управляли люди, которые имели мало общего с религией, они думали только о новых завоеваниях и укреплении своей власти.
Они и вынесли смертный приговор Орзельну.
— А сокровища тамплиеров? — Спросила Ева.
— Орзельн забрал секрет с собой в могилу, хотя мне кажется, что он не знал его. Зигфрид фон Фойхтванген мог спрятать сокровища в любом замке и тамплиеры сделали это так ловко, что кроме них никто этого не узнал.
Я сделал паузу.
Ева схватила меня за руку и сжала ее, приказывая мне замолчать. Мы услышали звук шагов и увидели как две тени мелькнули на дворе замка и скрылись в темноте.
Опять наступила тишина. Через некоторое время до наших ушей донесся звук медленной поступи ночного сторожа. Он медленно шел, размахивая фонарем.
Ева вытащила нас из маленькой комнаты, мы побежали к небольшой галерее и посмотрели вниз, но ничего не увидели. Через некоторое время шаги сторожа стихли в отдалении. Получалось, что таинственные тени избегали сторожа как и мы. Мы ждали довольно долго, затаив дыхание и уже отчаялись, как вдруг услышали шепот.