Тот же вежливо поклонился и сказал:
— И поскольку мы связаны охотой за сокровищами, мы можем выпить по чашечке кофе вместе.
— Ничто нас не связывает, — сказал директор. — Скорее, нас все разделяет. В любом случае, завтра мы урегулируем это дело окончательно.
В тот момент директор посмотрел на меня с некоторым страхом, потому что понял, что он не смог удержать язык за зубами и сказал слишком много. Но я просто кивнул и сказал:
— Да, это так. Послезавтра мы покинем Фромборк и оставим вам, Вальдек, время на поиски.
— Другими словами, следует думать, что завтра вы найдете третий тайник? — спросил Батура, и его лицо его помрачнело.
Пани Ала тоже вышла из красного мустанга. Она подошла ко мне и прошептала мне на ухо:
— Я пошла в Фромборк пешком и снова встретила его на дороге. Он подвез меня, предложил мне кофе, и я согласилась, потому что думала, что я смогу что-то вытащить из него о третьем тайнике.
— Я понимаю, — кивнул я. — И я рад вас видеть. Мне нужно посоветоваться с вами по одному вопросу. Но позже, согласны?
Тем временем директор Марчак и Батура уже вошли в кафе. Мы с Алой догнали их и остановились в дверях при виде магистра Пьетрушека, сидящего за столом в компании пани Анельки.
— Прошу вас. — Пьетрушек поднялся со стула при виде директора и Батуры и пригласил их на стол. Пьетрушек, который недавно работал в нашем отделе, не был лично знаком с Батурой.
Директор Марчак взглянул на пани Анельку, затем повернулся к Але и сказал:
— Поздравляю вас с вашим хорошим вкусом. Хотя я признаюсь, что предпочел бы, чтобы вы думали только о делах нашего отдела день и ночь.
Мы сели за стол вшестером: Пьетрушек, Анелька, Марчак, Батура, пани Ала и я. Вскоре на столе появились чашки черного кофе и большой поднос с печеньем. Покатилась веселая, непринужденная беседа.
И, вероятно, никто, кто бы не наблюдал за нами со стороны, не подумал бы, что здесь сидят враги, которые ведут ожесточенную борьбу. И что в любой момент между ними начнется решающее сражение.
Во-первых, мы говорили о мелочах, погоде, красотах Фромборка и праздниках. Затем Батура взял слово и предложил:
— Давайте выпьем глоток кофе в честь необыкновенных успехов пана Пьетрушека. Как говорится в новостях, он нашел второй тайник полковника Кенига. Мой друг, каноник из фромборского собора, рассказал мне об этом.
— Ах, этот болтун, — скромно улыбнулся Пьетрушек. — Да, это правда. Мне удалось найти второй тайник.
Пани Анелька в восторге посмотрела на Пьетрушека.
— Вы гениальны, пан магистр. Я знала это с первого момента, когда я встретила тебя на пляже Фромборка.
Пьетрушек аж покраснел от комплиментов.
— Ах, вы преувеличиваете. Действительно, я достиг некоторых скромных успехов, но Томаш в свое время достиг еще больших.
— Неужели? — с сомнением спросила пани Анелька. Томаш похож на человека, которого можно легко отправить ловить ветра в поле.
— Или доехать до границы, — добавил Батура.
Только я и Ала поняли шутку Батуры, и поэтому мы засмеялись. Иногда мне нравится смеяться над своими собственными ошибками.
Никто не обратил внимания на эту шутку. Пьетрушек был настолько увлечен восхищением пани Анельки, что почувствовал себя душой всей компании.
Он сделал серьезное лицо и сказал:
— К сожалению, я все еще решаю одну чрезвычайно сложную задачу: мне нужно найти третий тайник.
Пани Ала, лукаво прищурившись, повернулась к магистру Пьетрушеку:
— Меня всегда восхищали люди с детективными талантами. Я сама инженер и специализируюсь в такой неинтересной области, как автоматизация…
"Это у вас называется — неинтересная область", — подумал я, вспомнив АСа и электронную собаку. А она продолжила:
— Не могли бы вы рассказать нам, как вы сделали свои необычные открытия? Что вдохновляло вас в этом вопросе?
Пьетрушек поклонился пани Анельке, а затем демонстративно поцеловал ее руку. Он напыщенно сказал:
— Как у поэта, у каждого выдающегося детектива должна быть своя муза. Для меня музой была пани Анелька. Именно в ее компании, находясь под ее очарованием, я внезапно пришел к решению обеих загадок. Не так ли, пани Анелька?
— Да, — пани Анелька кивнула, и мы снова увидели восторг в ее глазах.
Пьетрушек вспоминал счастливые моменты.
— Я помню, — сказал он, — что мысль о кладбище в Фромборке и шифре, ведущем к могиле с сокровищами, пришла мне на голову, когда мы встретились. Мы лежали на солнце на песке, глядя на косу. Было жарко, очень жарко. Пани Анелька сказала, что она хотела бы быть где-нибудь в тени и что в Фромборке такое тенистое кладбище. А затем пани Анелька спросила, как кладбище было отмечено на картах.
— Да, я спросила, — кивнула пани Анелька.
— И тогда я прозрел. Потому что на плане Кенига был прямоугольник с крестами. И тогда мне пришло в голову, что это кладбище Фромборка.
— А второй тайник? — спросила Ала.
— Я встретил пани Анельку, прогуливаясь по двору собора. У нее было испуганное лицо. Я спросил, что случилось, и она ответила, что она посетила подземные склепы и увидела там портрет Дьявола, который напугал ее. "Портрет Дьявола? — подумал я. "Но это Teufelsbild, или Teufelsb из плана Кенига". Вот так все и было.
Я кивнул головой с полным пониманием.
— Иногда, — заявил я, — необычный случай может помочь сделать гениальное открытие.
— Нет, это было не случайно, — настаивал Пьетрушек. — Это был момент вдохновения, за что я обязан пани Анельке.
— Надеюсь, — добавил я, — что это вдохновение не оставит вас на пути к третьему тайнику.
Возникло неловкое молчание, которое прервала пани Анелька.
— Пан магистр Пьетрушек, — сказала она, — я думаю, переоценивает мою роль в его необыкновенных успехах. Но очень приятно знать, что ты чья-то муза. А вы? — обратилась она ко мне. — Расскажите, каковы источники ваших успехов?
Я пожал плечами.
— В последнее время у меня не было никаких успехов. Однако я знаю, в чем причина.
— Вам не хватает музы, — весело сказала пани Анелька.
Пьетрушек, который хотел, окончательно раздавить меня в глазах компании, сказал:
— На самом деле Томаш в последнее время не проявил себя успешным детективом. Но в области экспертизы оказался просто невероятен.
— Действительно? — удивился Батура.
— Да. Представьте себе, что во втором тайнике Кенига мы нашли пять чаш. Сначала мы думали, что это серебряные чаши…
— И что? И что? — осведомился Батура.
— Но после того, как Томаш взял их в свои руки и внимательно осмотрел, оказалось, что мы нашли не серебряные, а золотые чаши, украшенные драгоценными камнями.
Я заметил лице Батуры выражение подозрительности, которое вскоре превратилось в беспокойство.
— Это правда, пан директор? — обратился он к директору Марчаку.
Марчак громко прочистил горло. Затем он достал платок и громко высморкался, словно вдруг почувствовал, что у него простудился…
— В погребальном склепе было очень темно, — объяснил он. — Вот почему у нас сложилось неправильное впечатление, что мы нашли серебряные чаши. Тогда Томаш сказал, что они сделаны из золота.
Батура помрачнел. Было нетрудно догадаться, что происходит в его голове и какие мысли циркулируют в ней. С этого момента он молчал, подозрительно глядя на меня.
Я почувствовал, как Ала ткнула меня коленом под столом. Нам очень хотелось рассмеяться. Только нам нельзя было этого делать.
Между тем, магистр Пьетрушек, которому общий интерес и внимание вскружили голову, снова начал разглагольствовать обо мне.
— Томаша, — сказал он, — покинула муза. Ему не хватает вдохновения. Тот, кто нашел сокровища помещика Дунина, дневник нацистского преступника, затонувший грузовик с музейной коллекцией, обнаружил масонскую ложу, оказался бессилен против трех головоломок, которые оставил полковник Кениг. Хуже того, он подружился с подозреваемым Калиостро, мастером черной и белой магии, и пытается убедить нас, что он ясновидящий.
В тот момент мне пришлось перебить его, потому что я не хотел, чтобы Батура узнал, что я предсказал Пьетрушеку завтра вечером открытие третьего тайника.
— Калиостро, — сказал я, — научил меня некоторым полезным трюкам. Некоторые люди могут превращать золотые чаши в серебряные, а я научился гораздо более сложному искусству, превращать серебро в золото.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Батура.
Слово взял директор Марчак. Заявил с директорской важностью:
— В штате нашего департамента, дорогой пан Пьетрушек, не предусмотрены музы, которые вдохновляют моих сотрудников. Задачей Томаша был не поиск сокровищ Кенига, а составление путеводителя по Фромборку. Если он действительно обладает навыками древних алхимиков и умеет превращать серебро в золото, в нашем департаменте его ждет много работы. Нам также понадобится философский камень, — добавил он загадочно.
— Превращать серебро в золото? — повторил Батура. — Вы меня извините, но я не могу поверить в подобные трюки.
Пока он говорил эти слова, в кафе вошел почтальон.
На мгновение он остановился на пороге, огляделся и заметив Батуру, подошел к нему решительным шагом.
— Вас, насколько я помню, зовут Вальдемар Батура? — спросил он.
— Да…
— Я заметил вашу красную машину перед кафе, для вас есть телеграмма из Варшавы, поэтому вместо того, чтобы доставить ее в ваш лагерь на берегу залива, я принес ее сюда.
И передал Батуре телеграмму. Вальдек открыл ее, пробежал глазами.
Внезапно он стал бледным, и невидящим взглядом, уставился на наши лица.
— Что случилось? — Пани Анелька забеспокоилась. И выхватила из рук Батуры телеграмму.
Пока она читала ее, я заглянул через ее плечо и прочитал:
"Я привез серебряные чаши. Что случилось с золотыми? Ничего не понимаю. Стефан."
Внезапно Батура встал со стула. Он посмотрел на меня глазами полными ярости.
— Я должен покинуть вас, чтобы заказать срочный телефонный разговор с Варшавой. Надеюсь, мы скоро встретимся, — последние слова были сказаны угрожающим тоном.