В целом это была равная конкуренция. И тут интересно сравнить дальнейшую судьбу двух вратарей. Василевский, в девятнадцать лет успешно отыграв большую часть регулярного сезона и весь плей-офф за «Салават Юлаев», съездил на золотой чемпионат мира-2014 (два матча, две победы, одна пропущенная шайба), а потом не стал продлевать контракт с Уфой и уехал в «Тампу», которая задрафтовала его в первом раунде. Достаточно быстро доказал в «Сиракьюз Кранч», фарм-клубе, свой уровень, перешел в первую команду, отслужил полагающееся время бэкапом у Бена Бишопа, а потом своей игрой заставил менеджмент и тренерский штаб клуба сделать выбор в свою пользу, обменять дорогущего основного голкипера.
Так и незадрафтованный Макаров три года играл в юниорских лигах Северной Америки, затем еще три в «Рочестере» из АХЛ – фарм-клубе «Баффало» – и даже недурно провел одну игру в основной команде, отразив 33 броска из 36. Только вот в атаке у «Клинков» было совсем пусто, они проиграли 0:3. Других шансов Макарову не дали, и в конце концов ему надоело ждать.
Он вернулся в КХЛ, но дело и там шло все хуже. «Куньлунь», «Нефтехимик», роль глухого запасного вратаря в клубе из Нижнекамска при более сильном Ежове; та же участь в «Автомобилисте», а далее – уже вообще ВХЛ, «Буран» из Воронежа. Попытка вернуться в КХЛ и 19 матчей в рижском «Динамо», но потом – отъезд за рубеж, причем далеко не в НХЛ. Сезон в словацком «Словане» всего с 11 матчами, переход в донецкий «Донбасс» из первенства Украины…
А человек, с которым он небезуспешно конкурировал в молодежной сборной России каких-то девять-десять лет назад – лучший вратарь мира.
Когда во время нашей беседы я поднял тему Макарова и сравнил их судьбы, Василевский говорил горячо и проникновенно.
– Макар достаточно долгое время был здесь. Я не следил, как он играл, но дорогого стоит уже то, что человек не сдавался. Так хотел сюда попасть, что столько лет в АХЛ был. Просто так бывает, что ты делаешь все возможное, но тебе шанса не предоставляется. Жалко, конечно. И с латышом Гудлевскисом, когда мы конкурировали в фарм-клубе «Тампы», было то же самое. Парень заслужил, чтобы хотя бы несколько игр дали подряд.
– В фарм-клубе?
– Ну конечно, не в «Тампе», – смеется Андрей. – Как бы то ни было, Гуди – очень ответственный. Помню, мы с ним в «Сиракьюз» на тренировках играли до умопомрачения – кто кого переработает. Тоже лет пять в Северной Америке был, как Макар. И тоже настоящего шанса не получил. Не то чтобы они своими возможностями не воспользовались. Просто им их не дали, и пришлось уехать. Любой бы на их месте так поступил.
– Разве?
– Да. Это не так, как сейчас многие приезжают. Отправили в АХЛ, они сказали: «Ой, а чего это?» Нет, понимаю, после КХЛ это не так просто. Я сам был в АХЛ несколько месяцев, знаю, что там медом не намазано. И эти ребята говорят – все, не будем стараться, поедем назад. А такие, как Макар и Гуди, заслуживают уважения, потому что пять лет здесь бились, доказывали. Мне же просто шанс в НХЛ дали сразу. В АХЛ я первые два месяца вообще никакой был. Все новое, привыкал. Потом уже начал неплохо играть, и меня вызвали. Шанс дали – и остался.
– Когда мы с ним на Х-box в хоккей рубились, я за любую команду НХЛ играл, а Андрей – постоянно за «Тампу», – вспоминает Алексей Василевский. – И вот так сложилось, что она его и задрафтовала. Знак судьбы!
«Тампа» начала регулярно драфтовать россиян в первом раунде, казалось бы, в самое неподходящее для того время – вскоре после появления КХЛ, когда деньги в России посыпались даже на средних игроков. Многие клубы боялись тратить драфт-пики на русских, поскольку те запросто могли вовсе до Северной Америки не добраться – им сразу «насыпали» достаточно, чтобы те не хотели пробиваться в НХЛ через сложную и неприятную Американскую хоккейную лигу.
Но Стив Айзерман, когда-то капитан легендарного «Детройта» Скотти Боумэна с Русской Пятеркой, пошел по нестандартному пути. В 2011 году в первом раунде он задрафтовал Владислава Наместникова (а во втором – Никиту Кучерова; подробный рассказ об этой хитроумной комбинации вы могли прочитать в главе о нем), в 2012-м – Василевского. «Молния» взяла его под общим 19-м номером.
Айзерман рассказал мне, как была принята такая стратегия.
– Наш главный скаут Эл Марри пришел ко мне и говорит: «Погляди, топ-русские все равно едут. Парни поскромнее предпочитают не АХЛ, а КХЛ. Те, кто в НХЛ не поднялся бы выше третьего-четвертого звеньев и хотят в первую очередь заработать деньги, предпочитают КХЛ. Но подавляющее большинство элитных российских хоккеистов стремятся играть здесь».
– Ковальчук, Овечкин…
– А еще – Малкин, Тарасенко. Кузнецов, пусть и не сразу. Для «Вашингтона» это был абсолютно правильный выбор, и он стоил того терпения, которое клуб проявил, ожидая его. Так что мы не были первопроходцами. Но сомнений, стоит ли драфтовать русских, у нас не было, и мы продолжаем в том же духе. И сейчас вы можете видеть, что во всей НХЛ у многих команд гораздо меньше колебаний в этом вопросе, чем несколько лет назад.
Уверенности, что Василевского выберут в первом раунде, не было. Его отец рассказывает, что агент Александр Тыжных обещал ему только одно: «Дальше второго раунда Андрей не уйдет». Несколько лет спустя скаут «Филадельфии Флайерз» по России Кен Худикофф скажет папе: «Мы тогда были двадцатыми и хотели его забрать!» Но «Тампа», выбиравшая 19-й, увела его у «Летчиков» из-под носа. На несомненное счастье голкипера.
– По-моему, с ним не беседовали только две команды накануне драфта, – говорит Андрей Леонидович. – Он не думал – не гадал, только говорил: «Кто выберет – тот выберет!» Айзерман потом Саше Тыжных сказал: «Он – командообразующий игрок, нам такие нужны». Это было в 2012 году, а три года спустя его только подняли из фарм-клуба. У игрока-европейца же как в контракте? Единственный раз в карьере клуб оплачивает приезд родителей на первую игру.
– И вы приехали?
– Да, впервые. У них была утренняя раскатка перед игрой с «Чикаго». Смотрю, Айзерман выходит, и Андрей ему на меня показывает. Я сижу где-то ряду на десятом-двенадцатом. Так он вприпрыжку ко мне прибежал! Легенда, звезда – и мне так приятно стало! Стив говорил, как гордится, что мы такого парня воспитали. А я ответил, что помню те времена, когда у них в «Детройте» Русская Пятерка играла. Айзерман спросил: «Вы знакомы с Фетисовым?» «Нет, – говорю, – лично не сталкивался». Так мне тогда понравилось, что он, руководитель и великий хоккеист, сам поднялся ко мне на трибуну, а не я спустился. Вот это отношение!
Самое интересное, что в тот день Василевский на лед не вышел, остался сидеть на лавке, а играл Бишоп. Но отец даже не особо расстроился – так его впечатлил разговор с Айзерманом. И правильно сделал.
Первый раунд драфта – вовсе не гарантия безоблачной карьеры. Спросите у Наиля Якупова, который был не просто в первом раунде – первым номером! Но у него не получилось ни в «Эдмонтоне», ни в других энхаэловских клубах. Даже в КХЛ он сейчас не звезда. Все зависит от самого человека, а не от того, как его в восемнадцать лет сертифицировали.
– Айзерман обещал вам скорое попадание в первую команду? – спросил я у голкипера.
– Никто мне ничего не обещал, – ответил Андрей. – Я и по-английски не очень хорошо разговаривал к тому моменту. Знал, что даже если придется поиграть год-два в АХЛ – ничего страшного, для меня без разницы. Вообще, считаю, что те несколько месяцев, которые я провел в Американской лиге, мне очень помогли. Адаптироваться, понять всю структуру местного хоккея. Даже если бы пришлось отыграть там побольше – хуже бы не было.
В другой раз Андрей высказался о том периоде откровеннее, и стало ясно – не обошлось там без внутренних преодолений и самокопания.
– Небольшие депрессии в фарм-клубе в Сиракьюзе были. Когда уезжаешь после тренировочного лагеря из солнечной Тампы в серый город, где и солнца особо нет, волей-неволей начинаешь унывать. Не способствовало хорошему настроению и то, что парни могли по четыре-пять голов забить, но проигрывали, потому что я еще на шайбу больше пропускал.
– Возникали мысли о возвращении в Россию?
– Когда депрессняк накатывал – мельком думал. Но не слишком серьезно, не то чтобы прямо лежал и раздумывал об этом. Я самокритичен и говорил: «Так не пойдет». Преодолеть то состояние удалось через работу, через игры. У нас была отличная команда. Это был мой первый опыт в Северной Америке, и я помню всех ребят, с которыми там играл. С ними было весело и классно. А те мучения меня закалили.
И он вернулся к солнцу, к которому так быстро привык. И влюбился в этот непривычный для его прежней жизни климат.
– На самом деле классно, когда ты можешь зимой в тапочках на тренировку пойти. На арене холодно, позанимался, вышел – а там рай с пальмами и солнцем. Идешь и думаешь – все-таки повезло мне с драфтом! А когда зимой едешь в холодные города НХЛ, тоже мысли об этом возникают. Несколько пальто держу только для таких поездок…
Кстати, теперь у Андрея есть даже своя линия одежды. До пальто, правда, дело еще не дошло. Но он во время нашего интервью сидел в собственной бейсболке.
– Компания изготавливает самое простое – майки, толстовки, кепки. Ты придумываешь свой дизайн, подкидываешь идеи, а она использует твое имя. Моя идея – лого бейсбольного стиля, когда две буквы сплетаются в одну. Тут это буквы моих имени и фамилии – «А» и «V». Пришлось заказать очень много кепок на команду, потому что всем понравилось. Вся «Тампа» носит!
А мечта Василевского об НХЛ реализовалась пятью годами ранее – 16 декабря 2014 года, спустя два с половиной месяца после начала его первого сезона за океаном. «Тампа» играла в гостях с «Филадельфией». Тот день Андрей помнит очень хорошо.
– Вылетал в Филадельфию из фарм-клуба утром в день матча. Рейс задержали на два часа, из-за чего я пропустил раскатку. Приехал в отель, тренер спросил: «Ты как, вчера тренировался?» «Да, мы с “Сиракьюз“ покатались». «Ну все, тогда играешь сегодня свой первый матч в НХЛ».