. В качестве меры предосторожности, чтобы местные парни не заметили меня, я нахлобучил на голову шляпу и надел старый спортивный костюм «Лакост», доставшийся мне от дедушки. Комар же точно корчит из себя ниндзя со своими черными штанами, черными шузами, черной толстовкой и таким же черным рюкзаком.
– Глянь, он живет в этой квартире! – Я указываю своему другу на окно пятого этажа в здании с потрескавшимся фасадом, расположенном между мусульманской мясной лавкой и парикмахерской, специализирующейся на афроприческах.
Комар поднимает голову вверх и крутится на месте, осматривая улицу вдоль и поперек. Я тоже мобилизую свое внимание и нервно зажигаю сигарету made in Барбес, отдающую гнилым сеном. Мимо нас проходят трое темнокожих, разодетые как сутенеры в стиле Айсберга Слима: на них – котелки, пиджаки и брюки ярких цветов, туфли из крокодиловой кожи, щегольские очки. Денди из Конго. Экзотичные, если угодно, но в то же время все равно страшные!
– Ну что? – спрашиваю я у напарника. – У тебя есть план?
Комар почесывает подбородок, словно ученый, а после топает к входу в здание, стоящее напротив дома Каиса. Начинается дождь, и я с жалостью думаю о Бибо, воображая, как он под ливнем ходит кругами по периметру. Комар снова пристально изучает окрестности, а после открывает дверь подъезда с помощью ключа. На самом деле этот ключ подходит ко всем дверям – такой используют почтальоны и взломщики.
Я выкидываю сигарету, и мы проникаем внутрь этой крысиной клетки. Запах свежей краски щекочет мне ноздри. Твою ж мать, как воняет! Комар направляется в холл, и я следую за ним по пятам. Мы поднимаемся по пыльной и покрытой прозрачной клеенкой лестнице, которая ведет наверх. Достигаем второго этажа. Темнокожая девушка невысокого роста с косичками сидит на лестничной клетке возле одной из квартир и радостно приветствует нас. Мы проходим третий этаж, четвертый, пятый. Хаос местных улиц доносится до наших ушей гудками, сиренами и городским шумом. Мы оказываемся на шестом этаже, мои ноги, равно как и легкие, уже устали. Я делаю передышку, и Комар издевается надо мной:
– Ну что, писатель, тяжко? Надо бы мне как-нибудь взять тебя с собой в парк Ла-Виллет на пробежку на свежем воздухе. Ты бывал и в лучшей форме. Писать книги – это хорошо, но в военное время не своей клавиатурой ты победишь врага.
Туфта, мужик! Не хотелось бы мне хвастать, но если бы Комар попробовал прямой удар моей правой руки и мои пинки, то он бы такого не говорил. Если честно, дело в том, что мои легкие в копоти и мне скорее не хватает выносливости. Однако не стоит волноваться за мои боевые способности.
Мы с приятелем выходим на последний, восьмой, этаж. Комар открывает дверь без замка, и мы оказываемся в чулане, в котором одна на другой громоздятся картонные коробки, старая мебель, швабры, деревянная лестница и целая куча сломанных или ненужных безделушек. Над нашими головами мы обнаруживаем люк. Комар берет лестницу и приставляет ее к одной из стен чулана. Я же достаю из кармана штанов пакетик с кокаином и высыпаю белую пудру на какой-то сломанный предмет мебели. С помощью клубной карты уже не помню какой забегаловки я рисую две дорожки и использую денежную купюру, чтобы отправить порошок в нос.
– Ну ты вообще не прекращаешь! – вставляет свои пять копеек Комар.
Приятель вскарабкивается по лестнице, открывает люк и исчезает на крыше здания. Наступает моя очередь выбираться из чулана, и я выхожу на идеальную террасу для спонтанно организованного барбекю. С этой площадки открывается несравненный вид на Панама-Сити. Не теряя ни минуты, Комар вытаскивает бинокль из рюкзака и, улегшись на живот, как американский солдат, принимается разглядывать дом Каиса.
– Ты что-нибудь видишь? – спрашиваю я у него.
Несколько секунд братан будто бы не обращает внимания на мой вопрос, а потом вдруг возбужденно восклицает:
– Блин, твою мать!
– Что? Что? Что ты видишь?
Он опускает бинокль и ухмыляется мне:
– Ни хера не вижу!
– Блин, Комар! – злюсь я. – Ты придурок, серьезно!
Я и вправду не в настроении шутить: у меня есть дела поважнее, чем сносить подобного рода глупости.
– Не прикалывайся ко мне, писатель! Я ничего не вижу в доме этого мужика… В квартире никого нет, ну, во всяком случае, я так думаю.
Я закуриваю паленую сигарету.
– Окей, Комар, тогда что нам делать?
– Ну, мы всегда можем заглянуть к нему домой, посмотреть, вдруг что-то найдем.
Забраться домой к Каису, следуя своей интуиции, но не имея никакой уверенности… Я не планировал такую миссию в своей программе.
Ну и что, за дерьмовую жизнь плачу той же монетой. Что мне мешает попытать удачу еще разок…
Внедриться в чью-то квартиру вот так, экспромтом, – для меня это впервые. Признаюсь, что нервничаю, но в то же время моя решимость не знает границ. Слишком многое указывает мне на то, что это Каис стоит за передозировкой Дины, попыткой убийства, целью которого был я, и обыском моей квартиры. Что он – причина всех проблем, которые навалились на меня с того вечера у ворот Обер.
Мы заходим в подъезд здания и поднимаемся на пятый этаж. Биение моего сердца ускоряется, наверняка в этом есть и доля вины кокаина, накопившегося у меня в артериях.
Встав поодаль, я даю Комару действовать. Он звонит в дверь квартиры Каиса, чтобы разведать обстановку. Если кто-то откроет ему, приятель выдумает какой-нибудь предлог: притворится, что он свидетель Иеговы, или скажет другую глупость вроде этой. Если же никто не отреагирует, то мы попытаемся проникнуть внутрь. Ждем мы около тридцати секунд, и Комар подает мне знак, чтобы я присоединился к нему. Я послушно тащу свой зад к порогу двери Каиса.
Приятель открывает сумку, и я вижу небольшой лом, однако Комар не трогает его и выбирает крупный белый конверт с печатью «Госпиталь Сен-Луи». Он вытаскивает оттуда снимок рентгена легких, наклоняется и просовывает его между дверью и косяком, как настоящий эксперт.
– Посмотрим, сможем ли мы сделать это незаметно!
Он поднимает снимок аж до уровня замочной скважины и принимается проворачивать что-то непонятное с этой дверью. Насторожив слух до предела, я слежу за лестничной клеткой пятого этажа. Давай, приятель, шевелись! Я весь на нервах, блин… Несколько бесконечных секунд проходят, прежде чем у братишки в конце концов получается открыть дверь. Мы, не теряя времени, проникаем внутрь квартиры. Я направляюсь в зал: бутылки из-под спиртного, по большей части пустые, и пепельницы, набитые окурками, валяются по всем четырем углам квартиры. Настоящий свинарник! Журналы о мотоциклах, тюнинге и смешанных единоборствах разбросаны на прямоугольном журнальном столике рядом c MacBook Air, экран которого испачкан подозрительными пятнами.
Комар исчезает в соседней комнате. В этот момент на полке, расположенной над холодильником, я замечаю фотку Дины, вставленную в черную лакированную рамку. На снимке подруга улыбается, у нее собраны волосы, а на глазах очки Ray-Ban — она любила покрасоваться. Сестричка одета в черное обтягивающее платье с декольте и белую кожаную куртку. Она прекрасна. Я двигаюсь вперед, чтобы поближе взглянуть на фотографию. Кажется, что Дина строит мне глазки, пронзая взглядом дьяволицы. Она пытается заговорить со мной, что-то сказать мне. Скажи мне, Дина! Скажи!
Черт, мне в самом деле нужно перестать употреблять, а то уже совсем крыша едет!
Из соседней комнаты доносится шум: Комар переворачивает там все с ног на голову, и это выводит меня из транса. Я иду в комнату, где этот ненормальный роется в ящиках деревянного комода.
– Комар, что ты тут ищешь? Трусы?
– Никогда не знаешь, что найдешь…
Опустившись на колени, я смотрю под кроватью. Там нет ничего, кроме трех носков и журнала о мотоциклах. Комар достает из комода цифровой фотоаппарат, включает его и начинает бегло просматривать снимки. Я поднимаюсь на ноги и тоже смотрю поверх плеча товарища. На первой фотке – нагая Дина на диване, с раздвинутыми ногами и косяком во рту.
Дина…
В позе собачки на второй фотографии, она держит во рту огромный черный фаллоимитатор. Они с парнем снимали порно, это я знал. На следующих фотках она обсасывает пенис Каиса, садится на него верхом, снова отсасывает ему, берет в рот его яйца, подает ему свои сиськи, улыбается полным спермы ртом, дает брать себя в зад, пока юный белый малец лижет мошонку ее мужика. Эрик был прав – Каис немного педик. Странно, что Дина никогда мне об этом не говорила, мы ведь все друг другу рассказывали.
Комар продолжает листать фотографии. Вечеринка в какой-то квартире, очень страшная собака, похожая на гиену, сжатый бицепс с татуировкой в виде орнамента маори, Каис и его младший брат Уалис, Каис с приятелями, Каис чокается… с Патриком, владельцем секс-шопа «111».
Блин, я не верю своим глазам!
– Давай дальше! – тороплю я Комара. – Я хочу посмотреть…
Внезапно на лестничной клетке у квартиры начинают раздаваться голоса. Два типа разговаривают, а может, их и больше. Черт! Мы с Комаром пулей летим в зал, чтобы отыскать место, где можно спрятаться, в то время как кто-то поворачивает ключ в замке входной двери. Я открываю шкаф – это оказывается гардероб, – и мы с Комаром скрываемся внутри.
Я дрожу, прижавшись к другу. В зале, меньше чем в двух метрах от нас, на смеси французского с арабским треплются два мужика.
– Я не в настроении! – Я узнаю низкий и хриплый голос Каиса. – Клянусь, не надо меня сейчас злить, я в плохом настроении.
– Не переживай, брат! – отвечает ему другой голос, прежде чем закончить то, о чем говорил до этого на арабском языке.
Скрючившись в шкафу, я чувствую, как дыхание Комара щекочет мне затылок. Если кто-нибудь из них догадается о нашем присутствии, в лучшем случае нам набьют морды. О том, что будет в худшем случае, я даже думать не хочу. Каис и его компания не любят шутить: это бешеные, злобные парни, настоящие бандиты. Мне бы следовало взять с собой пистолет, который достал мне Себ, но я не думал, что в итоге окажусь в подобном дерьме.