Владимир Алексеевич долгие годы в разных качествах служил спорту в Новосибирске. Был, например, директором детско-юношеской футбольной школы «Чкаловец». В местной «Сибири-91» начал заниматься хоккеем и внук, в то время как его отец, тоже хоккеист и тоже снайпер Андрей Тарасенко, лучший бомбардир российской Суперлиги сезона-1997/98, участник Олимпиады-94 и чемпионата мира-95, еще продолжал собственную игровую карьеру.
Несколько лет назад Тарасенко-дедушка пригласил домой корреспондента новосибирской газеты «Честное слово» Андрея Верещагина и в интервью ему подробно рассказал о первых годах жизни и карьеры внука.
– В 1991 году нам с бабушкой пришлось поучаствовать, можно сказать, в рождении, а потом и в воспитании внука. Андрей получил травму плеча. Вот-вот должен был родиться Вовка. Супруга откомандировала меня в Ярославль, где тогда играл Андрей, чтобы я помог, посмотрел обстановку. У него только сняли гипс, команда готовилась лететь в Америку, и его взяли с собой на восстановление – уже тогда в «Торпедо» он был одним из лидеров, которые тянули за собой коллектив.
Я отвез Инну, жену Андрея, в роддом – сам он тогда был на тренировке. На следующий день Вова родился. Забирал их из больницы снова я – Андрей к тому моменту уже уехал. Был декабрь, ветреная погода. Шел 91-й год – развал, разруха… Окна не залеплены. Сказали, что маму с ребенком нужно перевезти в другую больницу, чтобы дать немного восстановиться. А там еще хуже условия оказались. Я пришел, окна хоть законопатил. Инна простывшая была. Приходилось и пеленки менять, и все остальное делать. Приехал домой. С супругой договорились: теперь она поехала в Ярославль. Черновая работа легла на нее как на женщину. Она пробыла там месяц.
Мы семью сына часто навещали, а летом они с Вовкой приезжали сюда, в Новосибирск. Я тогда работал директором детско-юношеской школы по футболу, и у нас был спортивный лагерь в Бурмистрово, куда выезжали наши команды. Нам дали комнатку, в которой мы качали его, носили на руках.
Потом так получилось, что Андрей с Инной разошлись. Естественно, Вовка оставался у матери. Но она довольно-таки серьезно заболела. Андрею же надо было готовиться к чемпионату мира 1995 года, и в феврале я поехал к ним. Решили, что временно заберем Вову к себе.
«Временно» переросло в «постоянно», и с 25 февраля 1995-го он по большому счету воспитывался у нас. Прежде ухода за ним как такового не было, не было самой системы воспитания – пришлось над этим поработать. Бабушка установила режим. И хоть мы оба работали, она взяла на себя все хлопоты. Естественно, я помогал. Надо было и играть с ним, и развлекать. Очень много ходили пешком – машины-то не было. Все трамвайные и автобусные парки обошли – ему интересно было за рулем посидеть.
Повезло, что я был директором спортшколы и знал, когда «окна» в спортзале. Вот мне супруга приведет внука, и я начинаю с ним возиться. Кое-что сохранилось на видео. На одной из записей – Вове тогда было семь – я сказал: «Это будущий капитан сборной России».
Вот таким был уровень требований и ожиданий к Владимиру Тарасенко с самого нежного возраста.
И мальчишка их оправдал.
Я поинтересовался у первого главного тренера Тарасенко в НХЛ, Кена Хичкока – считает ли он, что богатый хоккейный опыт отца, выигравшего титул лучшего снайпера российской Суперлиги и участвовавшего в Олимпийских играх, помог хоккейному воспитанию Владимира?
– Да, – едва дослушав вопрос, отвечает жесткий канадец. – Уверен, что игровой опыт и внимание отца здорово ему помогли.
Сам Владимир поясняет:
– Папа мне многое дал – в частности, мой кистевой бросок начался как раз с его требования: когда принимаешь шайбу, не перекладывай ее, делай так, чтобы было максимально тяжело. У отца я взял много технико-тактических навыков. Он научил меня короткому броску, чтобы тратить меньше времени на его подготовку и быстрее его производить. С ним у нас стало больше контакта, когда он закончил играть и перешел на работу в «Сибирь». А в детстве во все поездки со мной ездил дедушка. Выходил со мной на улицу, играл постоянно, каждый день спозаранку водил на тренировки, которые начинались в шесть. И это стало для меня примером того, сколько времени нужно уделять детям. Всегда помню об этом, общаясь со своими.
Незадолго до нашего разговора случился скандал: в Балашихе детский тренер бил ребят клюшкой по голове, и видеозапись этого своеобразного метода воспитания выложили в интернете. Тренера тут же выгнали.
– Попадались ли такие персонажи вам в детстве? – спросил я Тарасенко.
– Откровенно говоря, встречалось многое, – ответил Володя. – Думаю, пока буду играть в хоккей и продолжать карьеру, всех подробностей не расскажу. Но тем, кто родился в начале 90-х, уверен, есть что сказать. Знаю, что было в Новосибирске, Новокузнецке. Какие поездки были, по сколько человек в номере жили, как питались. В Казахстан из Новосибирска на автобусе ездили часов пятнадцать, а однажды – все двадцать пять из-за долгой задержки на таможне. Люди думают: «Что ты нам рассказываешь, у тебя все нормально!» Но, чтобы было все нормально, я через многое прошел. И все, что у меня есть, заработал честно, своим трудом.
– Вот этот тренер…
– А насчет тренера этого – у всех разные понятия о воспитании. Понятно, что бить детей нельзя. Но иногда подростки ведут себя так плохо, что надо как-то на них воздействовать. Это все идет от родителей. Методы у каждого свои. Меня воспитывал дедушка, и делал это так, как было принято в Советском Союзе. И, мне кажется, что такой подход сделал из меня человека.
– Что именно дает такой подход?
– Ты точно понимаешь, что делать можно, а что нельзя. И когда поступаешь плохо или показываешь неуважение к кому-то, тебе четко дают понять, что ты не прав.
– А как дед вас наказывал?
– Бывало, больно. Очень. Но – за дело. Я бы никогда на это не обиделся. Глядя в прошлое, понимаю, что после некоторых поступков, которые я совершал и за которые получал, больше у меня никогда в жизни не было не то что соблазна, а и мысли делать это. С тех пор, например, не брать чужого для меня – закон. Так что считаю: все это было правильно. Но ударом по шлему можно отбить у ребенка желание в принципе играть в хоккей. Дети – это тонкие, психологически хрупкие создания. Одним неверным движением ты можешь полностью уничтожить в них желание что-то делать. В голове что-то засядет – и все. Уверен, что у этого тренера найдутся защитники. Но и в их глазах это будет правильно лишь до тех пор, пока не коснется самих.
В общем, по головке дед внука не гладил. Можно ли это считать верным рецептом для становления чемпиона? Действительно ли не получился бы из Володи обладатель Кубка Стэнли, кумир Сент-Луиса и капитан золотой молодежной сборной России, если бы Владимир Тарасенко-старший сюсюкался с Владимиром Тарасенко-младшим?
Как это часто и бывает, истина, вероятно, лежит где-то посередине между ударом клюшкой по голове и беспечным потаканием капризам.
В первую команду «Сибири» Тарасенко пришел в 16 лет. Главный тренер Андрей Хомутов взял его на сборы в Финляндию с формулировкой: если он будет лучше кого-то, то попадет в команду. И он вгрызся в этот шанс, использовал его именно при Хомутове, и лишь в конце декабря того же 2008 года бывшего знаменитого игрока ЦСКА в роли главного тренера сибирской команды сменил отец Владимира.
Сегодняшние 16-летние, если не считать гениев вроде Матвея Мичкова, едва ли способны ответить на такой вызов, какой бросил Хомутов юному форварду. Возможно, Володя справился с этим вызовом потому, что у его поколения было далекое от беззаботности детство и отрочество – отвечать приходилось за каждое слово и дело. И антураж был соответствующий: доставая мяч из кустов, главным было не наколоться на использованный каким-нибудь местным наркоманом шприц…
– Наше поколение проводило все время на улице, гуляли по шесть-восемь часов в день, – говорит Владимир. – И мы не в теории знали, как себя вести. Быстрее взрослели, понимали, что за свои поступки надо отвечать. На улице до тебя быстро доходит, что, если ты сделал что-то не очень, тебя просто изобьют. «Стрелки» были… Но в 16 лет ты уже мог биться за место в составе со взрослыми. Хомутов взял меня после тех сборов, а первый гол в КХЛ я забил «Динамо» первым касанием на третьей минуте. В «Сент-Луисе», кстати, почти так же получилось.
– Советская методика с детьми нынешнего поколения не работает?
– К сожалению, нет. Жизнь так счастливо сложилась, что у меня в 28 лет три ребенка – и понимаю, что я маленьким был совсем другой. И, наверное, методики, которые были эффективны для нас с Орловым, Кузнецовым, Панариным и другими, на нынешнее поколение детей не действуют.
– А в чем главная разница?
– В доступности вещей. Телефоны, планшеты, интернет… Когда мы росли, ничего этого не было. Ты радовался любой мелочи. А теперь все есть. С самого начала. Еще мне кажется, что уважение к старшим у нашего поколения было выше, чем у детей сейчас. Не из-за страха, а из-за воспитания. И хоккей в целом идет вперед, меняются упражнения. Я в детстве поднимался с человеком на спине на самый верх стадиона «Сибирь» по ступенькам. Дало ли это плюсы? Нет. Возможно, искривило мой позвоночник и дало потенциальные грыжи.
Я на это заметил Владимиру, что у Анатолия Тарасова сидевшие на других игроках хоккеисты даже в баскетбол играли. И в ответ получил целую лекцию Тарасенко о… детском хоккее в Америке.
– С одной стороны, был результат. С другой, если ты воспитываешь детей и хочешь соответствовать той же Америке… Я никогда не понимал, почему в интервью никто не упоминает систему детского хоккея в США. Почему мы разговариваем только о тренерах в России, которые бьют игроков. А система это такая. Вот город Сент-Луис. Это Средний Запад.
– Вроде бы не самый хоккейный регион…
– Сейчас, с победой в Кубке Стэнли, он становится очень хоккейным. Здесь есть десять команд. У каждой команды – определенное количество возрастов. Мой сын Марк – 2007 года рождения. В одной только их команде есть около десяти уровней хоккеистов. ААА, АА, А1, А2, В1, В2, Gold, Silver… Повторяю: в одной команде! Каждый август дети приходят на просмотр и их разбивают по командам. Если ребенок прогрессирует, его на этом просмотре ставят в команду выше, если регрессирует – ниже. Вдумайтесь: в одном только Сент-Луисе играет 60 команд одного возраста! И из них кто-то вырастет по-любому.