Когда, наконец, зал был заполнен всеми сотрудниками лаборатории, Логан поднял руку, призывая к тишине, после чего начал своё очередное выступление.
– Уважаемые сотрудники лаборатории "Возмездие", я бы хотел обратиться к вам с важной новостью. Недавние вылазки наших разведывательных групп, укомплектованных из сотрудников охраны, принесли нам не самые лучшие новости. Почти всю территорию над лабораторией и вокруг города Прудо-Бей на данный момент контролируют заражённые, мутации которых продолжаются. Ценой нескольких жизней сотрудникам охраны всё же удалось захватить несколько заражённых, которые были доставлены в лабораторию. По указанию вышестоящего руководства нам поручено продолжать изучение вируса и поиск вакцины, а также продолжать опыты над заражёнными, чтобы узнать их слабые и сильные места. К сожалению, наш защищённый канал связи позволяет нам получать информацию лишь от высшего руководства страны, которое почти полностью сейчас находится в специальных бункерах, связи со спутниками и ближайшими городами у нас нет, поэтому верхние этажи лаборатории закрываются для посещения всех жителей, кроме сотрудников охраны. Я хочу призвать вас всех к спокойствию и продолжению работы! Запасов на наших складах хватит ещё на год сытой и довольной жизни! Все, склонные к мятежу или протестам, будут расстреливаться на месте сотрудниками охраны! Данное распоряжение получено от самого президента. Нам нельзя допустить панику и раскол нашего общества, мы должны выполнить свою цель, а наше государство о нас позаботится! С завтрашнего дня мы вводим график работы для всех научных сотрудников по шестнадцать часов в сутки, нам необходимо начать эксперименты над заражёнными как можно скорее, а руководству нужны результаты наших исследований! От нашей работы зависят жизни наших соотечественников, подумайте над этим!
Когда Логан закончил говорить, зал наполнился шумом недовольных голосов, гневных высказываний с выкрикиванием вопросов, на которые, по всей видимости, никто не собирался отвечать. К нескольким особо буйным подошли сотрудники охраны и, быстро повалив на пол, начали избивать дубинками. Глядя на это, я поспешил направиться в свою комнату, расположенную на самом последнем уровне лаборатории в специальном жилом секторе. Для каждого научного сотрудника предполагалась небольшая комнатка примерно в 15 квадратных метров, в которой едва помещалась кровать, тумбочка, небольшой стол и деревянный стул. Перед тем как зайти к себе в комнату, я направился к моему приятелю Эдварду, комната которого находилась по соседству с моей, он, как и всегда, ждал меня, расположившись на стуле перед столом, на котором лежала его последняя научная работа.
– Заходи быстрее и прикрой дверь, – сказал Эдвард, наблюдая за тем, как я быстро захожу в комнату и закрываю дверь на защёлку. Расположившись на табуретке напротив него, я взял кружку с крепким зелёным чаем и начал беседу.
– Кажется, гайки опять закручиваются, мало того, что связи с внешним миром нет, так ещё и на поверхность теперь выходить нельзя, скоро мы сами станем лабораторными крысами для этих учёных, – с горечью в голосе сказал я и отпил немного горячего напитка, в который явно был подмешан самогон, который Эдвард научился гнать из местных законсервированных продуктов и сахара.
– На поверхности много заражённых, мы с тобой их сами видели, думаю, ближайший город Прудо-Бей полностью захвачен ими, поэтому они в поисках пищи и меняют зону обитания разбредаясь всё дальше и дальше, интересно, что там с Канадой, поскольку не факт, что по ним были нанесены серьёзные ядерные удары, думаю, что большая часть этой страны должна была уцелеть. Если это так, то мы можем попробовать добраться до выживших и попросить убежища там. Что ты думаешь об этом, Миллер? – спросил он, глядя на меня, от такого резкого вопроса я растерялся и задумался, ответив через несколько минут.
– Не думаю, что нам под силу будет добраться до какого-либо города в Канаде, на поверхности слишком много заражённых, и их число будет расти с каждым днём, самый лучший вариант – это остаться в лаборатории, подземные этажи хорошо защищены, и поскольку мы ещё не подверглись ядерным ударам, а по нам отработали только тактическими ракетами, скорее всего, наше местоположение ещё не было обнаружено, а значит, сейчас намного безопаснее оставаться здесь, чем бежать куда-либо. Но, тем не менее, я согласен с тобой, если мы не будем ничего предпринимать, свихнувшееся руководство окончательно нас всех погубит, я не уверен, что у них есть связь с внешним миром, нам нужно найти подтверждение их словам, быть может, вся Америка уже лежит в руинах, в которых теперь правят заражённые.
Внимательно выслушав меня, Эдвард кивнул и сказал:
– Завтра начнутся испытания над заражёнными, нужно хорошо выспаться, потому что нас ждут тяжёлые рабочие будни, мы завтра стоим в паре, и у нас запланировано 10 испытаний различных вакцин, и по каждому надлежит составить подробный отчёт, если мы не будем укладываться в план, рискуем оказаться без пайков.
Как я ни старался, выспаться всё равно не получилось, всю ночь мне снились кошмары и воспоминания из моего прошлого, а также семья, которую мне пришлось оставить в Нью-Йорке ради работы в лаборатории, самое неприятное в кошмаре было то, что я не мог проснуться или остановить его, поэтому каждый раз в своём самом страшном сне я видел раз за разом, как всё, что мне дорого, растворяется в ядерном огне падающих на город бомб. Несмотря на тяжёлую ночь и неслабое похмелье с утра, в назначенное по графику время я и Эдвард уже надевали оранжевые защитные костюмы, которые были специально подготовлены для работы в лаборатории по изучению вирусов, замкнутая система дыхания и плотный материал не позволяли опасным бактериям и микробам добраться до исследователей. Но были у этих костюмов и существенные минусы, по типу отсутствия системы охлаждения, из-за чего температура тела внутри костюма поднималась до 38 – 39 градусов, что делало любую работу в нём невероятным испытанием, ко всему прочему перчатки костюма были достаточно твёрдыми из-за чего работа с маленькими предметами превращалась в тяжёлый труд. К сожалению, нормальные защитные костюмы на складе отсутствовали, и нам выдали это устаревшее барахло. Облачившись в костюмы, мы зашли в небольшую комнату санитарной обработки, где на нас со всех сторон были направлены трубки с обеззараживающим веществом, которым покрывался костюм до и после экспериментов. После обработки мы, наконец, оказались в главном помещении для исследований, квадратной и просторной комнате с белыми стенами и ярким освещением, доверху забитой разнообразным дорогостоящим оборудованием. В одном из углов комнаты, который находился напротив дверей, располагался небольшой, круглый люк, прямо посередине стены, именно через него можно было передать очередную сыворотку вакцины для проведения опытов. В другом углу комнаты находились мониторы, на которых были показаны различные формулы получения вакцин, а также подробная информация об их составе. На ещё нескольких экранах транслировались заражённые, пойманные на последней вылазке, один из них ранее был мужчиной, это можно было понять по остаткам одежды на теле, а также по той части его лица, которая не подверглась мутации. Вторым заражённым явно была женщина, её выдавали густые волосы, которые из-за грязи превратились в болтающийся кусок засохшей земли. Лицо женщины было трудно назвать человеческим, изо рта выпирали огромные клыки, а глаза превратились в звериные и вращались из стороны в сторону, пытаясь найти способы вырваться из заточения. Оба заражённых были крепко закреплены с помощью титановых пластин, наложенных на руки и ноги заражённых. В то время, пока я заворожённо смотрел на мониторы с заражёнными, в наушнике прозвучал голос руководителя проекта – Нэнси, одной из любовниц Логана, а потому и непосредственного его заместителя.
– На экранах представлены несколько заражённых, которых нам удалось поймать для того, чтобы усыпить их всего на несколько часов, потребовалось в три раза больше транквилизаторов, чем для среднестатистического слона. Их организмы очень агрессивно реагируют на любые вакцины, которые мы уже испытали на них, – доложил холодный голос Нэнси, которая, по всей видимости, наблюдала за нами из защищённой комнаты руководства лаборатории.
– Видимо, вирус, из-за которого они подверглись таким мутациям, выработал собственный иммунитет, который не позволяет другим вирусам проникнуть в организм. Ранее мы с таким ещё не сталкивались, поскольку остальные вирусы обычно не вступали в прямую конфронтацию с иммунитетом и маскировались от любых защитных функций организма, в этом случае вирус, захвативший организм, полностью перестроил иммунитет на более агрессивный, который не позволяет другим вирусам проникать в организм заражённого, – прокомментировал слова Нэнси Эдвард, который склонился над электронным микроскопом.
– Нам нужно выработать вакцину, которая сможет обмануть иммунитет заражённого, и тогда она сможет подействовать. Но, учитывая агрессивность и скорость мутации вируса, это будет очень непросто и займет много времени, – проговорил я, переводя взгляд снова на мониторы с заражённым, ещё раз удивляясь тому, как быстро изменился мир вокруг и его жители в том числе. Мне вдруг пришла на ум одна фраза, услышанная когда-то давно, в университете. "Выживает тот, кто лучше других приспосабливается к изменяющейся обстановке окружающей среды". Но от моих мыслей меня снова отвлёк голос Нэнси в наушнике.
– Тогда вам стоит поторопиться, времени у нас как раз-таки и нет! Наша страна ждёт результаты в самые короткие сроки, приступайте к работе! Вашей группе передадут необходимые для исследований штаммы. Результаты других групп пока озвучиваться не будут, чтобы не направить исследования вашей группы по ложному пути.
– Но мы хоть и биологи, но не специализируемся на вирусах, может, имеет смысл включить в нашу группу хоть кого-то, кто хорошо в этом разбирается? – спросил я.
– Мы и так привлекли всех, кто хоть что-то в этом понимает, но у нас приказ – создать как можно больше рабочих групп, так как решение данного вопроса может быть найдено именно специалистами, незнакомыми с основами вирусологии. Мы пытаемся реализовать все, даже самые безумные идеи, если у вас будут конструктивные предложения, мы их обязательно выслушаем, – ответила Ненси.