К тому времени, когда начался плей-офф, место основного вратаря Бобровский, однако, потерял – сказалось то самое переутомление. И на следующий сезон «Филадельфия» подписала многомиллионный контракт с другим россиянином – Ильей Брызгаловым. Твердым основным вратарем теперь был он. Бобу была уготована только позиция резервиста.
После большей части первого сезона в роли основного голкипера он это воспринял болезненно.
– Было тяжело психологически. Сначала дают роль, все крутится вокруг тебя, а потом ее у тебя забирают. Счастье, что у меня с Ильей сложились очень хорошие отношения. Я посмотрел, как мастер, профессионал такого уровня, готовится, играет, увидел какие-то важные нюансы, многое почерпнул. Плюс у него прекрасный русский язык, и мы общались на разные темы – в том числе о книгах. За каждым ужином он раскрывался как очень интересный собеседник…
В любой команде можно найти разную компанию. В той «Филадельфии» играл, например, Николай Жердев – когда-то очень большой талант, известный, впрочем, своими загулами, как раз и не позволившими этот дар реализовать. Но Бобровский больше тянулся к Брызгалову с его умными разговорами.
– Ни о каких ресторанах я не думал. У меня был четкий график – тогда-то подъем, тогда-то отбой. Никакого пива или вина. Я четко делал все, что от меня зависит, чтобы быть в команде и выгрызть это место.
– Да, у них с Ильей хорошие отношения, – подтверждает отец. – А за то, что он стал вторым, мы, кажется, еще больше переживали, чем Сергей. Хотя он наверняка тоже, потому что всегда и везде хотел быть только первым. И я ему говорил, что вторые роли – не для нас. Раз так получилось, то нужен обмен.
И в следующее межсезонье, после 29 матчей в регулярке, «Филадельфия» поменяла его в «Коламбус» на несколько драфт-пиков.
– Я хотел обмена, – говорит Бобровский. – Во «Флайерз» был Илья, он подписал долгосрочный контракт. А я вторым вратарем быть не хотел. Обмен в «Коламбус» стал для меня новым приливом сил и энергии. Там был Стив Мэйсон[12], мы были на равных. Я понимал: здесь ты можешь быть первым вратарем. И во все глаза смотрел на этот шанс.
– Вы напрямую попросили «Филадельфию» об обмене?
– Нет. Думаю, там знали мое настроение. Генеральный менеджер спрашивал, как мне ситуация. Я отвечал, что хочу быть первым вратарем, а здесь им никак не быть. Благодарен «Филадельфии» и за этот обмен. Сейчас гляжу на лигу – никто бы в такой ситуации не поменял. Для некоторых клубов лучше, чтобы перспективный второй вратарь закончил карьеру, чем выстрелил в другом клубе.
Во втором сезоне во «Флайерз» Бобровскому помогло то, что он уже проходил через сложные моменты на разных этапах карьеры. Сергей вспоминал и слова тренера вратарей «Металлурга» о маленьком росте, и трудное время с Борисом Михайловым, когда «в силу возраста можно было сломаться и пойти не в ту сторону». Но он выдержал все, перетерпел – и это сделало его сильнее. Сидя на лавке «Летчиков», Сергей вспоминал все эти истории и анализировал: «Это не значит, что я плохой. Просто нужно терпеть, работать и ждать своего шанса. И все будет. Внутри у тебя есть какой-то стержень, на который ты можешь опереться в трудный момент. И ты знаешь, что резинка однажды все равно разогнется, и ты полетишь вверх».
Согласись тогда Боб на роль второго вратаря в «Филадельфии», смирись с нею, умерь честолюбие – и не было бы в его жизни никаких «Везин». Первую из которых он завоевал сразу же после прихода в «Синие Мундиры» – в сезоне, обрезанном наполовину из-за локаута в НХЛ.
Это тоже был важный момент, поскольку полгода Сергей не простаивал без дела, а был основным вратарем СКА из Санкт-Петербурга. И каким! Генеральный менеджер питерского клуба, прославленный в прошлом защитник Алексей Касатонов рассказывал мне:
– Бобровский играл в воротах фантастически. Одни цифры чего стоят – 1,94 пропущенной шайбы за игру, 93,2 % отраженных бросков, в трех последних матчах – «сухари». Он прогрессировал с каждым годом, и это происходило бы в любой лиге. Конечно, когда локаут закончился, мы пытались «тормознуть» Ковальчука и Бобровского. Был даже план пойти на какие-то конфликты с НХЛ. Я разговаривал с голкипером, но Сергей принял решение ехать, и оно оказалось правильным для его карьеры. Вырвать у канадцев такую номинацию, как «Везина Трофи», которая в хоккее очень многое решает, дорогого стоит.
«Коламбус» во времена прихода туда Бобровского был слабой командой – в плей-офф за всю историю вышел только один раз, в 2009 году. И то в первом же раунде был жестоко бит действующим обладателем Кубка Стэнли «Детройтом», 0–4. Интереса к хоккею там было мало.
– В мой первый год в Коламбусе были абсолютно пустые трибуны, народу вообще не было, – вспоминал Боб в одном из интервью.
Выиграть в таком клубе индивидуальный приз НХЛ было чем-то невообразимым. Сергею это удалось, причем до него «Везина Трофи» не покорялась ни одному российскому голкиперу, хотя блистали в лиге такие прекрасные вратари, как Николай Хабибулин, Евгений Набоков, упомянутый уже Брызгалов.
– Обе «Везины» у меня были после сложных сезонов, – подмечает Бобровский. – Первая – после того, когда я был вторым вратарем в «Филадельфии», мало играл. Трофей – это остановка на определенном этапе. Она подводит ему итог, и ты просто очень счастлив.
– И только? Это ведь очень круто!
– Да, но мне кажется, что когда выигрываешь что-то в команде, это другие эмоции. А здесь уже сезон закончился, ты немножко успокоился, слегка отдохнул, приезжаешь на награждение… Понимаешь, что это здорово, но не так остро это чувствуешь. Ни в коем случае не хочу сказать, что ощущения так себе. Выиграть «Везину» – суперкруто, шикарно. Я говорю только об эмоциях.
Зато эмоций хватало, когда он выставлял «Везину» в родном Новокузнецке, в кинотеатре «Октябрь». И для города это был настоящий праздник. Как и пятью годами позже, когда Дмитрий Орлов привез в Кузню Кубок Стэнли.
Весной того же 2013-го произошла странная история – Бобровского, проводившего феноменальный сезон, который приведет его к «Везине», не пригласили в сборную России на чемпионат мира. Лучшего вратаря планеты не позвали в его национальную команду, хотя он был свободен – его клуб в плей-офф не попал!
Зато в состав сборной вошел недавний конкурент Бобровского в «Филадельфии» Брызгалов, который провел настолько кошмарный сезон, что после него «Летчики» выкупили подписанный двумя годами ранее девятилетний (!) контракт с Ильей на 51,5 миллиона долларов, отпустив его на все четыре стороны. Но главный тренер сборной Зинэтула Билялетдинов предпочел позвать в национальную команду чемпиона мира-2009 Брызгалова, хотя по игре двух голкиперов в последнем сезоне более шокирующее решение представить было сложно.
– Там получилась неприятная ситуация, – приоткрывает завесу тайны Бобровский. – Позвонил тренер вратарей сборной Владимир Мышкин: «Как ты себя чувствуешь?» Мы поговорили, я сказал, что сезон был тяжелый, физически чувствую себя не идеально. «Ну, понятно, понятно». И потом я узнаю из газеты, что отказался от сборной, потому что устал. Но я такого никому не говорил! Если хочешь кого-то вызвать – скажи, объясни мне ситуацию. Мне вот это не понравилось. А в целом я смотрю так, что тренер отвечает за команду, за результат. И он набирает людей, которые, по его мнению, дадут ему лучший результат. Я здесь не могу обижаться, что не подхожу под его видение.
История получит продолжение меньше года спустя, на Олимпиаде в Сочи. Об отношении к Олимпийским играм Сергей рассказывал мне в 2016 году:
– Это событие номер один в жизни любого спортсмена. До сих пор помню, как маленьким – мне было тринадцать – во время Олимпиады в Солт-Лейк-Сити специально просыпался, чтобы увидеть полуфинал, когда наши американцам проиграли. Смотрел, переживал, расстроился…
– Родители спать не заставляли?
– Нет, нормально отнеслись, – улыбнулся Боб.
Не позвать обладателя «Везины» в Сочи Билялетдинов уже не мог. Там конкурентом Бобровского оказался его давний партнер еще по молодежной сборной Семен Варламов. Тренеры, никак не решаясь сделать выбор, чередовали голкиперов (Боба поставили на сложнейший матч с США, который он провел роскошно), и вышло так, что оба вратаря свои последние матчи перед четвертьфиналом сыграли на ноль: Семен – в группе со Словакией, Сергей – в квалификации плей-офф с Норвегией.
О том, что произошло дальше, мы разговаривали с генеральным менеджером той сборной, Алексеем Касатоновым. И он произнес целый монолог:
– История с Бобровским – моя самая главная боль от домашней Олимпиады. Зинэтула Хайдарович всегда любил кого-то выслушать. Ему это было интересно. Был нормальный профессиональный диалог, где последнее слово всегда оставалось за главным тренером. Несмотря на результат, считаю, что он все делал правильно. Почти. Все в штабе знают мое мнение – единственный вопрос, в котором я ему открыто возражал, это по вратарю на четвертьфинальный матч. Тогда был серьезный разговор, и у нас в штабе голоса разделились. Билялетдинов и Валерий Белоусов были за Варламова. И их авторитет перевесил. Если бы главный тренер не получил поддержку со стороны самого опытного члена штаба, очень возможно, играл бы Бобровский…
Варламов выиграл в сборной Билялетдинова чемпионат мира 2012 года в Финляндии и Швеции, и главный тренер знал его лучше. Только этим объясняю то его решение. Я же лучше знал Бобровского – и видел, какими темпами он прогрессирует. У Семена был объективно тяжелый год. Мы все помогали, когда бывшая девушка адресовала ему в Америке ложные обвинения в домашнем насилии, которые вообще не подтвердились, но съели у парня массу нервной энергии. Бобровский отыграл предыдущий матч насухо. И все-таки в четвертьфинале на лед вышел Варламов. При всем уважении к Семену, на мой взгляд, это стало решающим событием для сборной на Играх-2014.