– О-о, это было шикарное мероприятие от федерации хоккея России! – приходит в восторг Василевский-старший. – В 2007 году была первая сессия школы. Раз в сезон, на пять дней, собирают лучших юных вратарей со всей России. Бывало там тридцать шесть человек, в другие разы – сорок, сорок два. Из них три-пять девочек, остальные – мальчики. Со своими тренерами, которые сидят на трибуне и записывают конспекты тренировок. Есть и тренерский штаб, куда входил, например, Владимир Мышкин.
С какого-то времени туда вошел и сам Андрей Леонидович.
– Когда я привозил сына, в тренерском штабе был, например, основной вратарь нашей олимпийской сборной в Нагано-98 Михаил Шталенков, – продолжает отец. – Общение с ним понравилось особенно. Так-то мы были знакомы, но тут оказались непосредственно вместе. Человек в свое время считался лучшим из вторых вратарей в НХЛ. Такая спокуха у него внутри, такая крепкая психика! Помню, говорили с ним, он нас на машине довез до ближайшей станции метро, чтобы мы по центру Москвы погуляли. Тогда я и сказал: «Андрюха, станешь профессионалом, в самолет будешь заходить чаще, чем в свою машину. Не говоря уже об общественном транспорте…»
Первые два года существования школы Третьяка, в 2007–2008-х годах, великий голкипер проводил все тренировки сам. И проводил, по воспоминаниям Василевского-отца, очень жестко, без каких-либо поблажек. Так же, как когда-то с самим Третьяком занимался его первый тренер в ЦСКА Виталий Ерфилов, ныне ставший в его школе старшим тренером.
– Золотой тренер, приятно с ним работать, – с чувством говорит Василевский-старший.
Я слушаю – и вижу, насколько же все связано в этом вратарском мире. Отец – голкипер. Третьяк и Шталенков занимались с маленьким Василевским в школе члена Зала хоккейной славы, Евгений Набоков помогал ему освоиться в «Тампе», для чего и был туда мудрым руководством «Молнии» приглашен. У более опытного Сергея Бобровского он учился, будучи вторым вратарем на золотом для России чемпионате мира-2014 и бронзовом Кубке мира-2016.
Не может ни один большой голкипер сформироваться без правильной среды. Хотя и без таланта, конечно, тоже.
Или вот еще. Есть, рассказывает Василевский-отец, документальный фильм про школу Третьяка – как раз того созыва, когда там был Андрей. Он там даже мелькнул в шлеме «Нью-Джерси» с номером Мартина Бродера, гениального голкипера, который в составе «Дьяволов» трижды выигрывал Кубок Стэнли, побеждал и на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити. Этот шлем отец привез сыну из Америки в 2007 году. Даже Третьяк к нему подъехал: «О, мальчик, ты знаешь Бродера?» – «А как же, конечно, знаю!» – «Я его тренировал!»
Брат вспоминает, что Андрей и на первый свой юниорский чемпионат мира с командой на два года старше, 92-го года рождения, ездил в шлеме Бродера.
– И неплохо сыграл! Так что шлем ему помог.
Пройдет много-много лет, и Василевский познакомится с уже завершившим карьеру Бродером. И расскажет мне об этом так:
– Для меня он самый великий вратарь. Мне выпал шанс с ним поговорить, когда мы были в Нью-Джерси. Наш тренер вратарей давно знает Бродера и организовал нам встречу. Общались минут десять. Я смотрел на него так же, как полевые игроки смотрят на Гретцки и Овечкина. Мартин дал мне пару напутствий, наставлений. Каких – не скажу. Очень приятный и умный человек.
Василевский берет пример с Бродера даже во вратарских масках, которые из сезона в сезон у него не сильно отличаются друг от друга.
– Не особо я любитель что-то менять. Как тот же Мартин, у которого все время была одна маска, и она стала его символом, всеми узнаваемым. Почему бы мне не сделать то же самое?
А когда я спрашиваю Андрея, хочет ли он после подписания нового восьмилетнего контракта с «Тампой» играть в этом клубе до конца карьеры, он опять упоминает своего кумира:
– Да. Ты хочешь быть похожим на таких людей, как Мартин Бродер, Кэри Прайс, Пека Ринне. На вратарей, которые играют в одном клубе много лет. Это заслуживает уважения. Не так, чтобы по разным командам скакал, охотился за деньгами или еще чем-нибудь. Одно дело, когда приходится менять команду не по своей воле. Но если тебя все устраивает там, где ты играешь, и в тебе нуждаются – зачем что-то менять? И когда выходишь каждый день из дома с хорошим настроением, потому что видишь пальмы, залив, солнце. И понимаешь, что у тебя все хорошо…
До этого «все хорошо» от школы Третьяка нужно было пройти еще очень большой путь.
После пяти дней в Москве Василевский-старший посадил сына в самолет до Омска. Он прилетел в пять утра, а в час дня уже была игра со сверстниками из местного «Авангарда». Тренер поставил Андрея в основу, несмотря на бессонную ночь и перелет. И гости из Уфы выиграли – 1:0!
Что-то из последнего Кубка Стэнли все это напоминает, не правда ли? А на следующий день – еще одна победа, теперь 4:3. Эти две игры он вытащил. И тогда отец Василевского понял, что не зря он в столицу съездил, не зря он ему Москву показал, обрисовав возможные перспективы.
Чуть позже, когда Андрей попал в «Толпар» – молодежную команду «Салавата Юлаева» из МХЛ, – а папа работал за копейки в уфимской СДЮШОР (он и сейчас там же, но уже как главный тренер школы по вратарям), главный тренер «Толпара» чемпион мира Александр Семак пробил ему полставки в своей команде.
– Это здорово меня спасло, – вспоминает Андрей Леонидович. – Двадцать тысяч рублей лишними не бывают.
В итоге он совместил приятное с полезным: получил возможность и чуть подзаработать, и с сыном заниматься, под контролем его на каждой тренировке держать. Может, те двадцать тысяч рублей тоже повлияли на то, что у Андрея-младшего теперь многолетний контракт на девять с половиной миллионов долларов в год…
Отцовское воспитание было строгим. Была, например, такая история. В 14 лет Андрей захотел отрастить длинные волосы. Папа его увещевал: «Андрюха, ты еще ничего не достиг, а уже стричься не хочешь. Придет время, и все будет!» И вот как-то команда длинноволосого Васи дома проиграла 3:5 ровесникам из челябинского «Трактора», а сам юный голкипер пропустил одну или две необязательные шайбы.
– Я психанул, взял машинку и обрил его наголо, – рассказывает Василевский-старший. – Прямо в раздевалке! Команда была в шоке. Если бы вы видели ее реакцию!.. Андрей мне это долго не прощал. Но при этом говорил: «Пап, я больше насчет волос вопрос не поднимаю».
– Да, это было нечто! – улыбается сам Андрей. – Сейчас смешно, а тогда было совсем не до смеха. Не знаю, почему папа никогда не разрешал мне растить длинные волосы. Мы с «Трактором» были суперпринципиальными соперниками и в тот день проиграли. И он действительно прямо в раздевалке… Одного не понимаю – откуда у него там машинка взялась?! Неужели с собой принес?
– В команде потом подшучивали?
– Да, парни после этого очень смеялись надо мной. Ладно… То, что нас не убивает, делает нас сильнее. Зато сейчас – отращиваю. Я уже большой, никто не сбреет. А тогда, может, сначала и обиделся. Но быстро отошел. Нет волос – нет обид! Тем более что родители к нам с братом всегда относились с большой любовью и при достаточно умеренных финансовых возможностях ни в чем старались не отказывать. В разумных пределах, конечно. Столько подарков нам делали!
Сейчас у Василевского – роскошная шевелюра. И когда мы в начале 2020-го записывали почти часовое интервью в лобби-баре отеля в Сент-Луисе, на нем была милая серая шапочка.
– Ношу ее не из-за того, что холодно, а потому что волосы длинные, – объяснил Андрей. – Чтобы смотрелось поаккуратнее. Хотя особым любителем головных уборов себя не назову. Как часто стригусь? Бывает – раз в месяц, бывает – раз в несколько. Последнее время вообще не стригусь. Решил отрастить.
Насчет подарков – отец вспоминает не свои, а, наоборот, сыновний. Тот, что его сильно растрогал. Когда братья уезжали на выезд на трое-четверо суток, Андрей Леонидович давал им денег на карманные расходы – из расчета сто рублей в день. Чтобы они могли купить себе после ужина литр сока и плитку шоколада.
Но из очередной поездки в Челябинск Андрей-младший привез папе брелок в виде вратаря «Вашингтон Кэпиталз». Папа чуть не расплакался: «Андрюха, зачем?» Он ведь сразу понял, что ребенок из трехсот рублей двести с лишним на этот брелок потратил.
Сын смутился и сказал: «Ну, пап, я тебя люблю типа».
– В Челябинске в то время был очень хороший хоккейный магазин, – объясняет Андрей. – И такой брелок классный был, что мне страшно захотелось его купить. Стоил он рублей двести. Привез – вот, говорю, держи. Видимо, папе это запало в душу.
Эта фигурка до сих пор висит в машине Василевского-старшего. Как талисман. А Алексей уточняет, что брат привез даже два брелока – второй подарил деду.
Василевский-отец не делал из Василевского-сына звезду, не муштровал, не гонял.
– Мы с женой не говорили дома о хоккее. Давали сыновьям пространство. А то у этих маленьких спортсменов детства же нет. Дома разговоры про хоккей, на тренировке: «Дай-отдай, бросай-выбивай!» Вот это все, с окончанием «-ай». Придите на любую игру детской команды, даже у самых маленьких. На них только и орут: «Ай! Ай! Ай!» Как гавканье! А они же дети, маленькие. У меня не было такого фанатизма, чтобы бегать и кричать.
Они с женой предпочитали, чтобы дома пацаны смотрели мультики. Правда, так вышло, что те мультики были – про хоккей.
Отец давно уже не читает сыну нравоучений – он мудрый человек, и ему хватило ума понять, на какой уровень вышел его мальчишка.
– Года два-три назад я пытался ему что-то подсказать, – смеется отец. – Так он мне говорит: «Пап, ну где ты играл?» Отвечаю: «В профессионалах…» И теперь оказываю ему только психологическую поддержку, чтобы он в яму не упал.
Большущий толчок дал Андрею тренер Михаил Васильев. В 2010 году, когда парню было еще пятнадцать, в Минске проходил юниорский чемпионат мира, и в сборную, где могли играть хоккеисты 1992 года рождения, специалист взял мальчишку 94-го. Взял изначально вторым вратарем – первым был Сергей Костенко из Новокузнецка. Но в итоге совсем еще пацан выиграл конкуренцию и сыграл пять матчей. Андрей об этом не забывает: когда позапрошлым летом приезжал в Уфу – заходил на арену, где Васильев работает в «Толпаре», вспоминал с ним те времена, благодарил…