Он поднял руки к шлему и медленно стянул его с головы. Штайнметц снова подкрутил колесико бинокля, присматриваясь к лицу рыцаря. Тот оказался достаточно пожилым человеком - ровесником майора, а то и постарше. Лицо его было волевым, изборожденным морщинами и украшенным парой шрамов, сразу видно, что ему не внове и сражаться, и руководить людьми. По плечам рыцаря рассыпались длинные седые волосы, которые он, похоже, принципиально не собирал. Это было удивительно для Штайнметца, привыкшего к уставным прическам. Ведь даже офицеры не отпускали волосы длиннее нескольких сантиметров, а уж солдат и вовсе всегда стригли, что называется, "под ноль". После пары месяцев в окопах многие начинали даже головы брить, чтобы избавиться от вездесущих паразитов, или же не дать им расплодиться. Вот почему длинные волосы пожилого рыцаря так удивили майора Штайнметца.
- И кто тут командует? - поинтересовался рыцарь. Майор, конечно, не мог слышать его слов, и по губам читать не умел.
К нему подъехал полковник Бургшталлер, все еще с окровавленной саблей в руке. На легкой броне его и конских боках красовались темные разводы. Почти тут же прикатил командир нордвигов, на гарме которого красовались сразу пять черепов. Их полки, за то время, что приземлялись вертолеты и конвертопланы, и из них высаживались солдаты в белых плащах с красными эмблемами, успели разъехаться в разные стороны и выстроиться таким образом, чтобы быть фронтом не только друг к другу, но и к новой угрозе.
- Полковник Бургшталлер, - представился гусар, эффектным движением вытирая саблю о рукав формы и вкладывая ее в ножны. - Пятый гусарский полк.
- Юхан Острем, - бросил нордвиг, даже не думая убирать в чехол свою громадную секиру.
- Марк Антоний Калатрава, - с достоинством отвесил сразу обоим учтивый поклон пожилой рыцарь, - великий магистр ордена Калатравы и командующий экспедиционным корпусом Братства Орденов. Мы прибыли сюда для того, чтобы покончить с демонической угрозой, нависшей над планетой.
- Мы сами в состоянии справиться с любой угрозой, - отмахнулся Бургшталлер. - Наши орудия "Единорог" с минуты на минуту откроют огонь по оплоту демонов - Колдхарбору. И не оставят от него камня на камне.
- Обстрелом этой проблемы не решить, - покачал головой великий магистр Марк Антоний Калатрава. - Вы дали заразе расползтись слишком широко. И теперь надо ожидать удара с их стороны. Если нам удастся выдержать его, после этого следует тут же перейти в наступление всеми наличествующими силами - и задавить гадину!
- А с чего это вы тут раскомандовались? - поинтересовался у него гусарский полковник. - Ни я, ни мой противник - не ваши подчиненные, что вы раздавали нам указания направо и налево.
Нордвиг с пятью черепами на гарме молчал, но по выражению его диковатого лица было понятно, что он вполне разделяет мнение Бургшталлера.
- Грязные дрязги! - вскричал Калавара, явно взбешенный словами гусара и выражением лица нордвига. - Только вместе мы - люди - можем противостоять демонам!
- Слова, - перебил его полковник Острем. - Они - не нужны. Надо решить. Мы деремся друг с другом. Или ждем демонов - и бьем их вместе.
- Разумно, - кивнул великий магистр. - Только все вместе мы можем встретить демонов - и отразить их атаку.
- Нас там, - махнул рукой за спину Острем, - в сто раз больше. Для чего нам вы тут? - Теперь секира указывает на построившихся рыцарей.
- А ведь верно подмечено, - усмехнулся Бургшталлер.
- Туда, - указал магистр в сторону, куда отправились недавно полки Доппельштерна, - вы отправили тысячи солдат. Тренированных. Проверенных в боях. И где они? Только мы умеем воевать с демонами! Мы воюем с ними сотни лет. Ваше оружие почти бесполезно против них. Без нас вам не справиться с демонами.
- Это мы решим сами, - отрезал Острем. - Наши товарищи из-под Колдхарбора уже рассказали нам о том, что против демонов лучшее средство - холодная сталь! - Он хлопнул по широкому лезвию секиры.
- Думаете, они позволят вам схватиться в рукопашной? - усмехнулся Марк Антоний. - Мы встанем здесь, чего бы вы не хотели. И будем драться с демонами. Надеюсь, вы не ударите нам в спину.
Великий магистр надел шлем, развернулся и широким шагом направился к себе.
- Что решим, полковник Острем? - глянул на нордвига Бургшталлер.
- Все слишком туманно, - пожал плечами тот. - Не люблю драться в тумане. Вернусь к своим. Будем ждать настоящего врага.
Он нажал на газ - и его гарм, расшвыривая снег, умчался к нестройным рядам трициклов и багги.
Бургшталлер усмехнулся, козырнул его спине и размеренной рысью поскакал к своим гусарам.
Гусары вернулись достаточно скоро. Берсерки на гармах уже покидали поле боя. Перестроившиеся рыцари, фронт которых теперь был обращен в ту же сторону, что и у штернов, казалось, совершенно не обращали внимания на катящихся у них в тылу нордвигов на трициклах и багги - со всеми их мечами, секирами и пулеметами.
- Славные ребята, - усмехнулся гусарский полковник, подкручивая ус, - эти нордвиги. Драться с ними - одно удовольствие.
- Потому что вы с ними - прошлое, - резко ответил ему штабс-капитан Кемпф, который явно недолюбливал лихого кавалериста. - Наследие Потерянных веков. Десяток пулеметов и пара легких орудий - и от вас не остается и памяти.
- Осталось куда больше, - отмахнулся Бургшталлер, не обративший внимания на слова штабс-капитана, - чем память!
- Вы еще не читали вот этого, - протянул ему бланк сообщения с орбиты Кемпф.
Бургшталлер прочел его, потер чисто выбритый подбородок.
- Да уж, - произнес он. - Как-то это не слишком вяжется со словами этого великого магистра, - последние слова он произнес с изрядной долей иронии. - Но он не показался мне лжецом.
- Темная симметрия? - поинтересовался Штайнметц, также присутствовавший на экстренном совещании.
- Глупости, - отмахнулся штабс-капитан. - Сообщение не слишком длинное, пришло с орбиты, так что расстояние недостаточно велико для действия темной симметрии, и толкований оно не допускает.
Эффект темной симметрии и его воздействие на компьютеры и особенно связь был очень мало изучено. Многие считали его вообще некой формой суеверия, однако с последствиями его все сталкивались с пугающей регулярностью. Послания, отправленные на дальние расстояния, а особенно гипертелеграф, часто искажались, подтасовывались или вообще приходили совсем не те, что были отправлены. Поэтому их писали максимально короткими, понятными и не допускающими никаких разночтений. Кто ответственен за темную симметрию, не было ведомо никому.
- А ведь это объясняет, - предположил Бургшталлер, - тот факт, что эти рыцари, или как их там звать, столь легко пропустили нордвигов у себя в тылу. Не думаю, чтобы они настолько сильно доверяли берсеркам.
- Все возможно, - произнес Кемпф. - И поэтому до появления демонов будем держать их в поле зрения. Но и на провокации не поддаваться. Мы не станем развязывать конфликт первыми. Мы воюем с Альбионом, но не с Братством. Проклятье! Да я лично и не думал до этого дня, что оно вообще обладает подобными силами. А если, как они и говорят, к нам нагрянут эти самые демоны, о которых мы слышали не только от магистра Братства, но и из докладов разгромленного экспедиционного корпуса гвардии капитана фон Блюхера, то придется все время одним глазом следить и за ними. Вполне возможно, сразу после боя эти ребята в белых плащах с красными крестами могут ударить нам во фланг. К этому тоже надо быть готовым.
Для убедительности он похлопал по бланку телеграммы, полученной от командующего эскадрой прикрытия на орбите Пангеи. В ней говорилось, что из гиперпространства вышла эскадра, подающая опознавательные сигналы Братства Орденов Терры. Они заняли место альбионской эскадры, вытеснив ее на окраины и зависнув над планетой. Однако альбионцы не вступили с ними в конфликт, хотя эскадра Братства сильно уступала в размерах даже потрепанному в боях флоту Альбиона. Так что больше всего это напоминало смену войск на позиции. И десант Братство высадило для поддержки альбионцев на планете.
На следующий день к позициям "Единорогов" вернулись разбитые полки экспедиционного корпуса.
Глава 9.
Мы шагали по плотно утрамбованному колоннами авангарда - или арьергарда, как посмотреть на ситуацию - снегу. Шагали небыстро, потому что и уцелевший "Бобер" и немногие оставшиеся у Биберштайна танки шли, что называется, на последнем издыхании. Мощные электродвигатели их еще третьего дня пошли вразнос, и они не давали и крейсерской скорости, что уж говорить о "Бобре", прикрывавшем тылы, двигаясь с постоянно развернутой на 180 градусов башней. Также и остальные танки.
Поэтому расстояние до позиций "Единорогов" мы шли едва ли не вдвое дольше, чем когда уверенно шагали к Колдхарбору. Говорить о моральном состоянии войск было бы излишним. Самое мягкое слово, что можно было подобрать, было "подавленное". Вот только оно не отражало всей полноты отчаяния, охватившего остатки экспедиционного корпуса. И дело тут было даже не в чудовищных потерях. В конце концов, солдаты и офицеры корпуса были людьми бывалыми, многие не по одному году уже провели на передовой линии Студенецкого. К подобному они были привычны. А вот уничтожение "Бобра" ударило намного сильнее. Крейсерские танки, вроде него, были воплощением мощи нашей империи. Они легко проходили вражеские линии обороны, уничтожая форты и укрепрайоны. А тут один такой крейсерский танк был уничтожен с двух выстрелов чудовищными сгустками. В считанные минуты громадный "Бобер" превратился в обгоревший остов. И именно это погрузило многих в бездны отчаяния.
Несколько сотен раненых умерли в лазаретах. Врачи считали, что виновато в этом как раз то самое отчаяние.
- А зачем выздоравливать? - процитировал мне один из докторов, к которому я обратился на очередном привале. Я не получил серьезных ран в схватке с демонами, однако из-за скверной сырой погоды они быстро воспалялись, из-под бинтов то и дело начинали течь то сукровица, то вовсе гной. - Смысл какой? Говорят они, - продолжал доктор. - Сейчас оклемаемся, а завтра всех нас демоны перебьют. Куда нам против них? С двух выстрелов "Бобра" уничтожили. А может и верно, как думаете, господин полковник?