го директор ставит мне ультиматум.
Я встал со стола, пошел в свою комнату и вернулся в столовую с голубым конвертом в руке. Я положил этот конверт на стол рядом с тарелкой директора Марчака.
— В этом конверте, пан директор, — сказал я, — решение третьей загадки полковника Кенига. В любое время, когда вы сочтете нужным, пожалуйста, откройте его и найдите тайник с сокровищами. И если магистр Пьетрушек найдет третий тайник, тогда я буду удовлетворен тем, что я был на правильном пути.
Марчак взял конверт со стола и положил его в карман пиджака.
— Хорошо, — сказал он любезно. — Пан Пьетрушек, я даю вам шанс. И если вы не найдете тайник до завтрашнего утра, я открою конверт, и если Томаш решил загадку, я возьму сокровища в Варшаву. У нас нет времени для более длительного пребывания в Фромборке. Вы мне нужны в Варшаве.
Мы молча доели суп. Когда подали второе Калиостро повторил свое приглашение. Но директор только громко повторил:
— Я уже сказал Томашу, что мне не нравятся магические шоу.
"Ах, как это тяжело для артиста, когда кто-то не хочет видеть результаты его работы, — грустно вздохнул Калиостро.
Магистр Пьетрушек совсем потерял аппетит. Слова директора об ультиматуме парализовали его. Я представляю, как его грыз червь честолюбия.
В кончике языка у меня крутился вопрос о его музе. Я хотел утешить его сообщением о том, что скоро к нему придет его вдохновение. Но я боялся, что этот чрезвычайно амбициозный человек примет мои слова как оскорбительную насмешку.
Я вернулся в свою комнату, и Калиостро вошел вслед за мной.
— Пан Томаш, — маэстро умоляюще сложил руки, — сделайте что-нибудь для меня. Директор Марчак — влиятельная фигура в министерстве и хороший знакомый директора департамента цирков. Я уже рассказывал вам о своих проблемах при поиске постоянной работы. Если директору Марчаку понравится мое искусство, возможно, он замолвит слово перед своим коллегой из другого отдела, и тогда все мои проблемы закончатся раз и навсегда.
— Хорошо, — согласился я. — Я постараюсь привести директора на сегодняшнее выступление.
И маэстро потер руки, потом обнял меня и сказал:
— Если вам удастся это сделать, и вы можете привести директора Марчака на мое выступление, я дам вам приз… ужа.
— Нет, нет! — Я отчаянно закричал. — Я сделаю это бескорыстно.
Мысль о том, что я буду владельцем Петруша казалась мне настолько ужасающей, что я был готов не только отказаться заманить Марчака на выступление Калиостро, но даже запретить ему ехать туда, если он вдруг захочет это сделать.
Мы услышали стук в дверь, и через мгновение вошли Зося Вальс и Баська. Они принесли мне приглашение на вечерний харцерский костер.
Я посмотрел на приглашение. В нем не было ни слова о выступлениях Калиостро. Но именно на этом костре должно было состояться его выступление.
— Отнесите приглашение директору Марчаку — попросил я Зосю Вальс и мальчика. — Но не упоминайте, что на костре будут показывать магическое шоу. Директор Марчак очень любит харцеров и, вероятно, придет на костер. Я хочу, чтобы он это сделал, но он не любит иллюзионистов.
Они оба пошли в кабинет директора, и я оставив Калиостро в надежде, что у него на спектакле будет присутствовать директор Марчак, и поспешил во двор собора.
Пани Ала ждала на скамейке под раскидистым дубом. С ней была сумка большого размера.
— И что? И что? — нетерпеливо спросил я.
— Я все уладила. Вот аппарат, который вы у меня просили — она протянула мне тяжелую сумку.
Я постучал в квартиру каноника и указав на черную камеру, которую Ала принесла мне сумке, попросил ключ от сторожевой башни. Я объяснил ему, что хотел бы сделать несколько снимков для моего путеводителя. Через полчаса я вернул ключ и отправился с Алой на прогулку по Фромборку.
Я понял, что это был последний день моего пребывания в этом очаровательном городе. Завтра вместе с директором Марчаком и Пьетрушеком мы вернемся в Варшаву.
— Вы уверены, что все события пройдут так, как вы планировали? — спросила Ала.
— Я, ведь, не могу постоянно терпеть неудачи, — засмеялся я. — Если у магистра Пьетрушека бывают моменты вдохновения, то я тоже могу время от времени выдавать хорошую идею
Я был в прекрасном настроении. Но беспокойство терзало меня. Я нетерпеливо смотрел на часы, ожидая вечера, когда мы начнем последнюю игру с Вальдемаром Батурой.
До сих пор он раздавал карты, оставляя себе лучшие. Сегодня роли изменились. Но так ли это на самом деле?
Поступит ли он так, как я хочу? Или, может быть, неудача с чашами пробудит в нем недоверие? Возможно, он не пойдет в ловушку, установленную мной?
Я думал:
"Вальдемар Батура, даже недоверчивый и подозрительный, должен будет принять карты, которые я ему дал. Нет выбора. У Пьетрушека остается время только до завтра. Поэтому, если Батура хочет опередить его, он должен бежать к третьему тайнику. А когда бежишь, трудно смотреть под ноги, и можно легко попасть в ловушку".
Небо над Фромборком очистилось. Облака отступили на север и некоторое время висели над Вислинской косой. Появилось солнце — горячее, жаркое, августовское.
Ала сказал, что АС уже уехал на специальном грузовике.
— Мы еще увидимся? — спросил я.
— Это зависит от нас, не так ли? — ответила она.
Я кивнул и мы улыбнулись друг другу. Мне очень понравилась эта девушка, которая, окончив технический университет, уже была помощником великого ученого в такой интересной области. Меня привлекали произведения искусств, охота за сокровищами и потерянными музейными коллекциями, исторические загадки и приключения, связанные с ними. А ее — автоматы и электронные механизмы. И все же я не чувствовал никакой неловкости по отношению к этой девушке, напротив, я нашел в ней большое понимание моих страстей.
Мы отправились в дальнюю прогулку, на холмы Фромборка, откуда мы могли увидеть высокое здание старинного собора, который таил в себе так много загадок.
Мы вернулись к шести часам в гостиницу ПТС. Я пригласил Алу на ужин. Мы ели вчетвером: Ала, директор Марчак, Пьетрушек и я. Магистр был задумчив, ел с некоторой рассеянностью. Его поведение указывало, что, возможно, он уже был на пути к решению загадки третьего тайника.
Марчак принял приглашение харцеров. Пьетрушек, когда я спросил его, пойдет ли он на костер, презрительно скривил рот и пожал плечами. Он сказал, что у него назначена встреча с пани Анелькой. Возможно, он ожидал, что во время этой встречи он испытает вдохновение.
Мы пошли втроем в лагерь харцеров, недалеко от порта. Там было уже много мальчиков и девочек, а также много приглашенных гостей. Зося Вальс и Баська отвели нас на почетные места в первом ряду.
Я не буду описывать вам выступления харцеров, ведь каждый из вас, дорогие читатели, участвовал в подобных мероприятиях. Хочу только добавить только, что, когда харцер ведущий костер объявил выступление маэстро Калиостро, директор Марчак хотел встать со своего места и мне пришлось почти силой заставить его остаться.
— Черная и белая магия? — возмутился директор. — И такими трюками кормят нашу молодежь? Я с этим не согласен и протестую.
Он немного успокоился, когда Калиостро начал демонстрировать свое мастерство. Маэстро показывал настоящие чудеса.
Итак, сначала был номер с картами, которые он, с завязанными глазами, вытаскивал из колоды по желанию собравшихся. Если просили трефового туза, он вытаскивал из колоды туза треф, если просили пиковую даму, вытаскивал пиковую даму. Затем он показывал искусство с веревкой, которую разрезал с помощью чудесной волшебной палочки, а затем превращал ее обратно в целую. Мы видели, как он прятал в коробке на столе белого кролика, взмахивал палочкой и кролик исчезал без следа. А через секунду из той же коробки вытаскивал ужа, потом мышей, потом снова кролика. У нас была возможность увидеть номер, который назывался "загадка стеклянного цилиндра". Мы видели веревку, проходящую через стекло, кольцо факира, носовой платок, который нельзя было уничтожить. В полный восторг нас привел фокус под названием "столик-накройся".
Трюки эти были настолько замечательные, что даже директор Марчак забыл о своей неприязни к иллюзионистам и горячо рукоплескал выступлению маэстро. И, возможно, Калиостро достиг бы своей цели, то есть директор Марчак шепнул бы слово о нем своему коллеге, директору другого департамента, если бы не случай, который произошел в конце выступления маэстро. Вот Калиостро объявил, что он покажет аудитории фокус с почтовыми конвертами, и для демонстрации его пригласил директора Марчака.
— Я? Почему я? Пожалуйста, пригласите кого-нибудь другого, — сопротивлялся директор, когда Калиостро указал на него.
— Потому что вы неверующий. Вы не верите в мои чудесные возможности, — ответил маэстро.
Харцерская молодежь начала хлопать в ладоши и директор Марчак, будь что будет, встал со своего места и подошел к Калиостро. А маэстро вытащил из кармана семь одинаковых голубых конвертов.
— Прошу вас, — заявил он, показывая конверты. — Вы видите, что у меня в руке только семь конвертов. Эти семь конвертов я положил в карман пиджака пана директора. Вот так…
И Калиостро положил в карман директора семь голубых конвертов.
— Сколько конвертов в кармане директора?
— Семь! — закричали харцеры.
— Восемь, — сказал директор Марчак, потому что вспомнил о моем конверте с решением головоломки третьего тайника.
— Ни семь, ни восемь, — заявил Калиостро — а семнадцать.
И попросил директора Марчака достать конверты. Марчак полез в карман и, к своему удивлению, вытащил из нее восемнадцать конвертов.
— Восемнадцать, а не семнадцать — поправил он.
— Извините, ошибся, — заявил Калиостро. — У вас в кармане был свой конверт.
И он вернул директору один голубой конверт.
Это был последний номер в выступлении маэстро Калиостро. Затем последовало шоу харцерских игр. Костер закончился в восемь вечера. Вместе с толпой гостей мы покинули лагерь харцеров, и мы пошли втроем в кафе на набережной. Я сделал знак Зосе Вальс и Баське, чтобы они пошли вместе с нами.