льшим пулемётом на башне и с дистанции метров в триста стала стрелять короткими очередями по обезумевшим людям. Эта стрельба имела высокую эффективность. Пули крупного калибра буквально отрывали конечности людей, разрывали их тела. Видя это, остальные побежали в разные стороны, стараясь скрыться от пуль, и очень быстро место схватки опустело, оставив, на земле множество трупов. После этого, поводя вокруг стволом, бронемашина, разогнавшись, проехалась по трупам несколько раз, ломая их кости и сделав страшный акт вандализма, скрылась за домом.
Зрелище было ужасающее, но отвести взгляда я не могла, хуже всего то, что после этого, тела продолжали шевелиться, только некоторые не шевелились. Два обезумевших человека, как я решила их для себя называть, бросились в сторону соседнего подъезда и, подпрыгнув, зацепились за козырёк, мгновенно на него заскочив. Сила этих обезумевших была невероятной, один из них бросился в окно, и оно продавилось внутрь вместе со стеклопакетом. Осознание того, что двери и окна не являются для них преградой заставили отпрянуть от окна, но любопытство всё равно пересилило, и я продолжила наблюдение, прижавшись к косяку рамы, чтобы меня было не так заметно. Через несколько минут послышались крики, но из-за закрытого окна было очень плохо слышно. Мне пришлось чуть повернуть ручку, чтобы звуки снаружи были лучше слышны. Напротив, в доме кто-то истошно кричал и самые худшие опасения, которые я подсознательно отбрасывала в сторону. Это походило на какой-то фильм ужасов с зомби или ещё кем-то похожим. Зомби, точно, там ведь тоже кусали, и после этого люди заражались. А что, если нам сделали уколы специально, чтобы мы превратились в зомби, может, это такой секретный проект правительства, хотя, что за бред я выдумываю. Явно нас пытались спасти именно от этого, но что-то у них пошло не так, и эпидемия не вымышленная, а настоящая. Если даже военные отступили перед этой угрозой и не смогли справиться, то, что говорить про нас, простых граждан. Нужно немедленно убираться из города, пока мы все не превратились в безумцев, нападающих друг на друга. Но ведь мне одной точно не справится. Нужно кого-то просить о помощи, да и вместе больше шансов убраться отсюда.
Квартиру я снимаю, а учёба?
Да какая теперь учёба, остаться бы в живых, вот о чём нужно сейчас думать, да и кому теперь нужен архитектор и дизайнер. Решено, нужно собрать вещи и подумать с кем от сюда сбежать.
В тот момент, когда я приняла решение, в дверь позвонили. Трель переливистого звонка, буквально парализовал меня, а в животе родился липкий и мерзкий страх. Как же мне хотелось сейчас, чтобы это мне показалось. Первым делом я представила себе, как виденные мной обезумевшие люди добрались до моего подъезда и сейчас начнут вламываться в квартиры, нападая на жильцов. Второй звонок вызвал всплеск ещё большего страха, но и он же побудил к действиям. Я осторожно прокралась к двери своей однокомнатной квартиры и осторожно заглянула в глазок. Там стоял молодой парень, который живёт этажом выше, вместе со своим отцом. Мы часто сталкиваемся в лифте и каждый раз, парень усердно краснеет. Так как дверь в квартире не очень толстая и одна, то я прекрасно услышала разговор на площадке.
– Женя, давай быстрее, у нас нет времени на твои амурные дела, да и лишний пассажир нам ни к чему.
– Отец, она живёт одна, и если мы ей не поможем, то одна она в этом городе не выживет, а то, что она нравится мне, это уже вторично.
– Да она, может, и не захочет ехать с нами, да и чем она сможет нам помочь в деревне.
Решение я приняла мгновенно, одним слаженным движением я повернула замок на два оборота и открыла дверь.
– Заберите меня с собой, я вам пригожусь, и хозяйство я вести умею. Я из-под Пензы, у нас там свой дом. И не смотрите, что я такая щуплая, работы я не боюсь, – выпалила я на одном дыхании и замерла поражённая своей откровенностью. Впрочем, этого, похоже, не ожидали и пришедшие ко мне гости. На секунду воцарилась тишина, но отец парня сориентировался быстро.
– Три минуты на сборы. Тёплые вещи, смена белья и консервы, ну и женские ваши штуки на каждый день не забудь, там, куда мы поедем, магазинов нет, полная глушь.
– Я мигом, зайдёте? – спросила я, открывая дверь шире.
– Через три минуты. Вещи вниз к паркингу отнесём и вернёмся за тобой, и чем отбиться от заражённых присмотри, – сказал его отец, потом подумав, протянул руку и сказал:
– Семён Петрович, а этого остолопа зовут Женя. Все три года, как ты сюда въехала, стесняется подойти поздороваться.
– Ольга, – по-простому представилась я и пожала крепкую мужскую руку. В Семёне Петровиче чувствовалась военная выправка, а значит, уехать с ними будет правильным решением.
Мужчины развернулись, и только сейчас я обратила внимание, что в руках у них были огромный топор и бейсбольная бита.
На сборы, конечно, я потратила больше чем три минуты, но зато достала свой рюкзак, с которым приехала из деревни и набила его всем, что может потребоваться. Одела на ноги тяжёлые кожаные ботинки на шнуровке, прорезиненные джинсы, которые тянутся и кожаную куртку. В качестве оружия я выбрала топорик для рубки мяса. Пусть он небольшой, но зато удобно лежит в руке, и им удобно пользоваться, во всяком случае, ничего лучше у меня в квартире не было. Когда позвонили в дверь, я опять вздрогнула от неожиданности и от того, что время отказаться и передумать уже не будет. Решение, от которого сейчас ещё можно отказаться, потом отменить будет нельзя.
Прежде чем открыть дверь, я взглянула в глазок и усидела помимо недавних гостей ещё и его мать.
Открыв дверь, я закинула рюкзак на плечи и взяла в руки топорик.
– Ольга, – сказала я, протягивая рук.
– Тамара Петровна, – ответила женщина, внимательно осматривая меня с ног до головы и делая какие-то важные для себя выводы. Остановив свой взгляд на топорике, зажатом в левой руке, она утвердительно кивнула.
– Всё, не задерживаемся. Я иду первым, женщины за мной, Женька замыкает. Ни на что не отвлекаемся, стараемся не шуметь. Идём по лестнице, перед паркингом останавливаемся и изучаем обстановку. Моя машина вторая от входа справа, пяти дверная «Нива», вещи сразу в багажник, дверями у машины не хлопать до момента, как я заведу двигатель, – сказал Семён Петрович.
На это я, молча, кивнула и быстро закрыла дверь.
Дальше был долгий спуск по лестнице, двигались мы, не торопясь, стараясь не шуметь. В самом низу перед дверью с выходом на паркинг, мы остановились, а мужчины принялись осматривать в стекло, вмонтированное в дверь, обстановку на паркинге. Освещение там работало, и вроде всё было в порядке.
– Ну, с Богом, – сказал Семён Петрович, прикладывая магнитный ключ и открывая дверь паркинга.
Гуськом мы прошли к машине, и отец Жени снял её с сигнализации, при этом она не пикнула, а только моргнула. Щёлкнули доводчики дверей, и мы быстро загрузили вещи в багажник. Я села на заднее сиденье вместе с парнем, а его родители на переднее.
Машина завелась с первого оборота, и мы одновременно с этим хлопнули дверьми, после чего, не прогревая мотора, выехали с парковочного места.
Перед выездом из паркинга все напряглись, и пока поднимались металлическая жалюзи, перекрывающая выезд, все пребывали в нервном ожидании. За воротами никого не было, и мы облегчённо вздохнули. Дальше наша машина понеслась по совершенно свободному проспекту на юг города.
– Через город и по кольцевой не поедем, там всё перекрыто, попробуем прорваться полями, не думаю, что они смогут создать сплошную цепь постов, да и после сегодняшнего им будет не до нас.
– Отец, ты всё-таки думаешь, это не война?
– Нет, хотя наши до такого не смогли бы додуматься. Уверен, здесь без пиндосов не обошлось. Их биологические лаборатории по всему миру не одуванчики выращивали. Да и фильмы про всяких зомби не на пустом месте делают, там слухи, здесь по пьяни проболтались, а возможно, и подготавливали своё население на будущее. Запомни, сын, в этом мире, ничего просто так не происходит, особенно когда касается большой политики. Я своё отслужил, поэтому могу тебе говорить это с уверенностью, слишком многое я повидал во время своей службы. И не отвлекай меня пока, нам ещё нужно заслоны обогнуть.
– Но, может, их там нет? – сказал Женя.
– Мы проверять не будем. Видел как БМП лупанул по зомби? Так и по нам могут засадить, не разбираясь. Мы лучше дворами, хотя и там нарваться можно, поэтому активнее крутим головой и сообщаем всё необычное, только чётко: кто, сколько, с какой стороны. Не рассусоливать, особенно это женщин касается, – сказал Семён Петрович.
Дальше машина выехала к проспекту Ветеранов, но поворачивать на него не стали, поехали в сторону Лигово, там на новом виадуке стоял блокпост, но Женькин отец свернул к железнодорожной станции, заехав прямо на рельсы, поехал по ним.
Это довольно необычный способ выбраться из закрытого города. На путях явно не будут ставить блок посты, но, когда пути приподнялись над основным ландшафтом, нас стало видно издалека.
Езда по гребёнке была выматывающей. За счёт выступавших шпал было не разогнаться, но зато так явно было безопасней. В какой-то момент Семён Петрович, смачно матюкнувшись, постарался съехать с путей на тропинку, с трудом перемахнув через рельсы. Мы уже собирались выйти и толкнуть машину, но всё обошлось. Дальше мы ехали по пешеходной тропинке, с трудом вписываясь в её габариты.
– Там пост в стороне с бэтэром, башня прямо на нас смотрела, повезло, что стрелять не стали, а то бы там и остались все.
Блок пост №86.
– Товарищ лейтенант, там по железке нива едет, что делать будем? Стрелять?
– Зачем? Час назад передали, зараза уже в Москве и соседних городах, не удержали, да и как её удержишь. Сам видел, что это за твари, настоящие зомби, а эти? Пусть едут, эти смышлёные, может, и выживут, хотя я уже сомневаюсь, что кто-то сможет это пережить. Ты давай лучше смотри за трассой, уже на два поста выходила толпа по пятьдесят нелюдей. Еле отбились, и не вздумай длинными очередями лупить, лично пристрелю, если, как на учениях, ствол спалишь, поменять тебе его уже не дадут. Сам видишь, что вокруг творится,