– Там действительно недурно…
– Да, и многие люди говорили, что надо идти в «Колорадо». Но я не видел себя в этой команде. Практично подходил к вопросу и понимал, что там будет чуть сложнее. Мне нужна позиция в большинстве, а там все занято. И я принял решение. В деньгах потерял, но это точно не страшно – я подписал хороший контракт и благодарен судьбе. В общем, поехал в «Рейнджерс»…
«Нью-Йорк Рейнджерс» всегда был любимым панаринским клиентом. В ворота клуба с Манхэттена он забил первую свою шайбу в НХЛ. В том же сезоне новичок из «Чикаго» сделал в матче с ньюйоркцами хет-трик. И затем все шло в том же ключе.
– Я в матчах против «Рейнджерс» наколачивал очков семь за сезон, поэтому теперь должен был набирать на столько же меньше, чем раньше, – смеется Артемий. – Когда я с ними разговаривал о контракте, они сказали, что помнят матч, в котором боролись с «Коламбусом» за место в плей-офф. Тогда мы с Бобровским показали хорошую игру. Он все поймал, что возможно, а я сравнял счет, забил неплохой предпобедный гол.
Первые два сезона в Нью-Йорке получились у Панарина прекрасными. Город Большого Яблока и его главная хоккейная команда ни секунды не пожалели, что потратили такую сумму на контракт Артемия. В истории «Рейнджерс» хватает страниц, повествующих о том, как богатый клуб швырялся деньгами, и они в итоге уходили в пустоту. Панарин – совсем другой случай.
Российские любители футбола помнят, какой восторг у них вызвали четыре гола Андрея Аршавина за лондонский «Арсенал» в ворота «Ливерпуля» на легендарном стадионе «Энфилд Роуд». Или задолго до того – хет-трик Андрея Канчельскиса за «Манчестер Юнайтед» в ворота земляков из «Манчестер Сити». Панарин сделал примерно то же самое, набрав за «Рейнджерс» пять очков (2+3) в одном матче с земляками из «Нью-Йорк Айлендерс». Более сильной, между прочим, командой, которая впоследствии в двух сезонах подряд дошла до полуфинала Кубка Стэнли. За одно это низвержение «Островитян» болельщики готовы были его на руках носить!
Вот только сам он тот матч и те очки переоценивать, мягко говоря, не склонен.
– Там был чистый фарт, – рассказывал мне Панарин. – В хоккее часто бывает, что ты отдаешь реально хорошие передачи, создаешь момент – а твой партнер не забивает. Так прямо жалко – красиво обыграл кого-то, увидел, пас эффектный прошел… А бывает противоположное. Отдаю в том матче Строуму обычный пас в средней зоне. Он вошел в чужую – и со щелчка в дальнюю «девятку» как дал! Мне – передачка. В том матче я пару раз набросил на ворота, пацаны удачно подставили клюшки. На эти набросы особо не надеялся, в клюшку не бросал.
То же самое и голы мои. Два «кикса»! Одну шайбу, с неудобной руки, хотел вверх поднять, в «девятку» ворот Семена Варламова, а она полетела ниже. Получилось бы так, как я задумал, – он бы поймал, потому что был готов к такому броску. «Киксанула» – зашла. Второй гол – то же самое. Хотел под ловушку бросить, но после откидки Строума шайба сильно крутилась и вместо этого полетела в «домик». Опять зашла!
И вроде я в порядке. Хотя на самом деле до этого было много матчей, где я гораздо лучше играл, создавал намного более качественные моменты для партнеров, для себя. Но ни они, ни я не забивали. Успокаиваю себя тем, что нужно продолжать работать, – и когда-то награда в виде таких вот «киксов» или удачных набросов к тебе придет. Объемом надо брать! Тебе не может везти в ста процентах твоих действий. Взять Макдэвида – он создает огромное количество моментов для партнеров. И в итоге все равно что-то набирается. Что-то не получается – он делает это еще больше. Все равно все сводится к возможностям игрока – может он создавать моменты или нет…
Как вкусно может хоккеист рассказывать о своем деле! Но это происходит только в том случае, если он – Панарин…
У его великого предшественника Павла Буре, игравшего в Нью-Йорке под тем же 10-м номером (Тёма вообще меняет номера спокойно, привязанность к какому-то конкретному – это не про него, и то же самое касается агентов, которых он уже поменял за карьеру несколько), все сложилось в «Рейнджерс» гораздо хуже. Он подписал контракт с ними в 2002-м году, но травмы замучили Русскую Ракету настолько, что тот сезон стал для него последним, и в тридцать один год он вынужден был завершить карьеру не только в НХЛ, но и вообще в хоккее. О том, насколько это была колоссальная и ранняя потеря для игры, говорит тот факт, что при таком раннем уходе из хоккея Буре стал не просто членом Зала хоккейной славы, но и частью элитарнейшего клуба 100 лучших хоккеистов в истории НХЛ.
В этот клуб слишком молодому для этого Панарину попасть уже не суждено, зато для «Рейнджерс» он уже принес намного больше пользы, чем Буре. И снова доказал, что способен одинаково эффективно играть в разных клубах и с разными партнерами. В «Коламбусе» он оба сезона повышал личный рекорд результативности за регулярный чемпионат – и продолжил делать то же самое в Нью-Йорке.
Как же жаль, что пандемия остановила его, казалось бы, уже неизбежный путь к стоочковому сезону-2019/20! В 69 матчах у него было 95, и гроссмейстерский показатель впервые в карьере был на расстоянии вытянутой руки. И тут, когда до конца регулярки оставалось 13 матчей, вдруг грянула «корона», которая так и не позволила довести чемпионат до конца. Впрочем, попадание Артемия по итогам того сезона в тройку номинантов на «Харт Трофи» – несомненный показатель суперзвездности игрока, перешел он рубеж в сто очков или нет.
Панарин продолжил опровергать законы природы. Ведь, допустим, Александр Овечкин набирал максимум очков в карьере, больше ста, в промежутке с 20 до 24 лет. Евгений Малкин – с 21 до 25. У Ильи Ковальчука два 52-голевых сезона были в 22 и 24. Панарину в год 95-очкового сезона было 28, и он прибавлял в показателях каждый год.
Я спросил Артемия:
– Как это можно объяснить?
– Думаю, это вопрос созревания, – ответил он. – У меня это происходило дольше, чем у остальных. На фоне, например, Кузнецова и Тарасенко, с которыми мы играли за молодежку. Они в семнадцать-восемнадцать лет были в полном порядке, а я только подходил к взрослому хоккею. Может, уже и играл, но созревшим еще точно не был. Посмотрите на Овечкина уже в его первые сезоны. Машина здоровенная! Бежал, бросал, всех сметал с пути и размазывал по бортам… Я в том возрасте, мне кажется, выглядел как его сын. А сколько очков в восемнадцать лет набирал Макдэвид в НХЛ! Я тогда в КХЛ думал один гол в месяц забить и пойти в караоке попеть. Какая там гонка бомбардиров? Одну свою заковырять – и радоваться…
За полтора месяца до пандемии я в большом интервью для «Спорт-Экспресса» спросил Панарина, готов ли он к борьбе за «Арт Росс Трофи» – приз лучшему бомбардиру лиги. К тому времени он отставал от лидера, Коннора Макдэвида, на восемь очков. А ответил он, как всегда, небанально:
– Вообще об этом не думаю. Честно. Даже постоянно ругаюсь со своими друзьями, когда они приводят мне всю эту статистику. Не надо! В этом плане Инстаграм мне не очень нравится – когда заходишь в поисковик, какие-то цифры обязательно увидишь. Все уже рассчитали, сколько очков я в конце сезона наберу. Мне это только мешает, поэтому и стараюсь об этом не думать. Наверное, потому и везет, что не особо заморачиваюсь на этот счет.
– Хотите сказать, что гонка бомбардиров вас вообще не волнует?
– Сказать, что это для меня вообще не важно, – значит чуть солгать. В принципе – важно. Но я перед каждой игрой себе говорю, что просто выйду и буду стараться на все сто процентов. Создавать партнерам моменты, выигрывать единоборства. Стараюсь вбить себе в голову – не думать о голах и очках. Как только начинаю думать об этом – все, сразу провал. Поэтому себя от этого ограждаю.
– Сколько раз в месяц заглядываете в статистику лучших бомбардиров?
– Ноль раз за сезон. Никто не верит. С Бучей[2] недавно ругался. Он мне что-то сказал на эту тему, отвечаю: «Я не в курсе, сколько у них очков». Бучневич мне не поверил, я разозлился, потому что говорил чистую правду. Захожу в статистику отдельных матчей, вижу, кто и сколько там забил-отдал. А в общий список зайти, чтобы увидеть десятку, двадцатку – ни разу!
От партнеров еще многое зависит. Почувствовал один игру в этом сезоне, ему что ни дашь на край – он все вваливает. Или наоборот. В этом хоккее один ничего сделать не можешь. Разве что Макдэвид – и то не весь сезон. У нас сейчас неплохо получается со Строумом и Фастом. Фаст делает черновую работу, мы со Строумом – свою, и получается хорошая связка. А когда все техничные, одинаковые – тоже ничего хорошего из этого звена не выйдет.
А еще круче Панарин ответил на мой простой вроде бы вопрос – дает ли ему главный тренер «Рейнджерс» Дэвид Куинн большую свободу, чем Джон Торторелла. Передо мной разверзлись целые философские глубины:
– У меня на самом деле свобода была и в «Коламбусе», и в «Чикаго». Наверное, сработало то, что на уровне подсознания я раскрепостился. С возрастом у человека немножко меняются ценности в жизни, ты не думаешь об одном только хоккее. И за счет тех навыков, которые получал до этого, когда развивал себя как спортсмена, это вместе дает нужный эффект. Главное – не заморачиваться! А навыки эти работают на автоматизме, тем более что нахожусь в неплохой физической форме.
Хотя у меня в карьере было и много таких игр, когда ощущаешь себя отлично, эмоции на пределе, заряжен, по хоккею соскучился, физическая форма – просто монстр, шайбу чувствуешь обалденно, а при этом – ноль очков. А когда выходишь больной, хромой, в команде говорят: «Надо помочь», и ты делаешь это через силу – набираешь два-три очка. Связываю это с тем, что лучшее – враг хорошего. Ты стараешься сделать очень много, еще лучше – и это не работает. Нужен определенный тайминг – оказаться в правильном месте в правильное время. Иногда можно прибежать на место слишком рано, и тебя закроют. Поэтому с чем связана результативность – точно ответить сложно. Стараюсь об этом просто не думать…