Ещё через, примерно, неделю, ночью в небе мы наблюдали яркие вспышки, а также следы от пролетавших над нами ракет, большая часть из которых направлялась в сторону запада. Поскольку в радиусе ста км от нас нет ни одной крупной военной базы или стратегических объектов, то мне, как бывшему военному, который отработал под Санкт-Петербургом в ракетных войсках порядка тридцати лет своей жизни, стало понятно, что прямых ударов по ближайшей территории не будет, а значит, всё, что нам может грозить, это радиоактивные облака и фонящий дождь. Поэтому было принято решение загнать всех жителей деревни в подвалы на три дня для того, чтобы дать радиоактивной пыли, если она достигнет нас, возможность осесть. Перед этим нам удалось закрыть плотно все колодцы, а также парники, и дома, насколько это было возможно. Как только я спустился в свой подвал, где меня уже ждала жена, я впервые в жизни почувствовал подземные толчки, которые оказались не слишком сильными, но заметными. За последующие сутки таких толчков было несколько, а снаружи слышался ужасный гром из-за отдалённых от нас взрывов. Последующие несколько дней были абсолютно спокойными, и казалось, что деревня, наконец, в безопасности, но мы ошиблись. По прошествии трёх дней, когда мы выбрались на поверхность, оказалось, что за это время в деревню проникло несколько заражённых, которые, по всей видимости, начали мутировать под воздействием радиации. Их удалось убить с помощью вил и топоров, которых в деревне было в достатке. После этого Борис Фёдорович нашёл у себя старый дозиметр, называемый «охотник», купленный им по молодости, только без батареи Крона, поэтому пришлось подключать его от обычных батареек. Первые замеры в разных частях деревни показывали от 100 до 250 мкР/ч, что являлось явно повышенным фоном. Было решено выдать всем жителям препарат на основе йода, а именно йодный раствор, который фельдшер приготовил сам, для приёма внутрь. Взрослым выдали самогона и заставили пить каждые два часа по пятьдесят грамм.
Через день были вскрыты все колодцы и проверены с помощью имеющегося дозиметра, на наше счастье, колодцы оказались не заражёнными, а это значило, что с источником воды проблем не возникнет. Проведённая ревизия и национализация всех запасов пищи позволили наладить снабжение деревни, по самым оптимистичным подсчётам еды должно было хватить минимум на два месяц, а при сильной экономии на пять месяцев.
Этот факт немного успокоил меня и оставшихся жителей, но на этом наши проблемы не закончились, каждый день к деревне забредал один или несколько заражённых, которые пытались напасть на жителей, и иногда у них это получалось, поэтому было решено в ускоренном темпе достроить забор из имеющихся досок, набранных с лесопилки, а также других подручных материалов. Местные умельцы даже смогли приварить к трактору несколько острых наконечников и лезвий, которые раньше использовались в косах для сбора пшеницы, и таранили заражённых, не позволяя им приблизиться на опасное расстояние к деревне. Через неделю после ядерных ударов в деревню приехало две машины, по их словам, это были выжившие из города, которым удалось сбежать от заражённых, благодаря им, нам удалось получить хоть какую-то информацию о происходящем вокруг нашей деревни. Новости, которые мы узнали, оказались совсем неутешительными.
По словам городских, все крупные города были захвачены заражёнными, с которыми не удалось справиться даже армии, которую постарались оперативно ввести в город, но результата это не дало. Связь с другими крупными городами пропала сразу же после ядерных ударов, и понять, кто именно и с кем именно воевал, оказалось невозможным в общей суматохе. Приехавшие также привезли с собой много консервов и другой еды, что значительно упростило жизнь деревни, поэтому на общем собрании было решено принять их в нашу общину, которая постепенно начала сходить с ума из-за невозможности выбраться в город и постоянных нападениях заражённых. Общий настрой жителей стремительно падал, поэтому было решено раздать запасы водки и самогонки, которую тут же продолжили гнать в ещё больших объёмах.
– Михаил Фёдорович, вы, может, к нам присоединитесь? Чё вы там всё пишете и пишете? Кому теперь письма-то отправлять? Все либо подохли уже, либо вон, как те за забором, ждут, когда смогут нами поужинать! – оторвал меня от ведения дневника Вася, местный автомеханик, именно с его помощью обычные трактора превратились в оружие в борьбе с заражёнными, он стоял на крыльце дома, заглядывая через открытое окно. От него сильно несло алкоголем, как и от всех жителей деревни в последнее время. Улыбнувшись, я спокойно ответил, перелистывая страницу и поправляя свечу, которая горела рядом.
– Не Вася, я, пожалуй, пропущу, что-то не хочется мне сегодня пить, вот пока есть настроение, посижу, попишу мемуары, я, знаешь, Вася очень хотел когда-нибудь издать свои! Когда уж этим заняться, если не сейчас? – Вася захохотал в ответ, кивнув напоследок, после чего развернулся и побрёл в сторону соседних домов, где уже вовсю шёл праздник. Мне было неясно, что именно праздновали, да и не хотелось узнавать, оглянувшись, я увидел в проёме жену Свету, которая несла мне тарелку с едой, разогретой на печи.
– Опять пьют всем селом! Ну что это такое! Надо же что-то делать, а эти с утра до вечера заливаются, им Борис Фёдорович как-то сказал, что водка от радиации спасает, вот они теперь и отвечают, что не пьют, а принимают лекарство! – не унималась Света, садясь рядом со мной и тяжело вздохнув. После отключения света жизнь в деревне откатилась на несколько десятков лет назад, когда еду готовили исключительно в печи, которую топили дровами, а свечи были единственным источником света после заката. Но я смог найти даже в этом что-то хорошее, беря в руки вилку и приступая к скромному ужину, который составлял копчёное мясо и остатки картошки, я ещё раз для себя подметил тот факт, что еда, приготовленная на печи, по вкусу всегда лучше, чем то, что было приготовлено на газу. Посмотрев на свою жену, я лишь слабо улыбнулся и сказал.
– Времена нынче такие, Света, непонятно, что будет дальше, пока на нас лишь маленькие группы заражённых нападают, а у нас из оружия лишь топоры да вилы, ну ещё трактор есть и ружьё с пятью патронами. Мы ещё не видели стай мутантов, о которых говорят приехавшие городские, если такая стая нападёт на деревню, мы можем и не справиться с ними. К тому же, еды на полях хватит на эту зиму, если, конечно, у нас получится её собрать, ведь солярки точно не хватит, а потом не факт, что заражённых не станет больше или что у нас получится засадить землю на следующий сезон, – мягко объяснял я Свете происходящее, неторопливо орудуя вилкой.
– А почему же не получится? Мужики остались, трактор рабочий, семена мы найдём! Да и леса полны грибов, и дичи в них должно быть много, теперь же ограничений на охоту нет, поставим ловушки, придумаем что-нибудь! – оптимистично сообщала Света, смотря в окно, за которым продолжались пьяные гулянья.
– Бензин и солярка, Света, не вечны, на сбор половины урожая должно хватить, но потом, чёрт его знает, откуда нам его брать. К тому же поливать без электричества будет тяжело, а генераторы жрут бензин, сама знаешь как, да и долго они не проработают. Дичи в лесу, может, и много, но не известно, какое мясо может быть заражено, а какое нет, и рисковать мне не особо хочется, хотя голодных людей это не остановит. Но больше всего меня беспокоят заражённые, если наткнёмся на них в лесах, справиться с ними будет непросто, особенно не большой группе. К тому же мы ещё не видели, что радиация может сделать и к каким мутациям привести. Городские говорили, что те заражённые, которые обычно нападают на деревню, – это самые примитивные особи, с которыми мы с трудом, но справляемся, но если есть и более сильные или быстрые, то у нас будут большие проблемы, – сказал я, протягивая ей пустую тарелку.
– Это не значит, что можно опускать руку и пить до смерти, мы остались живы, может, для того, чтобы бороться за свои жизни, а не сидеть сложа руки? Тебе как председателю следует взять всё в свои руки, люди тебя послушают.
Едва я открыл рот для того, чтобы ответить, как в дверь вломился Вася, который с широко открытыми глазами закричал,
– Михаил Фёдорович, там дрон какой-то прилетел, осматривает деревню, вам срочно нужно посмотреть!
Санкт-Петербург. Юго-запад.
Еда нашлась в одном из шкафов, пять армейских пайков, два из которых я тут же распотрошил и съел, не разогревая, всё, что там было. Третий паёк трогать не стал, так как в меня уже банально не лезло. Сразу потянуло в сон. Но делать этого ни в коем случае нельзя, нужно закончить начатое, да и на улице меня ждут и, если задержусь, могут рискнуть пойти мне на помощь.
К сожалению, патронов найти не удалось, зато нашёл потерянную биту с гвоздями, даже не заметил, как обронил её, только держать в руках и топор, и биту было неудобно, поэтому решил всё-таки оставить колун. Гвоздь может застрять в голове зомби, что и произошло пару раз, поэтому рисковать не буду. Осмотрев себя внимательно, понял, что показываться на люди в таком виде мне точно нельзя, ведь следы укусов, да и сам я весь в крови. После такого меня никто не подпустит к себе и тогда придётся рассказать, кто я такой, а это чревато последствиями. Возможно, придётся уйти из общины, а это нежелательно, ведь спать я должен, а это самое уязвимое время, когда до меня могут попробовать добраться зомби, да и бытовые мелочи в таком случае выйдут на первый план. Может, стоит подчинить себе эту общину, ведь, спасая их, я рисковал, и первое время спорить со мной никто не будет, а там уже станет не до вопросов. Убедившись, что я не заразился и не стал зомби, смогу стать полноправным членом этой общины. Бегать и скрываться уже надоело, пора брать всё под свой контроль. Времена пришли сложные, и, как показывает практика, выживает сильнейший, а самый сильный тут я. Конечно, одному мне не справиться, поэтому мне нужны помощники и верные люди, а спасти нескольких людей – это повод добиться верности.