— Нет, просто инженер Зегадло навсегда вычеркнут из списка моих обожателей. Это человек, который в жизни руководствуется только видимостью. То, что выглядит красиво, это ему импонирует. А я люблю людей, которые не так много обращают внимание на внешние черты, как на характер. Для меня важен не блестящий кузов автомобиля, но то, что автомобиль скрывает под капотом. Меня не интересует мужчина только потому, что он симпатичный, имеет красивые волосы, стройную фигуру и хорошо танцует, но для меня важно, что у него в голове. Конец, точка. Я больше не поеду на голубом опеле.
Я меланхолично кивал головой.
— Я тоже, я проявил себя человеком, который руководствуется видимостью. Вот почему я в третий раз проиграл Вальдемару Батуре.
Я рассказал Але о вчерашнем приключении в подземельях собора.
— Я потерял уверенность в себе, — объяснил я. — Мне казалось, что я очень умный. Я только приехал в Фромборк, сразу же наткнулся на след Горы Дьявола, а затем Дерева Дьявола. Если бы я думал о себе с меньшей самоуверенностью, наверное, скоро бы раскусил хитрый план Батуры, связанный с тем, что он подсовывал мне следы, которые должны были привести меня в тупик. Как я мог не понять, что если Батура так неуклюже похищает старика, то это ловушка? Как я мог попасть в подземный склеп?
Пани Ала над чем-то глубоко задумалась. Она задумчиво вцепилась пальцами в пряди своих волос.
— Вы говорите, что в тайнике, вероятно, было пять золотых, украшенных драгоценными камнями литургических чаш, а были найдены серебряные? — уточнила она.
— Да. Ведь Батура приехал сюда не для того, чтобы насладиться красотой Фромборка.
На лице мисс Алы внезапно появилось выражение решимости.
— Я постараюсь вам помочь, — сказала она. — Дайте мне пять серебряных чаш.
— Зачем?
— Не спрашивайте слишком много. У меня тоже есть свои секреты.
— Откуда мне взять пять серебряных чаш? Думаете, директор Марчак подарит мне их?
— Возьмите их у него. Взаймы. Ведь вы сами говорили, что они не представляют большей ценности.
— Согласен. Как я объясню свою просьбу одолжить мне чаши?
— Это уже ваше дело. Но, отдав мне эти чаши, вы получите возможность предоставить пану директору Марчаку необходимые доказательства.
— Вы хотите предоставить доказательство вины Батуры? Каким образом?
— Пожалуйста, не спрашивайте! — она даже топнула ногой. — Дайте мне пять серебряных чаш.
Я встал со скамейки.
— Тогда мне нужно поговорить с директором Марчаком.
Мы пошли в гостиницу ПТС. Я попросил пани Алу подождать в моей комнате, которую к тому времени уже покинул Калиостро.
А я постучал в дверь комнаты директора Марчака.
Он уже, наверное, ложился спать, потому что дверь открыл одетый в пижаму.
— В чем дело? — буркнул он сердито. — Я говорил вам, что я устал от поездки.
— Я бы хотел взять пять серебряных чаш из сейфа.
— Зачем?
— Я подозреваю, что это фальсификат.
— Ерунда. Думаю, что они изготовлены в конце прошлого века. Их стоимость не превышает сумму десяти тысяч злотых.
— Но я бы хотел посмотреть на них. Вы настаиваете на предоставлении доказательств, А когда я хочу их найти, вы затрудняете мне поиск.
— Ах, значит, вы так ставите вопрос? Ну, хорошо. Я дам вам чаши.
И отвел меня в угол комнаты, где в деревянной коробке, закрытой на огромный висячий замок, лежали предметы, найденные во втором тайнике Кенига. Директор Марчак вынул пять серебряных чаш и вручил их мне.
— Я должен дать вам расписку?
— Обойдусь. Я доверяю вам.
Я оставил его в комнате, неся в обеих руках пять литургических чаш. В коридоре я наткнулся на магистра Пьетрушека. Он бросил подозрительный взгляд на чаши.
— С какой целью вы их взяли? — спросил он.
— Я хочу их рассмотреть.
— Зачем?
— Мне кажется, что они только посеребренные, и поэтому не имеют никакой ценности.
— Вы ошибаетесь. Я внимательно осмотрел их. Они из серебра. Не имеют большой ценности, это правда, но это не моя вина, что Кениг в этом отношении оказался дураком. Впрочем, трудно удивляться. Он не принадлежал к знатокам произведений искусств, был обычным фашистским грабителем, брал то, что ему попадало в руки. В его тайниках мы находим бесценные и не имеющие никакой ценности вещи, великолепные монеты и обычные пфенниги, бесценные миниатюры и обычные литургические чаши.
— Вы имеете что-нибудь против того, что я посмотрю?
— Нет, — он пожал плечами и ушел. Я вошел в свою комнату и поставил чаши на стол.
— Вот они, — сказал я пани Але. И я оглядел комнату. — Я боялся, что найду вас на столе или на стуле.
— Почему?
— Я живу в компании ужа и двух белых мышей.
— Ох! — она испуганно оглядела комнату.
— Но, кажется, — закончил я, — что Калиостро взял эту компанию с собой.
Пани Ала сразу же успокоилась. Она села на стул и указала, на находящиеся под кроватью Калиостро картонные коробки.
— Мне нужна эта коробка.
— Они принадлежат Калиостро…
— Тем лучше.
— Но это воровство — заметил я.
— Нет. Я ее только одолжу. Я верну вам чаши вместе с картонной коробкой.
Я вытащил коробку из-под кровати, где время от времени жил Петруш, положил в нее чаши и дал пани Але.
— И что теперь? — я спросил с любопытством.
— Я сейчас иду домой, — заявила она.
Она взяла коробку подмышку и кивнула мне головой и вышла из комнаты.
Я тяжело вздохнул. Какое-то время мне показалось, что я снова впутался в какую-то историю.
Однако мои переживания длились недолго. Я вспомнил о том, что мне казалось в сто раз важнее.
Вооружившись электрическим фонариком я пошел к крепости и вернулся оттуда только к обеду.
В столовой был директор Марчак, который обедал в компании магистра Пьетрушека. Я подсел к их столу, и попросил официантку принести мне обед.
— И как прошла экспертиза? — спросил меня директор Марчак.
— Какая экспертиза?
— Чаши. Вы же их у меня забрали, — напомнил директор.
— А, да. Действительно.
— Тогда верните их мне прямо сейчас, потому что я отправляю ящик с сокровищами в Варшаву.
Я опешил. Потому что откуда мне теперь взять эти чаши?
— Вы хотите отправить сокровища почтой? Они же могут потеряться — встревожился я.
— Не беспокойтесь. Я предоставил специальный эскорт для ящика.
— Хм, — я неуверенно хмыкнул. — Мне понадобятся чаши еще на некоторое время.
— У вас было достаточно времени на экспертизу. Впрочем, закончить ее вы можете и в Варшаве, а теперь, пожалуйста, принесите чаши в мою комнату.
"Господи, что мне делать?" — я был в ужасе.
А магистр Пьетрушек, заметив, вероятно, выражение смущения на моем лице, добавил с ехидной улыбкой:
— Томаш ищет дыры во всем[39], только он их не найдет.
Я быстро проглотил обед. Встав из-за стола я почти выбежал из приюта ПТС. Я сел в свою машину, когда ко мне подбежал Баська.
— Пан Томаш! Пан Томаш! — закричал он радостно. Я знаю, где живет Батура. Он живет в палатке у устья реки Бауды, на небольшом песчаном мысе.
— Ах, это уже неважно — ответил я, запустив двигатель.
— Не важно? — повторил он очень разочарованный. — Вы знаете, какую замечательную книгу я купил в книжном магазине? " Магическое искусство " Александра Вадимова, известного советского иллюзиониста. Посмотрите…
И протянул мне толстую книгу в желтой яркой обложке.
— Дай ее мне, — попросил я осененный внезапной мыслью. — Я посмотрю и верну ее тебе завтра. А теперь прости, но я очень спешу.
— Не возьмете меня с собой?
— Нет, — я покачал головой. И добавил серьезно: — Я, мальчик, еду в Страну Ужасного АСа. Если я не вернусь в течение длительного времени… — я запнулся и махнул рукой. — Прости меня, я не могу ничего тебе сказать.
— Что это за страна? Что это за АС? — с любопытством спрашивал мальчик.
— Я связан клятвой молчания. В Стране Ужасного Аса мы были с Калиостро, но и он должен молчать. Если меня долго не будет, я бы поговорил с Калиостро. Может, тогда он найдет какой-нибудь выход.
Говоря это, я взял у Баськи книгу о магических искусствах и помчался изо всех сил, то есть сил всех двенадцати цилиндров моей машины.
В Стране Ужасного АСа, я решил найти пани Алу и забрать пять серебряных чаш. Зачем я, черт возьми, согласился взять их у директора Марчака? Что Ала с ними сделала?
Я устал от этих вопросов. Но до Страны Ужасного Туза было не далеко, если учесть скорость моего автомобиля. Вот уже первый мост через Бауду, второй мост, холм и ущелье, где мы встретили АСа. Мисс Ала сказала, что для того, чтобы встретиться с ней, нужно было идти по дороге до конца ущелья. Этот путь должен был проходить через лес до барака, в котором жила Ала.
Поэтому я проехал ущелье и припарковал машину на краю грунтовой дороги, рядом с лесом, растущим на склоне холма с древней крепостью. Я нашел узкую тропинку, но прежде, чем пойти по ней, я внимательно огляделся вокруг.
День был солнечный, ясный, над головой было голубое небо, по которому изредка проносились белые облака, похожие на огромные покрытые снегом горы. Они плыли очень быстро, вероятно, наверху дул сильный ветер. На земле, однако, царило спокойствие и тяжелая, гнетущая тишина. На поля опускался зной августовского дня, края леса манили приятной прохладой. В лесу весело щебетали птицы. Но для меня, которому была еще памятна встреча с АСом, очарование этого уголка казалось грозным, скрывающим опасность.
Долгое время я стоял на краю поля, не смея углубиться в лес. Все еще казалось, что в сумраке лесном скрывается железное тело АСа и из-за кустов за мной следят, размещенные на железном куполе, стеклянные глаза. Я думал о стальных руках, готовых схватить меня, как только я окажусь на его пути. Если бы у меня была гарантия, что Ала сидит в Асе, я бы решился на смелый шаг. Но может на этот раз кто-то другой управляет АСом, и этот кто-то окажется более безжалостным, чем она?