– У тебя и без этого полно проблем, – говорит он ему. – Отойди.
Но Трей стоит как стена. Он не подходит ближе, но и назад не отходит.
– Его не приглашали, он ввалился, устроил драку и украл мои часы, – повторяет он.
На моих губах играет улыбка. Коп смотрит на меня.
– Как тебя зовут?
– Не знаю.
– Где ты живешь?
– Я забыл, – отвечаю я, продолжая смотреть на Трея.
Я вижу, что коп начинает выходить из себя. Не хочу чинить ему препятствия, но этот козел не должен знать, кто я такой. Пока что в этом городе никому не надо знать, что я Миша Лейр. Еще рано.
– Руки за спину, – приказывает полицейский.
Я подчиняюсь, а он подходит сзади и защелкивает наручники.
– Подождите, нет! – вступается за меня Райен.
Но я спокойно смотрю на нее.
– Все нормально. Ничего не говори.
Не говори им, кто я.
– Ладно, этого я забираю, – говорит офицер второму копу, который общается по рации.
– Заканчивай здесь и звони мистеру и миссис Берроуз.
Второй офицер кивает и говорит что-то в рацию.
Коп выводит меня из дома. Я смотрю на Райен. Мне столько всего хочется ей сказать.
Я все сделал. Я уезжаю домой.
Я сделаю все, чего ты хочешь. Даже исчезну из твоей жизни, если ты захочешь этого.
Я люблю тебя.
Но я только поднимаю глаза на Тена и говорю ему:
– Проследи, чтобы она добралась домой целой и невредимой.
Час спустя я в полицейском участке, уже без наручников. Сижу у стены, развалившись на стуле, вытянув ноги и скрестив руки на груди. Женщина-полицейский за столом разговаривает по телефону. Я постукиваю пальцем по руке, отбивая ритм песни, что мы репетировали сегодня в «Палочках».
Ну, по крайней мере, я вернул часы и сделал оба дела, ради которых приезжал. Так что надо бы радоваться.
Но, к сожалению, вещи, которые казались такими важными три недели назад, теперь отошли на второй план.
– Почему твои часы были у него? – спрашивает кто-то.
Вздрогнув, я поднимаю глаза и вижу Райен. Она стоит в ближнем углу комнаты. Видимо, только что вошла.
– Это же были те часы, которые ты искал, да? – продолжает выпытывать она.
– Как ты сюда попала? – Я выпрямляю спину и сажусь ровно. – Ты ведь не садилась за руль?
– Я не пила, – говорит она. – А теперь отвечай на мои вопросы. Что ты делаешь? Что происходит?
Я отвожу глаза и снова разваливаюсь на стуле.
Знаю, давно пора остановиться, и нет причин больше скрывать от нее правду, но с чего начать? Я хочу, чтобы она все поняла. Хочу знать, сможем ли мы вернуться к тем отношениям, что были у нас, когда мы только переписывались, и к тем, когда я был Мейсеном. Хочу, чтобы она сделала это без сожалений.
– Ты хочешь, чтобы я доверяла тебе, – говорит она, – но так много от меня скрываешь.
Я поворачиваюсь к ней и открываю рот, чтобы начать говорить, как вдруг из коридора появляются трое парней, входят в комнату и останавливаются, увидев меня.
Я пытаюсь встать, но двоюродный брат не дает мне подняться.
– Извини, мужик, – начинаю оправдываться я. Ненавижу себя за то, что пришлось тащить его в такую даль.
Уилл только улыбается в ответ.
– Попасть в участок в Тандер-Бей – это обряд посвящения, – шутит он, сияя от гордости.
Я закатываю глаза. За спиной у Уилла стоят два его друга, Майкл Крайст и Кай Мори, и довольно улыбаются.
Они знают, о чем он говорит. Несколько лет назад они были королями нашего городка, героями школьной команды по баскетболу. С тех пор мало что изменилось. Только слава стала позорной.
Уилл скрещивает руки на груди и снисходительно смотрит на меня.
– Ты должен сам уметь выпутываться из таких историй, понимаешь? – отчитывает меня он. – Смотри и учись.
Он разворачивается, и все трое подходят к столу, несомненно, улыбаясь во все зубы.
Райен двигается к моему левому плечу, но мы оба молчим.
– Здравствуйте, я Уильям Грейсон третий, – говорит Уилл женщине-полицейскому. – Офицер Уэббер, верно?
Она настороженно меряет взглядом его и двоих других.
– А мой дедушка – сенатор Грейсон, – продолжает он, – и я надеюсь, что вы очень-очень его любите. Он всегда помогал полиции.
Я смеюсь про себя над его сладким голоском, который, похоже, отлично на нее действует. Кай опирается на ее стол и молча улыбается, а тем временем Майкл, первый номер футбольной команды «Шторм-Меридиан», выпрямляется во весь рост и нависает над ней.
Он протягивает руку.
– А я Майкл Крайст.
– Ах да. – Она широко улыбается. – Мой муж – ваш большой поклонник.
– Только ваш муж? – интересуется Майкл.
Ее щеки начинают гореть. Меня сейчас вырвет.
Она пожимает руки Уиллу и Каю, выдыхает и становится вдруг довольной и расслабленной.
– Джентльмены, чем могу вам помочь?
Уилл опирается на столик и наклоняется к ней.
– Миша Лейр Грейсон – тоже внук сенатора Грейсона, и наш дедушка счел бы за личное одолжение, если бы вы позволили нам разобраться с Мишей, не вынося сора из избы.
Я чувствую, что Райен напряглась, и морщу лоб. Черт. Да, забыл рассказать ей еще об одной маленькой детали.
Уилл продолжает представление. Он поворачивается ко мне, женщина-полицейский делает то же самое.
– Он у нас немного паршивая овечка. В семье не без урода, знаете ли, – объясняет он, пока она рассматривает мои татуировки. – Мы заберем его в Тандер-Бей, и он больше не вернется в Фэлконс Уэлл. Даем вам слово. Мы отвезем этого маленького засранца домой прямо сейчас.
Я сжимаю зубы. Глаза Уилла смеются.
Коп смотрит на меня.
– Другой молодой человек заявляет, что ваш брат украл часы, – объясняет она. – Однако при нем их нет. И свидетелей нет. Мы в любом случае собирались отпустить его, но он не хотел говорить, где живет и как зовут его родителей.
Уилл кивает и расправляет плечи.
– Поверьте нам. Мы отвезем его домой.
Она смотрит на этих троих. Все как на подбор: в идеально выглаженных черных костюмах, с чистыми руками, ни одной татуировки не видно – конечно, они порядочные джентльмены.
– Ладно, – наконец соглашается она. – Забирайте его домой, и пусть постарается больше не нарываться на неприятности.
Они пожимают ей руки, отходят от столика и с самодовольным видом идут ко мне.
Я вскакиваю со стула и встаю перед Уиллом, глядя ему прямо в глаза и стараясь говорить спокойно.
– В семье не без урода, говоришь? – с вызовом спрашиваю я. – Это я паршивая овечка? Разве это я два с половиной года в тюрьме отмотал? Как она могла не понять, кто ты такой? Почему ты не закатал рукава и не показал татуировки?
Уилл поправляет воротник и манжеты: прихорашивается.
– Я же советовал тебе: никогда не выкладывай сразу все карты на стол. Разве нет? Я волк в овечьей шкуре. Они не представляют, на что я способен, пока не становится слишком поздно.
Его друг Кай смеется себе под нос.
– Я говорил тебе не делать тату на шее, – журит меня Уилл. – Говорил? Видел, как мы ее обработали? Если бы у тебя были мозги, ты спокойно справился бы сам.
– Она не на шее, – защищаюсь я. – Она просто, – я показываю на шею, – заходит чуть выше, чем…
– Привет, – слышу я спокойный низкий голос Кая. Он смотрит на Райен.
Майкл тоже подходит к ней и здоровается.
– А это, значит, та самая девушка, что пила текилу на вечеринке без тебя, да?
Райен смущается, а я отвечаю:
– Дейну не помешало бы болтать поменьше.
Но Майкл только улыбается Райен.
– Будь она моей девушкой, я бы ее как следует отшлепал.
– Так, я не поднимаю руку на свою девушку, понятно?
– И посмотри, чем это обернулось.
Уилл толкает Майкла в спину.
– Не слушай его, – успокаивает он Райен. – Он не бьет свою девушку. Она знает, как его задобрить.
Кай смеется в кулак, а на лице Райен появляется гримаса отвращения. Она смотрит на меня.
– Кто эти свиньи?
Я иду к выходу, зная, что остальные последуют за мной.
– Уилл – мой двоюродный брат. А это его друзья. Я позвонил ему, потому что не хотел звонить отцу.
– Как поживает моя малышка? – спрашивает идущий позади Уилл. Он имеет в виду машину. Он дал мне ее несколько лет назад, когда его арестовали. Все время, что он сидел, я на ней ездил. Его выпустили, но он не попросил ее вернуть, и я все это время искренне надеялся, что он про нее забыл.
– Надеюсь, ты пока не хочешь ее обратно, – говорю ему я. – У меня с этим пикапом связаны приятные воспоминания.
Я перевожу глаза на Райен – ее щеки залились румянцем.
– Да, у меня тоже, – отвечает Уилл. – Думаю, оставлю его тебе еще на какое-то время.
Райен смотрит прямо перед собой и зевает.
– Я поеду.
Она выходит на улицу, и я ее окликаю.
– Нет. Мне нужно с тобой поговорить!
Но она бежит к джипу, стоящему сбоку от здания, в левой части парковки. Я бросаюсь ее догонять, забыв об Уилле и о его друзьях.
– Постой! – Я хватаю ее за руки и останавливаю прямо у дверцы машины. – Что ты хочешь, чтобы я сказал? Что я облажался? Да, облажался. Прости меня.
Мне надоели ее выходки, и что она не подпускает к себе ни на шаг, тоже надоело. Просто скажи, что ты по мне скучаешь.
Я беру в ладони ее лицо.
– Посмотри на меня.
Но она отталкивает мои руки.
– Я тебя ненавижу. Отпусти.
– Да зачем? – Вырывается у меня. – Чтобы ты могла вернуться на вечеринку? К своему дружку на выпускной? И потрахаться с ним?
– Может, и так! – кричит на меня она. – Может, я паду так же низко, как и ты, и тогда у нас будет хоть что-то общее. Может, тогда я буду меньше тебя ненавидеть.
Я смотрю на нее и улыбаюсь.
– Ты не ненавидишь меня. Ты меня любишь. А я люблю тебя.
Она бьет меня по лицу так сильно, что голова отклоняется в сторону, а кожа начинает гореть.
– Не говори так, – тихо и яростно произносит она. – Я хочу вернуть Мейсена. Он меня не любит. Мне просто хорошо с ним, очень хорошо, – издевательски сексуальным тоном добавляет она.