Об отъезде в НХЛ Панарин говорил Белоусову: «Поеду, попробую. Получится – хорошо, не получится – вернусь назад». То есть не было такого, чтобы он сжигал все мосты. Настроен был достаточно спокойно, допускал отступление. Все теории вроде «для успеха нужно понимать, что назад пути нет» в его случае неактуальны. Все получилось!
Его очень хотел видеть в «Монреаль Канадиенс» генеральный менеджер клуба Марк Бержевен. «Мы хотели подписать контракт с Панариным, более того, думали, что он уже у нас», – признавался он мне в 2016-м.
А «Торонто Мэйпл Лифс» даже успел изготовить ему игровой свитер, фото которого прислал. Серьезно был настроен и третий канадский клуб – «Калгари Флэймз».
Но он выбирал по ощущениям. И у него не было сомнений в «Чикаго». Ему говорили, что там ищут партнера по звену для Патрика Кейна – стилистически похожего на него игрока и настоящей звезды. Ему это, конечно, нравилось, но он прекрасно понимал: если не покажет свой уровень, никакого Кейна ему не видать.
В контракте новичка, по которому он получал базовую зарплату в четыре (!) раза меньше, чем в СКА, Панарин подстраховался пунктом: если его не будут ставить, он в любой момент может уехать в Россию. Ему не хотелось ездить на автобусах по городам АХЛ. Все-таки в Санкт-Петербурге он был звездой, и на серебряном для россиян чемпионате мира-2015 в составе блистательного клубного звена с Шипачевым и Дадоновым он выдал отличный результат – 5+5 в десяти матчах, по очку за игру. И цену себе Тёма уже неплохо знал.
– Когда я приехал в Чикаго, в тот год сделали ремонт в раздевалке. И я увидел эти помещения, это отношение к игрокам… Кухня прямо в раздевалке, куча бассейнов, сауны, охрененные телевизоры. А как любят команду! И когда все это увидел своими глазами, то подумал: нет, даже если меня спустят в АХЛ – все равно останусь и пробьюсь. Но меня не спускали…
Тут следует добавить: не так-то легко спустить в фарм-клуб игрока с такими способностями, которые впоследствии принесли ему «Колдер Трофи», приз лучшему новичку НХЛ.
Январь 2016-го. Я иду в Air Canada Center, на Панарина.
Мало о ком в современном спорте можно так сказать; по сравнению с былыми временами что спорт, что музыка, что театр и кино – обезличились. Где сейчас найдешь таких ни на кого не похожих типажей, как Ив Монтан и Жан-Поль Бельмондо, Евгений Леонов и Андрей Миронов? А покажите мне хоть одного столь колоритного политика в мире, какими были Уинстон Черчилль или Джон Кеннеди, не говоря уже об их идейном оппоненте Эрнесто Че Геваре. А кто из спортсменов сейчас поведет за собой миллионы людей, как это сделал когда-то Мохаммед Али, возглавивший борьбу против войны во Вьетнаме?
Да и в спорте с универсализмом пришла похожесть, и узнаваемых лиц – по стилю, катанию, бегу, осанке, финтам – теперь днем с огнем не сыскать.
У него и прозвище в Северной Америке появилось сразу – Хлебушек. Никнеймы ведь и дают только колоритным, ярким людям, и тут недостатка в колорите точно не было. В США есть сеть кафе-кондитерских под созвучным его фамилии названием Panera Bread. Отсюда он и стал Breadman, а для упрощения для тренеров и игроков – просто Bread. Единственное, как Тёма выражается, погоняло до того у него было известно только среди хоккеистов «Витязя» – Питон. Откуда оно взялось – история умалчивает.
Я неспешно шагал к Air Canada Center, расположенному в самом центре Торонто сверкающему хоккейному дворцу, на матч «Торонто» – «Чикаго», и думал о том, что 24-летний новичок «Черных Ястребов», главный кандидат на «Колдер Трофи», приз лучшему дебютанту НХЛ – как раз из таких, узнаваемых. И дело не в том, что он метеором ворвался в состав ни много ни мало действующего обладателя Кубка Стэнли, команды, выигравшей три трофея из шести за предыдущие шесть лет при жестком потолке зарплат. И не в том, что на момент этой игры он был девятым бомбардиром и десятым ассистентом всей лиги.
Дело в легкости, озорстве, остроумии, с которыми расправлялся на маленьких площадках со своими плечистыми оппонентами этот, казалось, Мальчик-с-пальчик. Лишь годы спустя я узнаю, как он, столкнувшись в юношеском возрасте с серьезными проблемами с позвоночником, примется как сумасшедший закачивать спину. И обрастет мышцами, которые позволят ему твердо и несгибаемо стоять на коньках…
В январе 2016-го уже невозможно было поверить, что ни шестью, ни пятью годами ранее этого парня не задрафтовал ни один клуб НХЛ. Теперь он в тройке с лучшим бомбардиром и снайпером лиги (далеко не в последнюю очередь благодаря ему, Панарину) Патриком Кейном и соотечественником Артемом Анисимовым, отвечавшим в их звене за черновую работу, ставил на уши дворец за дворцом.
И дело в широченной улыбке до ушей, с которой и играет, и живет это кудрявое хоккейное чудо, веселое, раскованное и дерзкое. Так было тогда, так остается и теперь. Эта улыбка сохранится, потому что он не превратится в робота, а останется ни на кого не похожей, независимой личностью. Он никогда не скажет и не сделает чего-то такого, что ему повелят сказать или сделать важные дяди при галстуках, «потому что так надо».
Я шел на Панарина. И на «Чикаго», который живьем в его тогдашнем сиятельном статусе мне посчастливилось увидеть впервые. И обернись матч с «Мэйпл Лифс» пустышкой – не знаю, как я бы это перенес. Мне невыразимо хотелось изумиться. Воскликнуть по-русски любимое Панариным: «Блин!»
Через три часа я уходил из торонтского ледового дворца счастливым. Вечер удался уже после второй голевой передачи Панарина – на пустые ворота Кейну, да чтобы тот успел еще выкурить виртуальную сигару, бросить даже не с первого, а со второго касания… Это было – ах!
Тут я вспомнил, как часами ранее, во время беседы в отеле Four Seasons, где остановился «Чикаго», мы с Панариным говорили о Кейне.
– А он ведь твой должник, – заметил я Артемию.
Ведь без панаринского гола в пустые ворота «Виннипегу» Патрик не побил бы вечный клубный рекорд Бобби Халла – 22 матча подряд с набранными очками.
Гол тот вышел уникальным. Шли последние секунды, и тут Кейн рукой отдал пас Панарину внутри своей зоны. То, что именно внутри, было ключевым – в таком случае судейский свисток молчит. Артемий выпорхнул из зоны, ушел к борту и, не доходя до чужой синей линии, бросил. И попал. И рухнул рекорд.
– Должник-то должник, – хмыкнул Панарин, – но долг все никак не отдаст, ё-моё!
– Не проставляется?
– Нет, пас пусть голевой отдаст!
А вечером на две его передачи Кейн все-таки ответил своей. Тёма забил – и они вместе, 27-летний американец и 24-летний не говорящий по-английски русский, словно братья-близнецы (похожи и габариты, и катание, и стиль игры), по-мальчишески радовались очередному голу.
А закончилось все хет-триком Кейна – между прочим, первым в жизни в регулярных чемпионатах НХЛ. Панарин и тут был рядом, только шайбы во время этой атаки коснуться не успел, а то для полного счастья случился бы еще и ассистентский хет-трик. И хоть дело было на выезде, на лед торонтского 19-тысячника полетели десятки бейсболок – хоккейный знак празднования трех шайб, забитых одним игроком. Лететь-то от Чикаго до Торонто – отнюдь не на край света.
О взаимодействии Кейна и Панарина лучше всего сказал Игорь Ларионов. Мы беседовали с Профессором в 2016 году, и он сформулировал сочно:
– Будучи нестандартным мастером, ты не можешь играть с двумя сантехниками. Есть такое хоккейное выражение. С тобой должен играть артист, художник, Пикассо. Вот связка Панарин – Кейн – четкое подтверждение этому.
– Если бы Панарин прошлым летом выбрал не «Чикаго», а «Монреаль», где с художниками проблемы, он бы и в запас мог угодить?
– Не думаю. Этот игрок сам по себе очень неординарный. У него есть качества Дацюка. Кстати, «Монреаль» в лице Скотта Мелланби разговаривал со мной по нему – могу ли как-то повлиять, чтобы он оказался у них. Но я Артемия не представляю, а он решил подписать с «Чикаго». С другой стороны, у Мишеля Террьена в «Канадиенс» он мог бы затеряться, этот тренер мог бы положить на него крышку, чтобы он никуда не вылезал. Важно было правильно оценить Панарина и отнестись к нему терпеливо. Двадцать четыре года, прилично играл в КХЛ и за сборную, где был ведущим игроком. И в компании с Кейном, Тэйвзом, Хоссой не затерялся.
– Бытует мнение, что игроки должны сначала сформироваться в КХЛ, а потом уже поехать в НХЛ…
– Это популизм, – отрубил Ларионов. – Ну, приехали они лет в двадцать пять, двадцать семь, а дальше что? Адаптироваться очень сложно, это совсем другой хоккей, два разных мира. Конечно, все индивидуально, но здесь всегда предпочтут игрока, который говорит по-английски, рос в этой системе, которого видели. Панарин – исключение…
Насчет Террьена Ларионов мог быть и не прав – юного Малкина же он в «Питтсбурге» оценил и развил в полной мере. Другое дело, что 24-летний свободный агент – не 20-летний второй номер драфта НХЛ, а панаринские 180 сантиметров – не малкинские 190.
Оценил ли бы Террьен новичка лиги Панарина? Этого мы уже никогда не узнаем. Но главное, что Джоэль Кенневиль в «Чикаго» сразу все понял.
– Мне просто комфортно при нем, – говорил мне Тёма. – Нравится хоккей, в который мы играем. Он не закрепощает, не загоняет в узкие рамки, дает получать удовольствие от игры.
Три года спустя, когда Панарин уже играл в «Коламбус Блю Джекетс», я приехал на Матч звезд НХЛ-2019 в Сан-Хосе. С трудом продрался к Кейну сквозь толпу репортеров, которые обожают Патрика за подвешенный язык и гарантию, того, что никакой банальщины он не произнесет. И спросил: мол, недавно стало известно, что Артемий Панарин подарил вам дорогие часы больше чем за десять тысяч долларов в благодарность за то, что в первые два сезона вы «кормили» его голевыми передачами и тем самым помогли получить серьезный бонус к контракту.
Американец широко улыбнулся и, даже не дослушав вопрос, среагировал моментально:
– Да, так и было! Мы приехали с «Чикаго» на матч в Коламбус и вечером за день до игры встретились с Артемием. Болтали с ним больше получаса, а в конце разговора Панарин вручил мне коробку. Я даже не знал, что внутри – сразу открывать не стал. А когда уже спустя время сделал это, то обнаружил там прекрасные часы.