А о ком Панарин думает – так это о людях, с которых хотел бы как игрок брать пример. И особо выделяет в этом плане Никиту Кучерова, который за год до того, как Артемий вошел в тройку номинантов на «Харт», этот самый «Харт», а также бомбардирский «Арт Росс» и еще кучу индивидуальных призов как раз и выиграл.
В 2019-м он говорил про Кучерова и Макдэвида:
– Звери, куда мне с ними тягаться…
Годом позже, когда Тёма будет опережать Никиту в гонке бомбардиров, спрошу его, что с тех пор изменилось, кроме названия панаринского клуба.
– Вообще ничего, – ответит он. – В том же «Коламбусе» было много матчей, когда я играл даже лучше, но очков набирал меньше. В этом сезоне удача на моей стороне. Может, в хорошем смысле расслабился, потому что предыдущий год был контрактным, а теперь все подписано на большой срок. А за Кучеровым слежу внимательно. Мне интересно, какие голы он забивает, какие передачи отдает. Почему у него покатило, как раньше, только в последний месяц? Та теория, которую я вам излагал про Макдэвида, относится и к нему. Он классный игрок, создает много моментов. Просто иногда удача есть, а иногда – нет. У него, видимо, в первые месяцы сезона ее не было.
На Кучерова разговор вышел еще раз – и в неожиданном ключе. Я напомнил Панарину об анонимном опросе среди хоккеистов НХЛ, который провел портал The Athletic, с кем из коллег по лиге они попили бы пива. Первое место в нем занял Александр Овечкин. Артемий, как выяснилось, в опросе не участвовал. Он рассмеялся и объяснил это так:
– Наверное, они знают, что я пиво не пью – только воду. Вот и не спрашивали.
– Сергей Бобровский как раз и ответил в интервью, что Панарин пиво не пьет. Даже в межсезонье?
– Мне просто вкус пива не нравится. Так-то с алкоголем у меня все нормально.
– А ты бы за кого проголосовал? С кем бы выпил – не пива, так чего-то другого?
– С Бобровским, с корешком своим!
– С корешком вы и так можете. Совсем недавно он к тебе вместе с Владом Гавриковым на католическое Рождество домой приезжал. А из тех, с кем еще не доводилось?
– Из НХЛ? Надо подумать. Сложный вопрос, боюсь промазать. А то ведь не назову кого-то – обидятся люди, потом предъявят.
– Даже если хотелось бы со многими – назови одного. Скажи, что я виноват – ограничение строгое ввел. В этом случае не обидятся.
– Тогда – с Кучеровым!
– Неужто никогда не доводилось с ним присаживаться?
– По-моему, никогда. Общались, но в весельях вместе не участвовали.
Уже позже, увидев знаменитую пивную пресс-конференцию Кучерова после выигрыша второго Кубка Стэнли подряд, да и насмотревшись на празднования его первого трофея, я пойму, что чутьишко-то на лихих партнеров у Артемия работает не только на льду…
Туда, на лед, и вернемся. 14 апреля 2021-го Панарин провел сотый матч в форме «Рейнджерс» и забил в ворота «Нью-Джерси». За это время Хлебушек набрал 138 очков и стал рекордсменом по этому показателю в более чем столетней истории клуба, который входит в так называемую Оригинальную Шестерку. Он обошел на очко не кого-нибудь, а величайшего капитана «рейнджеров» Марка Мессье. 93 передачи Панарина за 100 матчей – еще один клубный рекорд ньюйоркцев.
– Молодец! – восклицает знаменитый литовско-российский защитник 90-х и 2000-х, участник четырех Олимпиад в составе сборной России Дарюс Каспарайтис о Панарине, с которым они едва знакомы. – Про него говорят меньше, чем он заслуживает, потому что «Рейнджерс» не так сильно играют и пока не попадают в зону плей-офф. Но он стал настоящей звездой этой команды. Здорово, что у него все получается! Многие не думали, что Панарин так заиграет в новом клубе. Когда-то я сказал, что, если он будет показывать плохой хоккей, на него будут сильно давить. Играть в Нью-Йорке, Монреале или Торонто очень тяжело – большое давление со стороны болельщиков и СМИ. Но Артемий доказал и по очкам, и по игре, что он самый важный хоккеист «Рейнджерс» на данный момент. Его сразу полюбили в Нью-Йорке. Надеюсь, он так же будет продолжать, потому что если играть там хорошо и стабильно, то можно стать королем этого города. А Нью-Йорк – одно из лучших мест, чтобы стать звездой на всю жизнь.
Хорошо выразился Каспарайтис. И, мне кажется, Панарин это прекрасно понимает. Иначе не поехал бы в этот город и в этот клуб.
Нью-Йорк, как и Москва, и любой мегаполис – город соблазнов. В связи с чем вскоре после подписания контракта я спросил Панарина, не боится ли он того, что там слишком много факторов, отвлекающих от хоккея. Тёма усмехнулся и сказал, что все это уже прошел. Сначала в хоккейном интернате «Витязя», потом в начале карьеры, в тех же «Витязе» и «Ак Барсе», когда уже пошли деньги и он «веселился весь день». Теперь это, по его словам, ему неинтересно.
Практика в «Рейнджерс» покажет, что это действительно так. Кстати, он и поселился не посреди нью-йоркского житейского вулкана. Спрашиваю его, освоился ли он в роли хозяина собственного дома – прежде-то в его жизни случались только квартиры.
– Не до конца, – признается Артемий. – Все ведь сумбурно получилось. Мы его купили, когда сезон уже шел. И еще какое-то время туда не приезжали, потому что документы оформлялись, и не было мебели – а значит, не было и ощущения дома. Тут и игры пошли через день. Вначале было тяжеловато психологически. Не то чтобы загонялся – но как-то нервозно себя ощущал. Не до дома было. В общем, такого огромного удовольствия, какое хотел, я не получил. Потому что в межсезонье в нем время не проводил. Но все равно очень круто. Я доволен.
– От Нью-Йорка сколько времени ехать?
– Без пробок – сорок минут, а с ними можно и два часа. Миль тридцать, если не ошибаюсь. У нас тренировочная арена в том же направлении, так что постоянно в этот район приезжаю.
– Многие ньюйоркцы вообще не пользуются автомобилем в городе – в первую очередь из-за ломовых цен на парковку. А ты?
– В принципе, так же. У нас же еще квартира на Манхэттене есть. Большую часть времени нахожусь в доме, но иногда перед домашними играми остаюсь в квартире. Она не в самом даунтауне, а рядом с хайвеем. Приезжаю туда, машину ставлю. Если мне дальше надо ездить по городу – беру такси. Там поставить автомобиль часа на два-три стоит где-то шестьдесят долларов. Это очень большие деньги, парковка того не стоит. Лучше за двадцатку на такси поехать – и не надо геморрой себе устраивать. А на улице вообще не найдешь место, где припарковаться, – все занято. То есть в машине в самом Нью-Йорке смысла вообще нет.
– Видел твое фото в нью-йоркском метро. Часто им пользуешься?
– Не особо. У нас, по-моему, метро от квартиры не очень близко. А на игры я из нее езжу на машине, поскольку в принципе водить люблю, а дорога там – минут пятнадцать. Против метро ничего не имею, но пока еще его не освоил. Заблужусь, если спущусь. Надо будет время выделить, подучить это дело.
Замечательная бытовая зарисовка крупнейшего по площади мегаполиса планеты. После такого грех было не спросить, хорошо ли он уже разбирается в Нью-Йорке, знает ли, куда сходить. Панарин не стал строить из себя краеведа:
– Толком еще не знаю. Потому что пока приехали, пока освоился в новой команде, пока дом искали, квартиру, пока быт наладили – столько дел было, что ничего не выясняли. Во время сборов еще было время для прогулок, но тогда мы были заняты другими вещами. А потом начался сезон – и вообще шансов на что-то постороннее нет. Тренировка, дом, сон, еда, выезд – и так по кругу.
Алиса ходит, гуляет, узнает Нью-Йорк, я же – как робот, по программе живу. И в Бруклине, в русском районе, на легендарном Брайтон-бич еще не был. Перед следующим сезоном хочу пораньше сюда приехать – и домом насладиться, и в Нью-Йорке освоиться. Тогда время на это и будет. В доме гораздо лучше, свободнее. Летом точно будем там жить. Пляжи рядом с ним есть, если искупаться захотим – пожалуйста…
Тем летом, однако, в Нью-Йорке будет свирепствовать ковид. И не только там, но и по всей Америке аж до следующей весны наступит время жесточайшего карантина.
В феврале 2020-го, еще до пандемии, я спросил Артемия и о том, кучкуются ли четверо россиян «Рейнджерс» своей компанией, ходят ли на ужины в этом составе – Панарин, Бучневич и два вратаря, Шестеркин с Георгиевым. Разговор плавно выехал на вопросы изучения английского языка.
– Вчетвером еще ни разу не ходили – был только один выезд, когда Шестеркина из фарм-клуба подняли. Но в тот раз был командный ужин. А в основном – да. Я, правда, хотел в этом году английский учить, ходить ужинать с ребятами, которые по-русски не говорят. Пару раз попробовал – но у кого-то папа приехал, у кого-то друг, у кого-то агент… В общем, так неудачно спросил, что в итоге опять английский отложил в сторону и хожу с русскими ребятами. Видит бог – я спрашивал! Алисе тут сказал: «Давай по-английски друг с другом говорить». Она отвечает: «Только разругаемся, потому ты ничего понимать не будешь и начнешь психовать». День разговаривали – и все. Идея тоже захлебнулась. У нее английский хороший. Все подходят, говорят: «Как круто она разговаривает, без акцента!»
– Говорят, ты интервью на английском наконец-то начал давать?
– Да, но пока без камер. На простые вопросы ответить могу. Но понимаю, что словарного запаса вообще нет, язык нужно учить. Сейчас у Алисы за четыре дня восемьсот раз переспрашивал, как одно слово произносится. Постоянно забываю! Не знаю, что происходит. Видимо, на русском суждено разговаривать всю жизнь.
– Твои бывший и нынешний партнеры Сет Джонс из «Коламбуса» и Крис Крайдер из «Рейнджерс» на Матче звезд говорили, что твой английский гораздо лучше, чем ты пытаешься на публике изобразить.
– Они просто хотят меня подставить, чтобы я за них интервью давал! – рассмеялся Панарин. – Пускай сами разговаривают!
– Но в Нью-Йорке без интервью вообще никак, город – супермедийный…
– Кстати, журналисты подходят ко мне раз в две недели максимум. И особо подробно не расспрашивают. Хотя в диктофон я готов что-то сочинять! Притом что по-русски больше люблю видеоинтервью.