– Позволяет ли консервативная, достаточно оборонительная игровая система Хичкока отдельно взятому игроку в принципе забивать 50 голов? – спросил я.
– Нормальная система. Просто уделяется внимание обороне – но и атаке не меньше. Поэтому все возможно.
Ни космические 50, ни 45 шайб в регулярном чемпионате пока так и не стали для Владимира реальными, но 40-голевую отметку он однажды покорил – как раз в том сезоне, когда мы с ним об этом говорили. И, что важнее, пять сезонов подряд Тарасенко забивал за «Блюзменов» больше 30 голов в регулярном чемпионате. Показатель гроссмейстерский и стабильность – тоже. В одном-то чемпионате сверкнуть может каждый, а ты поди забрось за шесть лет двести с лишним шайб!
Хотя легендарный Бретт Халл, один из лучших снайперов за всю историю НХЛ, по сей день живущий в Сент-Луисе, на Матче звезд-2020, проходившем в этом городе, сообщил мне, улыбаясь:
– Вот что я вам скажу, как человек из Сент-Луиса и болельщик «Блюз»: нам нужно, чтобы Влади Тарасенко стал как Алекс Овечкин и забивал пятьдесят голов каждый год, а не тридцать! И у него есть все качества, чтобы делать это.
Понятно, Халл, человек из топ-10 по голам в НХЛ всех времен, меряет нападающих по своим и овечкинским меркам. Но не всем же быть великими. Кому-то – просто выдающимися и большими…
Последний год из этой пятилетки Тарасенко, в которой он забивал 30 и более голов, увенчался Кубком Стэнли.
Всю первую половину сезона, которому суждено было стать для «Сент-Луиса» триумфальным, ходили, однако, слухи о том, что Владимира обменяют. Страшно даже представить, как обидно было бы ему, окажись сценарий именно таким: «Блюзмены» выиграли бы Кубок, но без него. К счастью, как и во многих других случаях, реальностью домыслы не обернулись.
– Лично видел газету в Бостоне, где на первой полосе была моя фотография с подписью, что я должен ехать в «Брюинз», – вспоминает Тарасенко. – Якобы я был одной из целей «Бостона». Честно говоря, в какой-то момент фокусировался на этом довольно сильно. При этом после первой операции на плече сезон начался очень тяжело. Не получалось вернуть плечу быстрый бросок. Меня постоянно накрывали, вратари читали, да и вся команда плохо играла.
Были собрания команды, на которых звучало: у нас хороший коллектив, сильные ребята, но если мы не возьмемся за ум, обменять могут кого угодно куда угодно. А для меня самой больной темой было то, что мы только переехали в этот дом, дети ходят в школу, Яна беременна третьим ребенком. Я чувствовал, что не могу подвести семью.
В тот момент меня волновала не столько даже смена команды и то, что подумают болельщики, а то, что придется перевозить всех. Чисто психологически это было тяжело. Но ближе к концу января, как раз после паузы на Матч звезд, плечо стало вести себя намного лучше. Начало получаться забивать, у меня пошла серия с очками. Все встало на свои места. В итоге, когда был дедлайн, вообще никого не стали менять. И считаю это одной из составляющих победы. Нам дали понять, что руководство игрокам доверяет. И, когда, наконец, все эти разговоры утихли, мы сконцентрировались на Кубке и пошли к цели.
К тому времени у «Блюз» уже несколько месяцев как сменился тренер. Многие говорили о том, что с Майком Йео, в отличие от Хичкока и Беруби, Тарасенко не сработался, но сам он от разговора на эту тему уходит:
– На самом деле я не фанат ворошить то, что было…
Но каким образом Беруби удалось все перевернуть? Как за период с 3 января до середины июня можно превратить клуб, занимающий последнее, 31-е место в лиге, в обладателя Кубка Стэнли?
– Начну с того, что он не пришел в команду, а уже в ней был, в роли одного из ассистентов тренера, – вспоминает Тарасенко. – Знал, кто какой игрок и человек. В принципе основным изменением стало то, что победы начали восприниматься как нормальный результат. Не сюрприз, удивление и чудо, а норма. Но не обыденность. То, что должно быть.
Когда мы находились на последнем месте, было много слухов об обменах, в том числе моем. Все понимали, что, хотя до плей-офф и всего семь очков, но место-то – последнее! То есть нам нужна была победная серия. И мы, выиграв одиннадцать матчей подряд, после этого уже были в кубковой зоне. В тот момент все уже думали о Кубке. Даже на Новый год, как бы это ни звучало странно. Я не сторонник что-то приукрашивать, но были мысли: если перевернем сезон – а мы можем это сделать, – то произойдет что-то особенное. Почему? На опыте предыдущих лет.
В один год мы почти взяли Президентский кубок. Но были слишком сосредоточены на том, чтобы выиграть дивизион, конференцию – и, мне кажется, слишком маленький акцент делался на победе во всем Кубке. Хотя все считали нас одними из фаворитов – ничего не получалось.
А в чемпионском сезоне не было никаких ожиданий со стороны, все списали нас со счетов. Что позволяло спокойно готовиться к рывку, не отвлекаясь на дифирамбы, как «Торонто», «Вашингтон», другие. Мы помнили об опыте «Лос-Анджелеса», который зашел в плей-офф с восьмого места на Западе и за весь Кубок проиграл, кажется, всего шесть матчей[9]. Главное – попасть в число этих 16 команд, а там уже все начинается с нуля.
В критический момент серии второго круга с «Далласом» Тарасенко получил неожиданный телефонный звонок. От Вячеслава Фетисова. Прочитав об этом факте, не мог не спросить у Володи, что был за разговор.
– Мы были знакомы. Виделись на Олимпиаде в Сочи и еще пару раз. Но не на таком уровне, чтобы звонить друг другу. Поэтому я был приятно удивлен. Мы потом приглашали его на празднование победы в Кубке в Новосибирск, но он не смог приехать. Звонок был при 3–3, перед седьмой игрой. Вячеслав Александрович сказал, что если мы выиграем этот матч, то, возможно, сделаем в этом году что-то большое. И пожелал удачи, что мне было очень приятно. Не каждый день тебе звонят такие легенды российского и мирового хоккея. Плюс это было очень искренне. Фетисов сказал, что болеет за нас, когда идет плей-офф, смотрит наши игры. Это придало уверенность. Может, после его слов для меня и наступили какие-то изменения в Кубке. Финал Запада с «Сан-Хосе» получился хорошим. Так что это был очень важный звонок в плане психологии и поддержки.
Более подробно о знакомстве с Фетисовым рассказал в уже не раз упомянутом здесь интервью дедушка Тарасенко:
– На Олимпиаде в Сочи не только посмотрел матчи, но и пообщался с тренерами и функционерами. Хорошо поговорили с Фетисовым, Юрзиновым. Ходил в свитере с фамилией Тарасенко, и они сами ко мне подошли. Особенно много беседовали с Вячеславом Александровичем – практически после каждой игры.
– Где вы его повстречали?
– НХЛ перед Олимпиадой всегда ставит свои условия. Одно из них заключается в том, что для всех игроков НХЛ должен быть отдельный офис. Также туда имеют доступ родственники хоккеистов. Для прохода выдаются специальные аккредитации. Никто посторонний не проникнет, даже игроков олимпийских сборных, выступающих не в НХЛ, туда не пускают. Место выделили прямо на стадионе, в подтрибунном помещении. Там можно хорошенько перекусить, даже выпить вина или пива.
Игроки приходят туда после каждого матча и общаются. Приводят детей, фотографируются друг с другом. У меня тоже много фотографий осталось: с Овечкиным, Фетисовым и другими. Я буквально перед отъездом прочитал книгу Фетисова «Овертайм» – думаю, вдруг его встречу, хоть будет что сказать. И тут гляжу – Фетисов сам ко мне присматривается. Разговорились…
Теперь понимаете, почему в решающий момент серии «Сент-Луиса» с «Далласом» легендарный капитан сборной СССР, двукратный обладатель Кубка Стэнли и член Зала хоккейной славы в Торонто захотел позвонить и поддержать именно Тарасенко, словно передав ему свою победную ауру?
Это и называется – связь времен.
Победа в Кубке Стэнли – вещь настолько эмоциональная, что чем подробнее расспрашиваешь о ней чемпиона – тем больше выясняется новых любопытных деталей. В подкасте на русскоязычной версии официального сайта НХЛ Тарасенко рассказывал, что после шестого матча здорово повели себя сент-луисские болельщики. Несмотря на крупное поражение, они не просто не ушли с трибун и не освистали команду, а долго скандировали слова поддержки.
– В предыдущем сезоне, если все было плохо, они вообще нередко уходили после половины игры, – вспоминал Владимир. – В начале чемпионского тоже довольно жестко выказывали недовольство. Поэтому то, что произошло после шестого матча финала, стало довольно неожиданным. Ажиотаж был огромный, а тут 1:5. Я ожидал всего, но не того, что они начнут скандировать: «Let’s go, Blues!» и «Мы хотим Кубок!» Мы вернулись в раздевалку, за нами зашел Беруби и сказал: «Вы все слышали. Собираем сумки, завтра вылетаем в Бостон и выигрываем матч». Огромное преимущество этого тренера заключается в том, что даже из крупных поражений никогда не делалось трагедии. Всегда было ощущение уверенности в том, что все идет по плану. Случилось – и случилось. У нас следующая игра, там все поправим.
Я напоминаю Владимиру, что было после паса рукой в третьем матче полуфинальной серии с «Сан-Хосе». В овертайме эта передача Тимо Майера не по правилам, которую прозевали судьи, привела к победному голу защитника «Шаркс» Эрика Карлссона. Тогда Беруби сразу сказал: «Чтобы никто не говорил об этом ни слова в интервью! Делать вид, что этого не было! Просто на следующую игру выходим и выигрываем».
– Это было очень грамотно с его стороны, – кивает Тарасенко. – Вообще, Беруби – честный, объективный. Все знают, какой он был хоккеист – тафгай. У него очень большой спрос с игроков. Он может высказать любому, если что-то не так делаешь. И подсказать. У нас очень доверительные отношения не только с Крэйгом, но и со всем тренерским штабом, считаю, очень грамотно подобранным. Это помогает команде играть хорошо.
Когда мы в день седьмого матча финальной серии «Бостон» – «Сент-Луис» разговаривали с Игорем Ларионовым, и он сказал мне, что выиграют «Блюз» – я очень хотел поверить, но не поверил. Однако мудрый Профессор, который знает о хоккее все, оказался прав!