Райен гладит рукой синий шарф Энни.
– Значит, вот почему ты приехал в Фэлконс Уэлл.
– Да. У нее были часы. Фамильная реликвия, подаренная дедом по отцу ей и моему папе на свадьбу, – говорю я, утыкаясь носом ей в волосы. – По семейной традиции они переходят от отца к старшему сыну. Она забрала их, когда ушла – может, назло отцу или чтобы заложить, если понадобятся деньги, – но в итоге почему-то отдала Трею.
– Ты должен был возненавидеть ее за это.
– Я и так ее ненавидел, – отвечаю я. – От этого было еще больнее. Она ведь уже бросила нас. Как она могла украсть еще что-то? Особенно то, что по праву принадлежало мне?
Она была злой и эгоистичной. Может быть, сейчас она уже не тот человек, которым была раньше, но я не стану ждать ее, как ждала Энни. Я крепче прижимаю к себе Райен. Теперь она – мое все. С нетерпением жду те дни, что мы проживем вместе. Что-то мне подсказывает, что это будет чертовски весело.
Особенно учитывая, что мне больше не нужно нервничать из-за этого урода, с которым она учится в одной школе. Тен написал ей, что слышал, будто в дело вмешался инспектор и запретил Трею заходить на территорию школы, пока не закончится разбирательство. А раз несколько учениц выдвинули обвинения, есть подозрение, что ближайшие несколько месяцев Трей будет таскаться по судам.
Райен встает, поднимает меня, и мы выходим из комнаты. Я пришел сюда вернуть на место медальон и фотоальбом Энни. В конверте, что я забрал из маминого кабинета, были еще и письма. Энни не говорила мне, что писала маме – только что отправила альбом со своими фотографиями и вырезками, проверив, чтобы в нем не оказалось моих снимков: знала, что мне это не понравится.
Может быть, я не должен был забирать альбом и письма. Но, после того как мать не приехала на похороны, я просто не хотел, чтобы у нее оставалось хоть что-то, принадлежащее Энни.
Хотя Энни сама отдала эти вещи ей. Значит, сестра хотела, чтобы они были у нашей мамы.
Что ж… Если мать захочет вернуть конверт, она его получит. Но ей придется приехать и попросить.
Я тихонько закрываю за собой дверь, вхожу в комнату и вижу Райен. Она сидит на кровати и читает какую-то бумажку.
– Что это? – спрашивает она.
Я опускаю глаза на белый лист.
– Это письмо.
Она складывает его и кладет на место.
– Я, конечно, его не читала, но это может оказаться предложением обсудить контракт на запись. – Она усмехается. – И там еще несколько таких. – Она указывает на прикроватный столик. – Их я тоже не читала, но в них может оказаться что-то интересное. Могу поспорить, крутые чуваки увидели на YouTube видео вашей группы и теперь хотят кое-что обсудить с тобой.
Им не нужны Cipher Core. Им нужен я, а я не хочу бросать родную группу.
Я плюхаюсь на кровать, притягиваю Райен к себе и щекочу.
– Я больше не хочу делать такое, из-за чего придется быть вдали от тебя. Понимаешь?
Она смеется, извивается и пытается мне помешать.
– Еще немного – и начнется колледж, – хохочет она, отбиваясь от моих рук. – Я уеду. И я посмотрела на «Фейсбуке» страничку твоей группы. У вас назначены даты тура на это лето.
– Там только дурацкие пивнушки, ярмарки и фестивали.
Я залезаю на нее, сажусь сверху и задираю ее руки к голове.
– Но звучит очень круто.
Я высовываю язык и наклоняюсь, пытаясь дотронуться до ее носа.
– Тебе что, пять лет? – визжит она, дрыгаясь и пытаясь меня сбросить.
Я резко наклоняюсь и лижу кончик ее носа. Она морщится и вертит головой, не дает мне повторить это.
Я со смехом отпускаю ее руки.
– Честно говоря, не знаю, почему Дейн до сих пор не вычеркнул меня. Я говорил ему, что не поеду.
– Нет, поедешь.
Я слезаю с нее.
– Райен, я…
– Перестань, – говорит она. – Это не навсегда. Ты должен поехать. Просто плыви по течению и смотри, куда оно тебя вынесет.
Сейчас я хочу этого меньше всего. Сама мысль о том, чтобы оставить ее, делает меня несчастным.
– Мы с тобой поддерживали отношения на расстоянии семь долгих лет, – продолжает Райен. – Думаю, испытание временем и расстоянием мы выдержали. Никто из знакомых никогда не значил для меня столько, сколько ты. Ведь мы так долго переписывались. А теперь, когда встретились и я люблю тебя, – говорит она, забираясь мне на колени и обвивая ногами, – не сомневаюсь: ты должен поехать.
– Но у меня только что появилась ты.
– И я не хочу тянуть тебя назад.
Я засовываю руки ей под футболку со спины и наслаждаюсь теплой и нежной кожей.
– Все будет так, как мы захотим, – уверенно заявляет она. – У нас будет так и только так. Если ты поедешь и тебе не понравится, возвращайся домой. Но если понравится, я буду ждать, когда ты закончишь.
Чувствую, как кровь закипает от этих мыслей, и не знаю, что с этим делать. Пожалуй, сегодня лучше об этом не думать.
Хотел бы я покататься на старом арендованном автобусе и поиграть музыку этим летом? Может быть.
До февраля таким и был план.
Но теперь у меня есть Райен, и я дня без нее прожить не могу. Я не стану счастливее только потому, что у меня есть моя музыка.
Но она права. Она уедет в колледж. Я тоже могу поступить, но это будут разные колледжи. Можно, конечно, пойти туда же, куда она, но… не могу же я вечно следовать за ней. В один прекрасный день нам обоим понадобится работа, и эта работа должна нравиться.
– Если ты не попытаешься, – говорит она, – то будешь потом жалеть, что ничего не сделал. И не надо винить в этом меня.
Я слабо усмехаюсь. Почему ты до сих пор меня не придушила?
– Согласен, но только если ты выполнишь одно мое условие, – говорю я, глядя ей прямо в глаза. – Хочу, чтобы ты написала одно письмо.
Она расплывается в широченной улыбке.
– Письмо? Когда ты уедешь, я напишу тебе гораздо больше, чем одно.
– Не мне. – Я качаю головой. – Далиле.
– Она уехала из Фэлконс Уэлл в шестом классе. Я понятия не имею, где она сейчас.
– Уверен, что не дальше, чем на расстоянии одного запроса в «Гугл».
Райен и так это знает. Просто ищет оправдание, чтобы не бередить старые раны.
Она отворачивается, тянет время, но я беру ее за подбородок и снова поворачиваю к себе.
– А что если Далила даже не вспомнит меня? – спрашивает она. – Вдруг для нее та история почти ничего не значила, и она решит, что я идиотка, раз до сих пор переживаю из-за этого?
Я закрываю глаза.
– Будут еще отмазки или ты закончила?
– Ладно, – злобно отвечает Райен, насупившись как ребенок. – Я сделаю это. Ты прав.
– Хорошо. – Я переворачиваю ее на спину и снова прижимаю к кровати. – А теперь раздевайся. Мне нужно возместить то, чего будет так не хватать во время разлуки.
– Что? – пытается спорить она, пока я стягиваю с нее футболку. – Будешь возмещать упущенное, когда вернешься!
– Да. И тогда тоже.
ЭпилогРайен
Пять лет спустя…
– Райен! – зовет меня кто-то по имени. – Райен, ну давай же!
Я улыбаюсь и качаю головой, ступая на дорожку около дома. Швейцар заранее держит дверь открытой, чтобы я могла беспрепятственно войти в подъезд жилого комплекса «Делькур».
– Нет, Билл, – отвечаю я репортеру «Таймс». Он и несколько фотографов бросаются ко мне, беспардонно вторгаясь в личное пространство.
Я пытаюсь обойти их, но они повсюду. Пробиваюсь сквозь толпу журналистов.
– Номинация на «Оскар» за лучшую песню к фильму? – Билл Уинтроп тычет диктофоном мне в лицо. – Ты должна быть довольна. Ему наверняка есть что сказать. Не томи.
– Он весь в работе, пишет новые песни, – говорю я, проталкиваясь к дверям. – Я вам уже говорила.
Оглядываясь, «одариваю» его и еще нескольких ребят, что караулят меня уже который день, скучающим взглядом.
– Ну серьезно, вы тут уже несколько месяцев торчите. Возьмите выходной. Сходите на свидание.
Репортеры и фотографы смеются, щелкая камерами со всех сторон.
– Да его уже несколько месяцев никто не видел, – сетует Билл. – Откуда нам знать, что он вообще жив?
Я склоняю голову набок, помещаю руки на пояс и выпячиваю уже заметный беременный животик. Конечно, с Миши станется.
И снова слышу всплески смеха.
– Вы же знаете, как трепетно Миша относится к личному пространству, – напоминаю я.
– Он появится на церемонии?
– Если удастся отвертеться, то нет. – Я поворачиваюсь и направляюсь ко входу в здание.
– Ты невозможная! – вскрикивает Билл в отчаянии, а я даже не пытаюсь скрыть улыбку.
– Я тоже тебя люблю! – бросаю я через плечо.
Действительно, это, наверно, самая утомительная работа: торчать у дома и караулить, не выйдет ли Миша за кофе или парой новых ботинок. Так будет не всегда, но мой муж сделает все, чтобы избежать внимания. Наверное, от этого он им кажется еще более притягательным и загадочным. Не удивлюсь, если уже придумано приложение «Поймай Мишу Лейр» наподобие этого дурацкого «Pokemon Go».
Хотя я могу понять их желание его увидеть. В конечном счете он поступил вместе со мной в Корнелл после летнего тура. Под предлогом, что его желания подождут. «У нас только одна жизнь», поэтому он отказался что-либо делать, если меня нет рядом. Ждал, пока я закончу учебу.
Я боялась, что он упустит лучший шанс в своей жизни, но Миша всегда знает, кто он такой и чего хочет.
Он оказался прав. Почти сразу после окончания колледжа он воссоздал Cipher Core и собрал всех участников начального состава. Они начали получать всевозможные награды и поехали в турне.
Поездочка вышла адская, но это было только начало.
Проходя через вестибюль, я замечаю у стойки регистрации Эрику.
– Привет, как ты? – спрашивает она, придерживая спортивную сумку.
Она одета в легинсы, сапоги до колен и безразмерный свитер. Рядом с ней я чувствую себя колобком. Когда она уже забеременеет, как я?
Мы с женой Майкла Крайста – который, кстати, тоже из Тандер-Бей – сильно сблизились в последнее время. А поскольку ее мать и Мишин отец сблизились