Противоречивы образы еще двух постояльцев пансионата — Сархана аль-Бухейри и Мансура Бахи.
Сархан аль-Бухейри — молодой бухгалтер национализированного предприятия, выходец из крестьян-середняков — принадлежит к людям, которых выдвинула на первый план революция. Он член административного совета на своем предприятии, активист правящей партии — Арабского социалистического союза. Сархан гордится своим крестьянским происхождением, одобрительно отзывается о внутренней и внешней политике правительства. Он искренне любит служанку пансионата Зухру. Однако стремление разбогатеть и выдвинуться в «верхи» общества постепенно приводит его к нравственному перерождению. Он предает Зухру, чтобы жениться на девушке из «приличной», обеспеченной семьи. Под влиянием своего товарища — инженера Сархан совершает мошенничество на предприятии. Все его поведение отмечено двоедушием и лживостью. В образе Сархана аль-Бухейри Махфуз заклеймил отступников от дела народа и революции.
Двадцатипятилетний диктор александрийского радио Мансур Бахи — бывший член одной из левых организаций. Он единственный из этой организации избежал ареста благодаря помощи старшего брата — высокопоставленного полицейского чиновника. Мансура все время мучают угрызения совести, чувство, что он совершил предательство по отношению к своим товарищам. Душевные терзания Мансура усугубляет любовь к Дарии — жене друга, томящегося в тюрьме. В образе Мансура Бахи писатель отразил нерешительность и колебания, свойственные определенной части радикально настроенной египетской интеллигенции.
К числу главных действующих лиц романа принадлежит и Зухра — простая деревенская девушка, отличающаяся необыкновенной красотой и сильным характером. Она бросает вызов старым традициям, отказываясь выйти замуж за старика, которого ей навязывает семья, и бежит из деревни. Зухра решительно отвергает ухаживания постояльцев пансионата. Полюбив Сархана, она стремится быть во всем ему равной и тратит свое скромное жалованье на оплату частных уроков. Образ Зухры — центральный в романе. Эта девушка из народа вызывает к себе интерес и невольное уважение всех обитателей пансионата, и через отношение к ней проявляется их подлинная сущность. Зухра — единственная положительная героиня романа, она — будущее Египта, его надежда.
Раскрытию характеров героев помогает и своеобразная форма произведения. Роман состоит из пяти частей — исповедей-монологов каждого из постояльцев «Мирамара». Они рассказывают об одних и тех же событиях, но каждый — со своей точки зрения, добавляя детали, ускользнувшие от взгляда других рассказчиков. Поэтому напряженность повествования все время нарастает, достигая кульминации в заключительном монологе Амера. Каждому рассказчику свойственны отличительные тон и стиль речи.
Роман «Пансионат «Мирамар» имел большой резонанс как в Египте, так и в других арабских странах. Многие критики расслышали в этом произведении пророческий голос, предупреждающий страну о грядущих испытаниях. Роман пользуется заслуженным успехом среди арабских читателей. По его мотивам была поставлена пьеса и снят кинофильм.
Действие романа «Любовь под дождем» происходит в конце 60-х — начале 70-х годов, в тяжелое для Египта военное время. В тот период, несмотря на объявленное после июньской войны перемирие, в зоне Суэцкого канала то и дело происходили перестрелки между египетскими и израильскими войсками. Египет подвергался жестоким налетам вражеской авиации, его прифронтовые города, покинутые жителями, лежали в развалинах. Хотя в романе нет описания боевых действий, он весь проникнут грозовой, тревожной военной атмосферой.
Роман ставит моральные и этические проблемы — верности и долга, любви и измены, — вытекающие из взаимоотношений героев, но его основная внутренняя задача — показать, как относятся различные слои египетского общества к войне, к своим обязанностям перед родиной в час тяжелых испытаний, выпавших на ее долю.
Масштаб действия в этом романе шире, чем в «Пансионате «Мирамар». С его страниц доносится шумное многоголосье залитых жарким солнцем каирских улиц. Мы попадаем то в скромную квартирку труженика, то переезжаем из оживленного Каира в мертвый, покинутый жителями прифронтовой Порт-Саид. Роман, несмотря на свой небольшой объем (некоторые критики называют его повестью), густо населен персонажами. В этом отношении он напоминает прежние романы Махфуза, относящиеся к каирскому циклу.
В центре романа — судьбы простых каирцев. Это старый официант Бадран, его дети — недавняя студентка Алият и солдат-фронтовик Ибрагим, подруга Алият Сания и ее брат Марзук. По ходу действия романа они сталкиваются со множеством людей, представителей самых различных слоев населения Каира.
Герои из народа в этом произведении Махфуза мало похожи на героев его старых романов. Это не прежние забитые, униженные парии, а люди с высокоразвитым чувством собственного достоинства, осознающие себя полноправными гражданами страны и остро переживающие обрушившуюся на нее беду. Выходцам из простого народа, а также их друзьям из числа передовой интеллигенции — таким, как мягкий и самоотверженный в любви и борьбе Хамед, перенесший тюрьму по обвинению в причастности к коммунистической деятельности, или подруга Алият, благородная гордая Мона, — принадлежит в романе решающий голос.
Героям, олицетворяющим в романе «Любовь под дождем» новый, послереволюционный Египет, противостоят представители старой буржуазной интеллигенции, наглые дельцы и паразитирующие элементы. Среди них наиболее колоритно выписан кинооператор Хусни Хигази — пожилой бонвиван и циник, почитатель тонких вин и хорошеньких женщин, считающий себя патриотом, но более всего ценящий свое собственное спокойствие. Под стать ему и богатый адвокат Хамуда, которого интересует лишь обеспеченная жизнь, даже если путь к ней лежит через поражение в войне.
Пораженческим настроениям этих буржуа в романе противостоит активный патриотизм народных масс, представителей подлинной демократии.
Роман «Любовь под дождем» не получил столь единодушного одобрения критиков арабских стран, как «Пансионат Мирамар». Некоторые из них не без оснований отмечали, что чрезмерное внимание автора к второстепенным любовным коллизиям несколько заслонило главную задачу — показать отношение египтян к войне со всеми ее последствиями для страны. Тем не менее этот роман — правдивое свидетельство эпохи. Он вселяет надежду, что силы, борющиеся за высокие идеалы египетской революции, за новый демократический Египет, одержат в конечном итоге победу над теми, кто желает возврата к старому.
Как этот роман, так и предыдущий — «Пансионат «Мирамар», — свидетельствуют о том, что искренний поборник социалистических преобразований и прогресса, талантливый писатель-реалист Нагиб Махфуз остается верен светлым благородным идеалам своей молодости.
Пансионат "Мирамар"
Перевод Г. Лебедева
Амер Вагди
Наконец-то Александрия. Капля росы, осколок белых облаков, сплетение лучей, омытых небесной влагой, — источник воспоминаний, где смешались радость и слезы.
Высокое массивное здание, словно лицо, которое давным-давно знакомо тебе. Ты хорошо помнишь его, но оно с глубоким безразличием взирает на все вокруг и не узнает тебя. Я гляжу на стены с облупившейся от сырости краской, на группу строений, разбросанных на мысу, широким языком вдающемся в море. Их прикрывают густые кроны апельсиновых деревьев и финиковых пальм, зеленой полосой протянувшихся до края мыса, где в сезон охоты раздается треск выстрелов. Крепкий, бодрящий воздух заставляет выпрямляться мою тощую согбенную спину, но вскоре она вновь гнется под грузом воспоминаний.
Марианна, дорогая моя Марианна. Как хочется увидеть тебя, мечту, надежду, без которой мне не найти покоя в этом мире. Еще немного — и перед моими усталыми глазами предстанут образы прошедших дней.
Вот я и вернулся наконец к тебе, Александрия.
На четвертом этаже я нажал кнопку звонка. Оконце на двери приоткрылось, позволяя увидеть лицо Марианны. Она сильно изменилась, моя дорогая, и не узнала меня в полутьме коридора. Ее белая кожа и золотистые волосы сверкали в свете падавших из окна солнечных лучей.
— Пансионат «Мирамар»?
— Да, эфенди.
— Мне нужна комната.
Дверь отворилась. За ней меня встретила бронзовая статуя девы Марии и запах, которого мне иногда недоставало. Мы остановились в холле, окидывая взглядом друг друга. Высокая, стройная, изящная, с золотистыми волосами и здоровым цветом лица. Однако спина чуть сгорблена, руки жилистые, в уголках рта залегли морщинки — все это говорит о наступающей старости. Ведь тебе уже шестьдесят пять, моя дорогая, хотя ты и держишься молодцом. А помнишь ли ты меня?
Она смотрела на меня оценивающе, потом ее голубые глаза просветлели.
— Ах!.. Ты!
— Марианна!
Мы горячо пожимали друг другу руки, радостно смеясь.
— Какой приятный сюрприз, Амер-бек, господин Амер! Ах! Ах!..
Мы уселись на канапе черного дерева под статуей девы Марии, и наши силуэты отразились в стеклах книжного шкафа, неизвестно для чего стоявшего здесь.
— А у тебя все точно так же, как и было. Нисколько не изменилось, — заметил я, оглядываясь вокруг.
— Ошибаешься, обновлялось, и не раз, — возразила она, — Вон, смотри: новая люстра, отопление, радио…
— Я счастлив, Марианна. Слава богу, что ты в добром здравии…
— И ты тоже, господин Амер, как бы не сглазить…
— У меня затвердение кишок и простата. Хорошо хоть только это.
— Ты приедешь сюда еще?
— Я приехал, чтобы совсем поселиться здесь. Когда мы виделись последний раз?
— Около… около… ты сказал, что приехал поселиться здесь?
— Да, дорогая. А в последний раз я видел тебя около двадцати лет назад.
— И все это время скрывался!
— Дела, заботы…
— Держу пари, что ты за эти годы не раз бывал в Александрии.