– Очень тяжелое производство, – говорит Сергей. – Мама работала на кране. Внизу раскаленный шлак, воздух горячий, это плохо для здоровья. В 2011 году я забрал ее с работы. Бились долго, и это было очень сложно. Слава богу, получилось.
– Она с трудом поддалась на уговоры, – подтверждает отец.
Что небанально – именно мама привела шестилетнего Бобровского в хоккей. По его словам, инициативу заняться этим видом спорта проявил он сам, но отец, возможно, переживал из-за травмоопасности ледовой игры. И мама записала Сережу на хоккей, когда папа был на работе.
– Так и было? – спрашиваю отца.
– Примерно так, – улыбается он. – Я изначально хотел отвести сына на карате. Но он ходил со мной на хоккейные матчи, в том числе часто на «Металлург» – и, видимо, зацепило его это дело. Они с мамой увидели объявление о наборе в хоккейную команду детей его года рождения. Созвонились, все решили. Но повели его заниматься уже вдвоем…
Сейчас мы с Сергеем сидим в питерском плавучем ресторане в тишайшем месте на берегу Невы, неподалеку от дома, в котором они с женой Ольгой несколько лет назад купили квартиру. А в те времена Сергей еще был мал, и Бобровские жили в однокомнатной квартирке. Он вспоминает, как родителям было сложно:
– С серебряной ложкой я не родился. Когда у нашей команды случались поездки, деньги на них собирали у родителей. И мои отдавали последнее, что у них было. На еду не хватало, а я в поездки ездил. Родителям было нелегко. Одно время папа даже на двух работах трудился – подрабатывал еще ночным сторожем на стоянке.
Андрей Владиславович слышит мой вопрос на эту тему и немного удивляется:
– Было такое дело. Это Сережа все рассказывал?
– Да.
– Когда не платили, пришлось устроиться на вторую работу. Дома одевался и забывал, в какую сторону сейчас надо идти. Всякое бывало, в том числе и бессонные ночи.
– Тяжело было поднимать Сережу в таких условиях?
– Конечно, нелегко. Да и режим какой! После работы на шахте сразу мчались на тренировку, иногда жена отвозила. Хорошо еще договорились с тренером оставлять там баул, тяжело было тащить его по автобусам. Тренировки начинались в шесть-семь утра и в девять-десять вечера. Пацаны были маленькие, лед им давали в очень неудобное время.
Когда Сережа пропускал шайбы, мы его поддерживали, чтобы сильно не переживал и шел дальше, хотя у самих сердце екало. Старались быть рядом с ним, ездили на выезды – и ближние, и подальше.
А ведь когда Сергею было десять, у него появилась сестра. Это еще быстрее заставило парня повзрослеть, почувствовать ответственность. Отец вспоминает, что эгоизма в тот момент сын не проявил, появлению сестренки был рад – и тут добавляет:
– Жена подсказывает, что он даже хотел сестру и говорил об этом!
Сейчас родители Бобровского ездят туда-обратно из Новокузнецка в Санкт-Петербург, где у них, как и у сына, квартира:
– Сережа помог, понятное дело, – объясняет отец. – И дочка в Питере. Она закончила университет. Сейчас работает. Хотела переехать в Китай для продолжения учебы, но началась пандемия.
– А почему в Китай?
– Она изучала китайский в Национальном исследовательском университете «Высшая школа экономики». Потом еще полгода училась в Китае. Вернулась в прошлом январе 2020-го, когда там только началась пандемия. Сейчас в частной школе преподает китайский и занимается переводами. Она у нас тоже большой молодец.
– Сергею как раз, даст бог, на Олимпиаду туда ехать. Сестра разговаривать не научила?
– Нет. Может, несколько слов знает, – смеется отец.
А сам Сергей возвращается к папе и маме в детство:
– Главное – родители меня любили, окружали заботой. А это для малыша самое важное. Также они ходили на игры, поддерживали. Если не получалось, мама всегда помогала, постоянно говорила: «Ты можешь!» Я: «Да как, без шансов!» – «Ты должен ловить!» Сквозь мои слезы, рев… Но если это проходишь, то характер закаляется. Начинаешь злиться, работать еще больше, «закусываться»…
– Отец не пугал в детстве – мол, не будешь хорошо тренироваться, тоже в шахту попадешь?
– Нет. Родители другим пугали: «Дворы будешь мести, если учиться не будешь». Но в целом они на меня не давили. Дали свободу, что позволило мне спокойно развиваться, и я получал удовольствие от игры. Они не пытались сделать из меня профессионала в десять лет. В этом возрасте самое важное – просто наслаждаться игрой, быть ребенком, кайфовать, носиться с пацанами на улице в футбол, хоккей, баскетбол.
Я вот вижу, что сейчас есть такая проблема – родители давят. Заранее смотрят на финансовую составляющую спорта. Заставляют – и передавливают. А все ведь живые люди, дети – не роботы. И получается обратная реакция. Маленький человек не получает удовольствие, а начинает думать, как будто он должен. Это сводит на нет позитивную энергию, с помощью которой ты развиваешься. Рад, что в моем случае получилось не так, что папа и мама дали спокойно расти.
Эта мудрость простых рабочих людей и позволила Сергею стать тем, кем его знает сейчас весь хоккейный мир.
В одном из интервью, объясняя, как он стал вратарем, Бобровский рассмеялся: «Просто экипировка понравилась».
– Неужели не пугались, когда по вам бросать начали? – спросил я.
– Нет. Когда ты маленький, и шайба летит, ты смотришь на нее, как на летящую птицу. Становишься постарше – начинаешь понимать. Но уже поздно, никуда не денешься. А насчет формы – да, в детстве смотрел хайлайты по телевизору. Тогда и понравилась форма. А еще – как вратари двигаются, как это красиво, эффектно.
Первые месяцы после прихода в новокузнецкую хоккейную школу он играл в защите. А потом вышло, как это часто бывает: на следующий день – игра, вратарь заболел, в ворота встать некому. Была тренировка на земле, ребята выполняли упражнения на растяжку и координацию движения, и тренер, исходя из физических способностей Сергея, предложил ему попробовать сыграть в воротах.
Отец всю эту хронологию событий подтверждает и детализирует:
– Сережа показал свою растяжку, садился на шпагат. Еще делали упражнение на батуте – нужно было на нем устоять, не упасть. Кто не мог удержаться на ногах – выбывал. В итоге остались прыгать Сережа и тренер. И он способности сына оценил.
– А откуда у него была такая растяжка?
– Мы же думали о карате. И сам он смотрел фильмы про единоборства, ему очень нравился «Кровавый спорт» с Ван Даммом. Вот и начал дома делать растяжку. Лазил в шпагате по дверным косякам!
Вспоминаю разговор с Андреем Василевским – и рассказ о том, что в его комнате висел постер Роберто Луонго, а еще он поклонялся Мартину Бродеру. У Бобровского, как выяснилось, совсем другая история.
– У меня никаких постеров не было. Родители постоянно говорили, что я должен быть самим собой, и нельзя иметь никаких кумиров. Дети часто клеили на шлемы наклейки с разными командами. Отец мне этого никогда делать не разрешал. Сказал: «У тебя свой путь». Приучил к этой мысли.
Андрей Владиславович охотно подтверждает. И явно радуется, что сын эти наставления помнит твердо – до такой степени, что рассказывает о них в интервью.
На вопрос, кому было легче – тем же Василевскому и Евгению Набокову, чьи отцы были профессиональными хоккейными вратарями, или же Сергею – однозначного ответа ни папа, ни сын не находят.
– Тут как посмотреть, – говорит Сергей. – С одной стороны, им легче, потому что в семье уже есть опыт. Какие-то дороги и нюансы папа подскажет. С другой, сложнее, потому что это был его путь, а не твой. И отец невольно будет пытаться внушить свое видение, смоделировать. А у тебя – своя судьба. Но мы с ними на эту тему никогда не общались.
– Может, им и попроще – сами это проходили, лучше понимают ощущения ребенка, знают правильные упражнения, – добавляет отец. – А я в воротах тоже играл, но пацаном, в валенках. На профессиональный уровень и не помышлял выйти.
Первым тренером Бобровского был Алексей Кицын. Отец чемпиона мира-2011 среди молодежных сборных, более того – одного из лидеров той суперкоманды в Баффало. Максим, увы, на взрослом уровне показал гораздо меньше, чем от него ждали. Он уже несколько лет как вернулся в родной Новокузнецк, и сейчас – капитан «Металлурга», выступающего в Высшей лиге, второй по статусу в России после КХЛ.
– В прошлом году стал лучшим бомбардиром ВХЛ. Он все равно молодец, его здесь очень любят, – говорит Бобровский-старший.
А папу Кицына и сам Сергей, и его отец вспоминают с большой теплотой. Заодно рассказывая очень российские бытовые детали.
– Помню, когда пришел, в команде была только одна вратарская форма, которую мы с другим пацаном надевали по очереди, – говорит Сергей. – А второй, когда был не его черед, играл в поле. Потом уже, по мере того как мы росли, так делать уже стало нельзя.
– Стоп. А как же двусторонние матчи, когда нужны оба вратаря?
– Двусторонок на тот момент еще не было. Все просто бегали в общей куче, пятьдесят человек, никто никого не знал. Потом уже тренер мой, Кицын Алексей Иванович, делал мне коньки, сам шил ловушку, нагрудник какой-то искал… Нелегкое было время.
Андрей Владиславович добавляет детали:
– Кицын для Сережи переделал фигурные коньки в хоккейные. Раньше не было формы, вот и приходилось выкручиваться. Я с работы привез щитки, а он их переделывал. Алексей Иванович – большой молодец, мы ему очень благодарны.
– Что за щитки из шахты?
– Старые щитки из конского волоса, в таких играли еще в сороковые годы. Они были очень большие, а Алексей Иванович уже перешивал по размеру. И фигурные коньки сам перетачивал во вратарские.
А еще, по словам папы, уже годы спустя Кицын подстегивал Бобровского.
– Когда Сережа уже играл в юниорской сборной, и многие говорили про его талант, Алексей Иванович подчеркивал: «Ты – третий вратарь в России по своему возрасту. А должен быть первым!»
Сам Кицын в интервью «Комсомольской правде» во время Олимпиады в Сочи-2014 вспоминал: