Я слушал Сергея, и думал: «Это и называется – опытный игрок». Потому что молодой, когда ему «пихает» главный тренер, тем более с таким опытом, как Торторелла, всегда будет молчать. Чем больше у игрока стажа и заслуг в НХЛ – тем чаще он будет отвечать, если считает себя правым. А кто-то – даже если не считает…
Бобровский по натуре человек спокойный и воспитанный, но начал срываться и он. Реакция Тортса, однако, была достойной. Покричали друг на друга, выплеснули эмоции, успокоились, пошли дальше. Работа и должна быть такой, а не тихим внутренним накоплением негатива.
– Знакомы с Тортореллой? – спросил я Андрея Владиславовича Бобровского.
– Да. И на Дне отцов встречались, и однажды поздравляли его со званием лучшего тренера НХЛ, когда в то же время Сережа вторую «Везину» получил. Торторелла – общительный, энергичный. И разговоры у нас были нормальные, естественные.
Надлом в отношениях Бобровского и «Коламбуса» произошел в плей-офф Кубка Стэнли-2018. Первые два матча первого раунда, причем в гостях, «Синие Мундиры» у «Вашингтона» выиграли. Следующие четыре – проиграли. И на Боба, которому оставался год до конца контракта, клуб свалил львиную долю вины. Прозвучали даже слова (сильно его разочаровавшие), что ему нужен психолог.
– Для меня все это было странно, – скажет Бобровский спустя время в интервью сайту Sport24. – Одно дело, когда тебя критикуют со стороны, люди извне, а другое – когда твой собственный клуб поднимает волну критики в твой адрес. С 21 года у меня есть свой психолог, свой физиотерапевт и так далее. Каждый сезон я отдаюсь по максимуму. И заявления «Коламбуса» показывали их неуверенность во мне. Конечно, мне не понравилось, что свои люди тыкали в меня пальцем и пытались тем самым оправдать себя перед болельщиками, вместо того, чтобы поддержать. Такая позиция мне непонятна, тем более что нам плыть дальше в одной лодке на следующий сезон.
На это наложилось увольнение уважаемого Бобровским тренера вратарей «Коламбуса» Иана Кларка, причины которого основному вратарю объяснять нужным не сочли. И летом 2018-го, за год до конца контракта, он официально объявил, что подписывать новое соглашение не будет и спустя сезон выйдет на рынок свободных агентов.
– Стала ли точкой невозврата именно реакция клуба на проигрыш «Вашингтону»? – спросил я.
– Мне не понравилось и то, как клуб отреагировал годом ранее, после проигрыша серии с «Питтсбургом», – ответил Бобровский. То есть сразу после регулярки, по итогам которой Бобровский получил вторую «Везину», по оценке Алексея Касатонова, втащив «Коламбус» в Кубок фактически в одиночку. – Не могу сказать, что повлияло что-то одно. Это было похоже на ситуацию с Новокузнецком, когда я знал, что не буду там оставаться; это не звучало для меня правильно. Я старался делать свое дело, показывать лучший хоккей, развиваться. Никогда не смотрел на партнеров – вот этот не сделал то, а тот мог сыграть так. Старался и стараюсь в первую очередь спрашивать с себя. А потом происходят определенные ситуации, после которых ты принимаешь те или иные решения. Отталкиваясь от того, что моя главная мечта – выиграть Кубок Стэнли. Точнее, не мечта, а цель.
Отец Бобровского рубит:
– Выиграть Кубок Стэнли с «Коламбусом» было малореально. По крайней мере, это наше мнение.
При этом не надо думать, что решение уйти из «Блю Джекетс» далось Сергею легко. Как раз летом 2019-го, когда он уже закончил играть в «Мундирах» и еще не начал во Флориде, он рассуждал:
– Конечно, семь лет – большой срок. У нас и квартира хорошая там, болельщики принимали прекрасно, любили, ценили. Теперь кто-то из них меня наверняка ненавидит и считает врагом народа. Отношусь к этому просто – каждый человек имеет право думать и реагировать, как хочет. Я же никогда не забуду, как из ничего мы сделали боеспособную команду, которая постоянно выходит в плей-офф. И к самому городу у меня никогда не было никаких вопросов.
Было понятно: в последнем сезоне Бобровского ждет немало испытаний. Единственным, что не грозило – обмен: в последний его контракт с «Коламбусом» был включен no-trade clause, пункт о запрете на обмены. Снять его мог только сам хоккеист, и клуб его об этом просил.
– Зачем я буду его снимать? – рассуждал Бобровский, уже подписав договор с «Флоридой», в интервью Дарье Тубольцевой для сайта Sport24. – Я работал для этого статуса, много тренировался. Зачем мне отказываться от этого пункта и позволить клубу обменять меня куда они хотят? Для меня это было невыгодно, поэтому я немножко не понимал логику «Коламбуса».
Впрочем, и без снятия пункта о запрете обменов головной боли у Бобровского в том сезоне было с лихвой. Например, в январе 2019-го, когда его не заявили на матч с «Нэшвиллом», да еще и публично написали в пресс-релизе, что Сергей «не смог соответствовать ценностям и стандартам “Коламбуса“». Дело было в предыдущем матче с «Тампой», когда при счете 0:4 Торторелла его заменил (хотя в октябре не менял и при унизительных 2:8), и взвинченный Бобровский отправился не на скамейку, а напрямую в раздевалку.
Никто не обратил на это внимания, и вынос истории на публику был осознанной акцией клуба – образцово-показательной поркой. «Коламбус» больше не был настроен на поиск компромисса. Не хочешь подписывать, не желаешь обмена – будешь получать по полной программе.
Отца та история сильно удивила, поскольку на Сергея совершенно не похожа. Но допечь, видно, можно кого угодно.
– Конечно, было неприятно, – вспоминает Андрей Владиславович. – Тренерский штаб всю вину свалил на Сережу, так тоже не делается. Играет же команда, не один вратарь. А сына сделали крайним.
Сам вратарь вспоминает:
– Клуб решил об этом сказать. Для меня вся история была смешной. Сезон длинный, за его время в раздевалке много чего происходит. На первое собрание в тренировочном лагере в том сезоне я опоздал на две минуты, поскольку искал, в какой комнате оно будет. Это преподнесли так, будто я проспал и не пришел. А пришел в 7.02, поскольку обычно собрания проходили в одной комнате, а там никого не было.
В воздухе все время чувствовалось какое-то напряжение. Общались мы с генеральным менеджером Ярмо Кекалайненом и с Тортореллой нормально, в открытую не воевали. Но дискомфорт был. Многочисленные собрания при всей команде из-за того, что я плохой, не служили позитивом.
Вынос на публику истории с заменой в матче с «Тампой» был частью той клубной политики. Позже Бобровский рассказывал, что вызвало у него такие эмоции. Команда находилась на длинном выезде, и двумя матчами ранее играла с «Каролиной». Там Бобровского поменяли при счете 1:3. По броскам к этому моменту было 25–8 в пользу соперника, который не вылезал из зоны «Блю Джекетс». 1:3 – не тот счет, при котором обычно меняют голкипера, тем более при таком ходе игры. Торторелла и вовсе не склонен к ранним заменам – он не Майк Кинэн, который и после одного гола мог такое отчебучить, чтобы встряхнуть команду. А тут – заменил.
Бобровский воспринял отправку на скамейку в Роли как дикость, но стерпел, никак не среагировал. Следующий матч «Коламбус» с ним в воротах выиграл у «Флориды». А дальше настал матч с «Тампой». Когда счет стал 4:0 в пользу хозяев, до конца матча оставалось восемь минут, то есть практического значения снятие с игры уже не имело. Учитывая, что любая замена для голкипера – стресс, то тогда Сергей и не выдержал.
Я пустился в рассуждения о том, что вратарям, в которых летит по 30–40 кирпичей за игру, и без того несладко приходится, а еще и размеры формы им уменьшают, и клюшки у форвардов становятся все гибче, и невозможно увидеть, как шайба летит. В такой профессии и неврастеником стать недолго, а тут еще и такое давление со стороны собственного клуба. Сергей на это откликнулся философски:
– Ко всему привыкаешь. Чем больше находишься в этой игре – тем лучше знаешь себя и хоккей. По-другому смотришь на весь этот стресс и нагрузку. Условия войны тебе комфортны.
«Условия войны тебе комфортны», – вдумаемся в эти слова и поймем, что переживает каждый год, а в особенности в том сезоне, Сергей Бобровский. Можно ли осуждать его за тот срыв?
– Хоккей – игра эмоций, – заключил он. – Где-то клюшку сломаешь, где-то что-то кинешь. Можешь психануть. Все нормально.
Я попросил Евгения Набокова оценить уход Боба в раздевалку, и легенда «Сан-Хосе» нашел в этом даже положительный момент:
– Раньше такие вещи с разными хоккеистами происходили даже чаще, только никто за пределами команды ничего не знал, все заминалось, можно было что-то утаить. На самом деле это рабочий процесс. Все мы люди, всех иногда захлестывают эмоции. По-моему, это как раз говорит о том, что Бобровскому не по фигу. Некоторые бы сели спокойно на скамейку и сказали: «Да и ладно, контракт с другим клубом подпишу – и хоть трава не расти». А ему – небезразлично. Думаю, это важнее, чем вся остальная ерунда, которую вокруг этой истории накрутили.
Пол Теофанос вскоре после этого полетел на встречу с генеральным менеджером Ярмо Кекалайненом.
– Думаю, они говорили и по этой ситуации, и по будущему, – рассказывал позже Бобровский. – Температура там была довольно высокая, стресса было предостаточно.
Эти подробности выяснятся потом, хотя уже и по ходу сезона воздух звенел от напряжения. Все было ясно по выносу на публику истории с заменой и одноматчевой внутриклубной дисквалификацией. Но руководители «Блю Джекетс» делали вид, что ничего не происходит.
Когда наутро после второго матча первого раунда плей-офф с «Тампой» Кекалайнен давал телефонное интервью группе журналистов, я спросил его, удалось ли ему в сложной ситуации сохранить хороший профессиональный и человеческий контакт с Бобровским и Панариным. Он сказал:
– В наших взаимоотношениях не было никаких проблем. Все время от начала до конца они были профессионалами. Мы договорились, что это никак не повлияет ни на что в нашей работе. Бизнес есть бизнес. У них есть такое право, выходить на рынок свободных агентов после 1 июля, и мы уважаем его. Мы всегда старались относиться к каждому игроку с профессионализмом и уважением – и ждем того же от них. Пока никаких трудностей не возникало. А что будет дальше – посмотрим после сезона.